– Это что за твари? Они съедобны?
Старейшина уважительно оглядел практически раздавленные тушки, покосившись на мышцы орчанки, и кивнул:
– Вполне. Мясо жёсткое, но с голодухи умереть не даст. Это краки, и они довольно редки. То, что из них собралась такая стая, неожиданность и для меня.
– Зато для меня – нет. – Ладар брезгливо покосился на рукав, забрызганный кровью, вздохнул и попытался сформировать очищающее плетение. – Когда я появился в этой долине, эти птички были одними из команды встречающих. Тогда их было значительно меньше, но всё равно слишком много для обычной стаи, и уже тогда они были организованны. Хорошо, что они не напали на лагерь во время сна: потери были бы больше, особенно если учесть, что, нападая, они не кричали.
– Это дневные твари. Ночами они спят. – Один из молодых охотников, едущий рядом с людьми и явно неравнодушный к орчанке, рискнул ввязаться в разговор, аккуратно косясь в её сторону. Та ухмыльнулась, обнажив клыки, но промолчала, вместо неё ответил К’Кайн:
– Похоже, в этом походе придётся забыть о привычном поведении обитателей леса и быть готовым к любой, самой неожиданной атаке. Вечером я проведу инструктаж с десятниками и выставлю дополнительные караулы на ночь.
– Нет! – Ируг внимательно поглядел на старейшину. – Поскольку нападения неизбежны, лучше попробовать подсказать противникам известный нам сценарий. У нас есть специалист, проживший в этих местах несколько месяцев, который может помочь создать идеальные условия для нападения.
Ночь застала небольшую армию не на дороге, а в стороне от неё, на небольшом уютном лугу. Никто не ставил палаток, несколько разожженных костров для приготовления пищи – и, наскоро перекусив, лагерь погрузился в темноту. Пара дозорных, выставленных по краям лагеря, очень скоро начали кемарить, а затем откровенно уснули, отложив оружие. Костры, вначале яркие, довольно скоро прогорели, огонь исчез, угли, ещё горячие, подернулись серым пеплом – и лагерь погрузился в темноту.
Луны не было, лишь тонкие лучики звёзд бросали еле заметные блики на спящее войско, не столько разгоняя мрак, сколько делая тени ещё гуще. Оборотни спали, подобно зверям, бесшумно, лишь где-то в центре лагеря негромко похрапывали люди. Достаточно громко, чтобы убедить в своей безобидности всех желающих, и достаточно тихо, чтобы не заглушить тихий, едва заметный шелест. Один, второй, третий… Словно провели чем-то жёстким по камню. Лёгкая дробь, словно где-то далеко, на грани слышимости, кто-то ударил в костяные колокольцы… Живущие на две стороны лежали расслабленно. Дыхание их было спокойным, лёгким, как у ребёнка. Не сжался ни один мускул, не дрогнул и палец, даже когда по нему проползало гладкое извивающееся тело. А шелест нарастал, свивался в тугие кольца вокруг спящего лагеря, подобно гигантской пружине – толстой ржавой пружине с острым ядовитым клинком на конце. Она сжималась всё туже, подрагивая от нетерпения, мечтая впиться в такую сладкую, такую податливую плоть этих несчастных двуногих, думающих, что в Проклятых землях можно так беззаботно спать. Но когда время, наконец, развернулось и понеслось вскачь, набившиеся в лагерь змеи громко и вызывающе зашипели, готовясь к атаке, раздался звонкий, упрямый крик:
– Бой!
Воины, терпеливо ждущие именно этого момента, отреагировали мгновенно. Мало кто может опередить приготовившуюся к броску змею – кроме оборотня. Они опять не брали в руки оружия. Твёрдые, как камни, пальцы в латных перчатках кинулись к застывшим пресмыкающимся – и сжали мощно и резко, практически мгновенно сломав гибкие позвоночники. Тёмные тела, ещё не понявшие, что жизнь покинула их, продолжали свиваться агонизирующими узлами, а оборотни уже ловили последних, избежавших первой атаки гадов. Пара минут – полных тишины, силы и грубого, вырывающегося из-под стиснутых зубов дыхания, и всё было кончено. Вспыхнули костры, раздались голоса, кто-то уже деловито тащил за пределы лагеря ещё трепыхающиеся тёмные тела, а Ладар сидел, прикрыв глаза, и продолжал дрожать мелкой дрожью. Впервые он играл на сотнях нитей небытия, как на чудовищном инструменте, перебирая и откладывая те, которым жить – и те, которым умереть. Призрачные струны сливались в гигантскую арфу – слишком большую для обычного человека. Такая игра больше подходила богу. Им привычно перекидываться сотнями жизней, истребляя подчас целые народы. Сзади подошёл Ируг, привычно положил руку на плечо.
– Тяжело? Малыш, расслабься, у тебя всё получилось. Мгновением раньше змеи были ещё вне досягаемости, а мгновением позже последовала бы змеиная атака. Замечательно, что их вели, они действовали синхронно. Но кто бы ими ни командовал, ты переиграл его! Я был уверен, что тебе это удастся, и ты меня не подвёл!
Ладар вымученно улыбнулся:
– Вы великолепный тактик! И верите в меня больше, чем я сам!
Ируг мигом стал серьёзным:
– Я понимаю твои сомнения. И согласен с ними. Уже дважды мы предугадывали действия противника. Нет, мы не знали конкретного хода – но были готовы к одному из вариантов. Те, кто играет против нас, не дураки. И вряд ли на следующей стоянке нас будут атаковать твои корни-мутанты или каахи. Скорее, убедившись, что привычные приёмы не действуют, хаоситы предпримут что-то ещё. Мы вынудим их начать выкладывать козыри раньше времени. Вдали от их источника энергии, что для них намного сложней и затратней, а нам даст время восстановиться и собраться с силами… даже если мы потерпим поражение.
– Мы… мы можем проиграть?
Отставной маршал тяжело вздохнул.
– Малыш, на войне, особенно при боевых действиях с незнакомым противником, опытный военачальник планирует возможное поражение так же, как и битву, как и победу. Наш рейд – это не обычное прошмыгнуть, натворить дел и сбежать, пока не поймали. Мы идём победить врага, выгнать его с нашей территории, ну, или хотя бы остановить и перекрыть проход. Это война, а на войне бывает всякое. Я обо всём проинструктировал оборотней, можешь не волноваться. Даже поражение не станет фатальным. В случае мощного удара эти дети лесов рассыплются и отступят обратно к городу. Там мы залечим раны и попробуем ещё. Хотя, учитывая время – лучше, конечно, побеждать.
Ладар почувствовал себя уязвлённым.
– Вы всё спланировали… а как же я?
Ируг вновь рассмеялся, в этом походе он вообще легко расстраивался и столь же легко веселился. В нём словно кипела какая-то энергия, он радовался походу, жизни, солнцу… словно спешил жить.
– Льер Датим предупреждал, что ты почувствуешь себя уязвлённым. Ты хочешь сам вести войска, хочешь быть главным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
