там у тебя мнение на этот счёт, — вздохнул я. — Передай сатрапу, что лич Алексей Душной приехал с торговыми целями, а потом мы посмотрим, что будет.
Перс молчал, глядя на меня с презрением и ненавистью, где-то с минуту. Потом он развернул коня и поехал в сторону города, а свита последовала за ним.
Ариамен точно в курсе моего прибытия, мы ведь не скрывались, вон, армию небольшую даже собрал, поэтому я даже не сомневался, что он узнает содержание этого разговора. И ещё я почти не сомневался, что он захочет торговать, потому что ненависть ненавистью, а сахар — это сахар.
Долго ничего не происходило, я дал знак Котику и тот приволок мне серый металлический стул с синтетической обивкой.
— Кофеёк уже сготовили? — поинтересовался я.
— Да, повелитель, — поклонился Бобби Котик.
— Ну так несите, — приказал я.
Кружка горячего кофе была доставлена спустя пару минут. Белая, с надписью «BOSS», потому что я босс.
— Ф-ф-ф-фп, а-а-а… — с наслаждением отпил я божественный напиток.
Молотый, потому что растворимый я не чухаю даже если восемь ложек в кружку положить.
На самом деле, я в душе не подозревал, как правильно работать с туркой и вообще заваривать кофе, но повезло, что Дмитрий Шестопалов, который программист из власовцев, выходит, айтишник и просто обязан был уметь варить кофе. Так и оказалось, поэтому не зря я его приберёг — заваривает такое убойное зелье, что аж целого лича пробирает до мозга костей.
Попиваю кофеёк, смотрю на напряжённых персов, готовых вступить в бой по первому сигналу от сатрапа.
— Долго они там? — посмотрел я на свои новые наручные часы. «Molex Pathfinder», с камнями и позолоченные.
Написано, что эти часы способны оставаться водонепроницаемыми на глубине до 1000 футов — уважаемо. Кстати…
Блин.
— Знала бы мама, какой я гений… — прошептал я, озарённый гениальной идеей неосновательного обогащения.
Надо побыстрее распинаться с сатрапом и всерьёз раздумывать над планом спецоперации.
— Эй, вы долго там?! — крикнул я персам, чем напугал несколько слабонервных воинов.
Не знаю, что больше повлияло на это, но сатрап явился, собственной персоной, через несколько минут. Строй разошёлся и сатрап выехал на немёртвом коне, здоровенном, ранее являвшимся представителем породы советских тяжеловозов. Теперь он сдох, но не перестал нести свою службу, почти как я.
Тёмно-гнедой конь выглядел величественно, стальная броня на нём была воронённой, остро подчёркивающей масть.
— Котик, ещё один стул и столик! — приказал я. — И кофе налейте, только послабее и с сахаром! Лучше сразу кофейник тащите!
Ариамен, помнящий наш незабываемый разговор, состоявшийся почти шесть лет назад, сразу спешился и дождался мертвецов, спешащих с мебелью. Он уселся за стол и сопроводил подозрительным взглядом Дмитрия Шестопалова.
Власовец был в белоснежной поварской куртке и накрахмаленном поварском колпаке. Он поставил на стол белую кружку, но без надписи и аккуратно налил в неё кофе, после чего положил три кубика рафинада и тщательно всё размешал.
— Молодец, — похвалил я его. — Держись неподалёку.
Немёртвый отступил на три метра за моей спиной и замер там неподвижно.
— Мне сказали, что ты хочешь торговать, — произнёс Ариамен, после чего уловил одуряюще приятный запах кофе.
— Смело пей, сам знаешь, что травить тебя мне невыгодно, договор покарает так, что сам не рад буду до конца вечности, — вздохнул я. — Это кофе. Уверен, ты знаешь, что это такое.
Ариамен взял кружку и осторожно понюхал исходящий от неё дым.
— Знаю, — кивнул он. — И у тебя есть кофе?
— Ха! Не то слово! — усмехнулся я.
Сатрап решился и медленно отпил бодрящего напитка из кружки. Вижу по физиономии, что уже успел подсесть и сейчас наслаждается.
— И сахар у тебя тоже есть, — констатировал он. — Много.
— Да, очень много, — подтвердил я. — А у тебя мало или совсем нет.
— Правда, — не стал спорить сатрап. — Что ты хочешь взамен за кофе и сахар?
— Золото и серебро, — усмехнулся я. — Но кофе и сахар — это ерунда. Котик, неси!
Немёртвый примчался с тремя консервными банками и большой лепёшкой, испечённой сегодня утром.
— Нож, — потребовал я.
Консервный тут же нож оказался у меня в руке и я вскрыл банку со сгущёнкой.
— Вот эта вещь стоит дороже, чем кофе и сахар, — произношу я, отламывая от лепёшки кусок и макая его в сгущёнку. — Пища богов, такая, какая она есть…
Вкусовые рецепторы были убиты вместе со мной, а теперь я не совсем жив, поэтому они тоже не совсем живые. И чтобы почувствовать вкус приходится готовить еду либо очень сладкой, либо очень кислой, либо очень солёной. Всегда «очень», что требует от моих кулинаров испытания всех их навыков.
— Угощайся, — передал я сатрапу банку и подвинул лепёшку.
— Я знаю, что это, — произнёс он, тем не менее, принимая. — Да, дорогой товар. Очень дорогой.
— И что в этих банках, ты тоже знаешь? — указал я на консервированные абрикосы и консервированные ананасы.
— Знаю, — кивнул он. — Я очень заинтересован в покупке. Сколько ты готов продать и за какую цену?
— Мне нужны мои люди, — вздыхаю я устало. — Волобуев, Скучной, Нудной, Сухой, Гнетая, Пападимос, Папандреу, Лебедякис и Ворлунд. Они дороги мне как память, поэтому было бы неплохо, верни ты мне их. Не безвозмездно, конечно же. Например, за Волобуева я готов отгрузить тебе целых пять тысяч банок с консервированными ананасами. За Гнетую, так и быть, абрикосов консервированных отдам три тысячи банок.
— Пять тысяч вот таких банок? — спросил сатрап, указав на консерву.
— Прямо так и сказал, — кивнул я.
Вероятно, они у него в заключении, скорее всего, не захотели сотрудничать.
— Геннадий Волобуев, — произнёс Ариамен. — У тебя с собой эти фрукты?
— Иначе бы не стал заводить этот разговор, — развёл я руками.
— Придётся подождать, пока его доставят, — произнёс сатрап.
Вот приятно иметь дело с адекватным человеком! Ты ему ананасы — он тебе Волобуева! Всё бы в жизни было так просто, эх…
— А сатрап Комнин? — спросил вдруг Ариамен.
— Мне насрать на него, — ответил я. — И на дочь его тоже насрать.
— Ясно, — произнёс сатрап. — У меня есть только Ворлунд, Волобуев и Пападимос, остальные сумели сбежать во время осады.
Ах, какие скользкие пидарасы…
— По пять тысяч консервов за каждого, — назвал я цену, стараясь сдержать нейтральное выражение лица. — Ананасами или абрикосами будешь брать? Или тебя интересует клубника?
— «Клубника»? — переспросил Ариамен.
— Котик, будь добр! — позвал я немёртвого.
У меня там даже папайя и маракуйя консервированные на складе лежат, а клубника — это так, банальность…
Вскрываю ножом принесённую консерву и передаю её сатрапу.
Ариамен вытаскивает из банки первую попавшуюся клубничку и осматривает со всех сторон.
— Это
