и сей
час здесь ра
ботают. Ос
новная цель Дома — быть мос
том меж
ду Рос
сией и Гер
манией, что пред
полагает об
мен бо
гатым на
учным опы
том, на
лаживание эко
номических свя
зей и, ко
нечно, куль
турные со
бытия. Пя
тиэтажный дом с прос
торными по
мещениями, учеб
ными клас
сами. На пер
вом эта
же у нас боль
шой зал, ко
торый мож
но ис
пользовать для куль
турных ме
роприятий, кон
ференций, пре
зентаций, фо
румов, круг
лых сто
лов. Там же на
ходятся и учеб
ные по
мещения. На каж
дом эта
же есть боль
шой эк
ран, где мож
но смот
реть не
мецкое те
левидение. У нас есть спут
никовая ан
тенна, ко
торая как раз де
лает воз
можным зна
комство по
сетителей с не
мецким язы
ком. На вто
ром эта
же офи
сы, ко
торые за
нимают на
учные ор
ганизации. Здесь на
ходится и офис GTZ, ко
торое ку
рирует в Рос
сии мно
гочисленные про
екты, а на третьем эта
же рас
положены офи
сы об
щественных ор
ганизаций рос
сийских нем
цев. Сре
ди них Фе
деральная на
циональная куль
турная ав
тономия рос
сийских нем
цев, куда вхо
дит МСНК — Меж
дународный союз не
мецкой куль
туры, об
щественная ор
ганизация рос
сийских нем
цев «Ge
meinschaft», об
щественная ака
демия наук рос
сийских нем
цев, цен
тр не
мецкой куль
туры, ко
нечно, и мо
лодёжные ор
ганизации, Фонд рос
сийских нем
цев. Кро
ме на
учных ор
ганизаций здесь на
ходятся и фир
мы, ко
торые не
посредственно свя
зывают Гер
манию и Рос
сию. Это кон
салтинговые фир
мы, либо фир
мы, ко
торые раз
вивают тор
говлю и эко
номические свя
зи. Мы за
нимаемся про
ведением се
минаров не толь
ко для рос
сийских нем
цев, их в Рос
сии 600 ты
сяч, но и «об
служиваем» нем
цев из Ук
раины, Цен
тральной Азии. Ну, ка
жется, я вас нес
колько уто
мил столь под
робным рас
сказом? — сп
росил пресс-сек
ретарь, за
кончив свою речь.
— Нет, не утомили, наоборот, новое всегда интересно, достаточно обстоятельно складывается общее впечатление, — ответила Катерина и глянула на приятельницу. Та согласно кивнула.
— Ну, и замечательно, — как бы подвёл черту пресс-секретарь.
— У меня один вопрос, можно? — спросила Катерина.
— Да, пожалуйста, — с готовностью ответил тот.
— Взаимосвязь с Центрами российско-немецкой дружбы, которые сейчас открываются и в России, и в самой Германии, у вас осуществима?
— Да, разумеется. Следует работать, так сказать, в позитивной связке с подобными организациями. Такие положительные начала открывают довольно широкую перспективу для дальнейшей совместной работы. Правда, ведь?
— Совершенно верно, — согласилась Катерина. — Мне бы хотелось добавить к сказанному, что одним из главных факторов человеческого благополучия считается состояние здоровья, так?
— Пожалуй, с этим трудно не согласиться.
Особенно в пожилом или, скажем так, в преклонном возрасте.
— Да, конечно.
— Поэтому хотелось бы и в этом плане организовать какую-то помощь именно ветеранам, ветеранам из России. И это касается как российских немцев, так и чисто российских ветеранов. Возраст, скажем так, болячки — это общее для пожилых людей. Это их даже как-то сближает.
— Мы, кстати, затрагивали и этот момент ещё на этапе согласования организационных вопросов по поводу открытия нашего Центра. Действительно, предложение, я бы так сказал, очень гуманное и благородное. Некоторые российские ветераны Великой Отечественной войны до сих пор страдают от ранений, полученных в молодые годы…
* * *
Катерина была не в восторге от предпринимательской деятельности брата. Откровенный разговор состоялся в первый же вечер, когда она приехала. Полагая, что младший брат, может быть, прислушается, сестра высказала свою точку зрения. Смысл её в том, что с приходом капитализма не может большинство людей стать коммерсантами, предпринимателями, бизнесменами. Пока, в основном, коммерция или предпринимательство сводятся к купле-продаже, точнее, к купле-перепродаже. Надо бы и что-то производить, а не скатываться к примитивной банальности: перекупить товар — перепродать товар.
— Это слишком упрощённое понятие предпринимательства, Валера. А вообще, мой дорогой братик, меня по-прежнему гложет досада. Такой большой конкурс преодолел в МГУ. В итоге бросил. А ведь первые сессии сдал на круглые «отлично»?! Разве не обидно? И к чему теперь свелась вся твоя философия? К тому, чтобы купить-продать?
— Вся наша философия сегодня свелась к тому, чтобы выжить! — парировал терпеливо молчавший Валера, сидя за столом и не оборачиваясь назад. А за спиной сестра мерила шагами небольшую комнатку снимаемой братом «однушки» и продолжала свою лекцию относительно теперешнего положения дел младшего брата. Про себя, однако, она, зная характер Валеры, полагала, что толку от её нравоучений просто ноль, но, кто знает, может быть, и хотя бы на грамм прислушается? — Одно радует, что вредных привычек ты смог избежать. Не курить и не пить — уже хорошо, учитывая, что это сегодня — редкое явление. В стрессовых условиях, а стресс сегодня на каждом шагу, столько приличных людей от бутылки страдает. Да, и стресс на каждом шагу, и пьют на каждом шагу. Ты молодец, что в своё время придумал отговорку насчёт больной печени. Срабатывает?
— Безотказно. Ладно, сестра, чайник остывает. Лучше расскажи, как там, в Германии, люди живут? — обернулся, наконец, Валера и протянул руку к сестре.
— Как живут? Как живут? Хорошо живут, — ответила она, присаживаясь за стол и пододвигая на середину вазочку с вареньем. — Пробуй. Клубничное. С самой Москвы везла. Подружка угостила. У её свекрови на даче выращивают. В Забайкалье такая не растёт.
— Зато у нас земляника знатная.
— Земляника не каждый год. Если лето засушливое, так и никакой земляники. А у нас, сам знаешь, летом то заливает, то сушит. Раньше, маленькие были, кажется, такого не бывало. Дожди такие тёплые шли. Купались в дождь. Помнишь?
— Кажется, всегда такая погода.
— Ну, это ты просто маленький был. Нет. И люди постарше говорят, что изменения в природе и погоде произошли за последние годы. Мол, дырок к атмосфере наделали ракетами, теперь и сифонит планету.
Валера пожал плечами. Он напряжённо размышлял о том, как хорошо, что сестра ничего не знает о наезде на него рэкетиров, отобранной ими его личной машины и трагическом бандитском финале…
— Катька?
— Что?
— Так, всё-таки ты ушла от вопроса.
— Какого?
— Как там?
— Где?
— Мне, что? Из тебя клещами вытягивать слова? В Германии, конечно.
— Я же сказала, что хорошо живут.
— А поподробней?
— Поподробней, только расстраиваться.
— Да, я не расстроюсь, у меня устойчивая психика.
— Да, кстати, всё не решаюсь спросить.
— О чём?
— Я так понял, что теперь ты как бы поменяла, так сказать, свою трудовую деятельность?
— Правильно понял. И не как бы, а поменяла.
— Там, вроде, нормально у тебя складывалось переводчицей в совместном российско-германском проекте по горной переработке?
— По совместному предприятию ничего не получилось. Проект не получил должного развития, зачахнув на начальной стадии. К сожалению, подвела, Валера, русская необязательность. Как-нибудь подробнее расскажу.
— И немцы остались не у дел?
— Почему? Немецкая фирма заключила договор с одной из африканских стран…
— Вот так-так, — удивился Валера. Он снял очки, протёр их свежим носовым платочком и вновь надел, внимательно глядя на сестру.
— В Германии жизнь устойчивая, скажем так, самих немцев устраиваемая, — продолжила она.
— Все довольны, все смеются?
— Ну, положим, это у нас смеялись от радости, когда Союз развалили, а там всё как-то посерьёзнее…
— Никто не жалеет, что объединились?
— Скорее, наоборот. От объединения, наверное же, плюсов больше, чем от разъединения. Да, ты и сам понимаешь!
