Хозяин живет один, хотя уже с девяти утра дом наполняется рабочим гомоном (пришли на работу сотрудники), гудением и стрекотом всевозможной электроники: факсы, компьютеры, настольные типографии… Весь день к дому не зарастает народная тропа, заглядывают фэны, писатели, читатели. К вечеру дом снова пустеет, а хозяин отдыхает, проводя время за книгой или слушая любимую альтовую сонату Шостаковича (такой богатой коллекции компакт-дисков, причем исключительно классики, я не встречал больше ни у кого).
В двух огромных подвалах хранится главное богатство хозяина: полки с десятками тысяч книг по фантастике — вероятно, всем, что было издано в Америке и Англии за последние полвека. Сколько их, точно не знает и сам владелец коллекции. Мне посчастливилось провести в этой сокровищнице несколько ночей кряду — за неимением специальной комнаты для гостей меня поселили здесь. Для сна в Калифорнии лучше всего прохладный подвал, но не любителю фантастики: я еще не видел такого количества НФ-литературы в одном месте!
В этом году Чарли Браун справил свое шестидесятилетие; половина жизни была посвящена единственному детищу — «Локусу». И осенью во второй раз посетил нашу — совсем иную — страну. В этот раз мне не удалось повидаться с ним, но к интервью, которое готовилось специально для «Если», Браун переслал свой автограф с наилучшими пожеланиями российским читателям и журналу.
— Как возник «Локус»? И когда?
— Можно сказать, случайно. В 1968 году я работал инженером-электриком в Нью-Йорке, а свободное от работы время целиком посвящал делам фэновским. В те времена я уже редактировал один фэнзин на пару с известным фэном Эдом Мескисом и посещал все конвенции, на которые хватало времени и денег. Мысль о новом издании возникла во время одной из наших бесед с Эдом и фэном из Бостона, Дэйвом Вандерверфом. Что-то там произошло с его «соплеменниками» — бостонские любители фантастики неожиданно проиграли другому городу конкурс за право принять очередной Всемирный кон… Нам показалось, что главной причиной неудачи было то, что инициаторов кона мало кто знал за пределами Бостона. Так возникла идея информационного бюллетеня (newsletter), который объединил бы поклонников НФ из разных городов. И мы втроем взялись за дело.
Фэнзинов и в те времена хватало, и, как и сейчас, более половины их площадей было заполнено типичным фэновским «трепом». Наш журнал задумывался в первую очередь как источник информации по научной фантастике — кто что издает, пишет, где проводят очередной кон и т. д. — и лишь во вторую очередь должен был быть посвящен переписке
Короче, к очередному локальному кону был отпечатан — на простой электрической пишущей машинке! — первый номер тоненького журнальчика. На нем еще не стояло номера и даты, но я точно помню, что Дэйв разослал все 60 экземпляров 10 мая 1968 года, так что эту дату можно считать нашим днем рождения… Хотя «официальный» первый номер журнала, а фактически — третий (считая еще два пробных), был отправлен бесплатно по адресному списку 27 июня 1968 года Помню, мы тогда размахнулись и отпечатали аж 2000 (!) экземпляров, собрав в результате целых 80 регулярных подписчиков.
— Кстати, а откуда взялось такое название: «Локус»? Это ведь что-то из области математики? Или генетики?
— В то время перед моим мысленным взором стояла аналогия прежде всего математическая: геометрическое место точек, равноудаленных от чего-то там… Понимаете: равноудаленных от «фэновского» и «профессионального» центров притяжения фантастики — именно такое издание мы и предполагали выпускать! Правда, оставалось еще убедить моих друзей — фэнов до мозга костей, — и я придумал аббревиатуру, которая сломила их сопротивление: к популярному сокращению LOC (Letter-of-Comment — письмо-отклик на публикацию, статью и т. д.) я добавил «посланное НАМ» (US). Дело было сделано.
— А как «Локус» превратился в вотчину одного Брауна?
— Начиная со второго регулярного номера, я стал фактическим административным руководителем издания: следил за графиком, заказывал материалы и т. п. Эд печатал, Дэйв снабжал нас информацией и почтовыми ярлычками с адресами, а я собирал все воедино и также занимался отсылкой. Так мы выпустили еще пару-тройку номеров, но уже осенью встали перед необходимостью «завязывать» с журналом: три редактора, живущие в трех разных городах (Эд жил в штате Нью-Гэмпшир)… Во времена, когда не то что модемы и сети — персональные компьютеры-то отсутствовали! — это оказалось слишком даже для таких фанатиков-энтузиастов, какими мы были тогда.
Короче, пора было расставаться, однако мне так понравилось выпускать журнал, что я решил продолжать издание «Локуса». Но теперь я был един в трех лицах: издатель, редактор и автор. Моя первая жена Марша стала моим соредактором (и по совместительству машинисткой), ей помогали моя двоюродная сестра Шейла (позже ставшая совладелицей издательства «ДАУ Букс») и знакомый фэн Элиот Шортер.
Между прочим, в первые полтора года мы регулярно выпускали до трех номеров в месяц! И за это время «Локус» успел стать сначала неофициальным, затем полуофициальным, и, наконец, вполне официальным информационным бюллетенем о мире научной фантастики. Моя мечта сбылась так быстро, что я даже не заметил этого.
— Самый ранний выпуск в моей домашней коллекции — это один из номеров за 1972 год. Уже вполне солидный журнал: со статьями, обзорами, рецензиями, фотографиями… С этого момента началась знаменитая коллекция статуэток «Хьюго»?
— Да, премий тоже долго ждать не пришлось. «Локус» менялся стремительно: от двух машинописных страничек мы легко перешли к шести (такой объем позволял отправлять журнал по почте, как письмо), но затем, начиная с № 45, журнал вырос настолько, что мы с неизбежностью перешли на малые пакеты. Иначе и быть не могло: нас буквально заваливали информацией, издательства регулярно присылали свои новинки — «Локус» становился влиятельным рекламным изданием! И журнал взбухал, как на дрожжах. У нас тогда уже пробавлялись рецензиями — исключительно ради собственного удовольствия, так как в фэнзинах гонораров за публикации не платят, — Боб Такер, Терри Карр, Дэвид Хартвелл, Алексей Паншин, Роберт Силверберг, Сэмюэл Дилэни…
В 1969 году произошли два драматичных события в моей жизни: я впервые развелся, а «Локус» чуть было не завоевал свою первую премию «Хьюго». Как показало время, оба события не смертельны: уже на следующий год я вторично женился, а еще спустя год в моей тогдашней нью-йоркской квартирке гостям торжественно демонстрировался самый главный трофей моей жизни — серебристая ракета на постаменте. Знаменательно, конечно, но первую премию «Хьюго» журнал завоевал на Всемирной конвенции, проходившей как раз в Бостоне: оттуда все началось, и там же мы были впервые признаны.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
