Сэм уехал, и Дайана, как когда-то, испытала острое чувство потери, смешанное с чувством необыкновенного облегчения. Возможно, теперь сердце, которым Сэм владел целых пятнадцать лет, вновь будет принадлежать ей.
А когда придет время, Дайана отдаст свое сердце милому Джеффри.
Ее прекрасному Джеффри. Всю неделю, пока Сэм и Дженни находились в Нью-Йорке, Джеффри всегда старался быть достаточно близко, чтобы поддержать Дайану в нужную минуту, любить ее и выслушивать, когда она нуждалась в нем, и в то же время он сохранял дистанцию – ни во что не вмешиваясь и ничего не требуя. Он давал ей возможность вновь найти в себе любовь к Сэму, если только она еще сохранилась.
А что, если они почувствовали былую любовь?
И все же Джеффри был бы рад за свою чудесную подругу и любовницу. Конечно, его бы огорчила потеря их близости, доверия и симпатии, но он был бы искренне счастлив, если бы ее жизнь с Сэмом наладилась.
Хотя Дайане нелегко было теперь представить свою жизнь без Джеффри, она всей душой желала ему найти путь к сердцу его любимой Джулии.
Глава 21
Кейси узнала правду о Патрике в День благодарения. В конце октября Джон Тайлер, облачившись в смокинг, без труда раздобыл отпечатки пальцев Патрика, ненадолго появившись в клубе на приеме в честь бракосочетания некой пары. Но отпечатки Патрика не соответствовали отпечаткам пальцев тысяч бандитов, занесенных в полицейский компьютер.
Однако Кейси не сдавалась. Движимая жаждой мести Патрику и Джулии, она решила попробовать открыть тайну к загадке другим ключом, вспомнив о таланте Патрика – аса верховой езды. Кейси просмотрела выпуски «Хорс», «Шоу-джампинг», «Эквестриан» и «Гран-при» сначала за последние пять, а потом – за десять лет. Ее роскошная квартира была завалена пачками старых журналов, и Кейси долгие часы проводила, пролистывая их и внимательно вглядываясь в каждую, даже самую маленькую, фотографию чемпионов, чьи лица, как правило, были наполовину прикрыты козырьками жокейских шапочек.
И ее долгие труды не пропали даром.
Снимок, сделанный восемь лет назад, когда он был награжден призом года, был нечетким, но на нем явно угадывался он – ее Патрик.
Глядя на фотографию молодого чемпиона, Кейси почувствовала прилив гордости за него.
«Я счастлива, потому что Патрик стал чемпионом? А вовсе не из-за того, что сумела раскопать сведения о нем? Теперь, когда мне известно его имя, я смогу раскрыть его тайну! И уничтожить его».
«Прекрати, Кейси, пожалуйста», – говорил он ей почти умоляющим голосом, и его серо-зеленые глаза наполнялись страхом при этих словах.
Кейси и не подумала прекратить, но сейчас, когда судьба Патрика оказалась в ее руках, ее сердце обращалось к разуму с той же просьбой: «Прекрати это, Кейси».
Целых десять дней Кейси старалась не слушать голоса сердца, к тому же это была битва, которую бедное раненое сердце просто не в состоянии было выиграть. Жажда мести Патрику и Джулии была такой сильной! Тихий шепот ее разбитого сердца не мог остановить механизм мести, запущенный в тот день, когда Кейси увидела, как деланно невинно улыбаются глазки Джулии Патрику.
…Четвертого декабря Кейси наняла Джона Тайлера вместо нового частного сыщика, велев разыскать все касающееся Джеймса Патрика Джонса.
– Она абсолютно бесстыдна, – надменным тоном заметила Эдди Гамильтон.
– Леди вела бы себя более сдержанно, – заключила Даниэла Монтгомери.
– Но ведь никому и в голову не приходило называть Джулию Лоуренс леди!
– Что это вы тут говорите о Джулии?
– Ох, Пейдж! Я и не заметила, что вы здесь!
Встреча произошла в «Эмилиз» – очаровательном и дорогом саутгемптонском магазинчике подарков. Полки «Эмилиз» были заставлены безделушками из хрусталя, фарфора, серебра, но, поскольку дело шло к Рождеству, к ним добавились многочисленные музыкальные шкатулочки, яркие веночки и нарядные украшения. Пейдж стояла почти рядом с Эдди и Даниэлой, разглядывая у соседнего прилавка юбку с затейливой вышивкой, но они не заметили ее из-за дорогой колыбельки с резными спинками, выставленной высоко над витриной.
Даниэла и Эдди слегка смутились под прямым взглядом голубых глаз Пейдж, но тем не менее каждая из них осталась при своем мнении. К тому же они не сомневались: если Джулия с Пейдж и были когда-то подругами, больше они не дружат. За весь этот учебный год ни в Бельведере, ни в Сомерсете Джулия не устраивала своих таинственных вечеров, которые так манили детей. А теперь, ко всему прочему, Аманда стала играть с их детьми, а не с Мерри.
– Я слышала, как вы говорили что-то о Джулии, – повторила Пейдж.
– Ну что ж, Пейдж, может, вам и стоит узнать об этом. Джулия бесстыдно крутит шашни с клубным инструктором по верховой езде. В конюшне у него есть квартирка с кроватью, и Джулия почти каждое утро бывает у него там.
– Джулия с Патриком?
– Это правда, Пейдж, – многозначительно кивнули сплетницы.
– Пейдж!
– Здравствуй, Джулия. Можно войти?
– Да, конечно. Что-то случилось с Мерри? – встревожилась Джулия.
Она была удивлена нежданным появлением Пейдж в Бельведере и, увидев печальное выражение на лице приятельницы, немного испугалась. Джулия только что вернулась из конюшни. Что, если ей звонили и, не сумев разыскать ее, обратились за помощью к Пейдж?
– Нет, Джулия, – поспешила успокоить ее Пейдж. – Я просто хотела поговорить с тобой. Как ты?
– Хорошо.
– Ладно. – Пейдж беззаботно улыбнулась Джулии, но в голове у нее мелькнуло: «Ничего хорошего у тебя нет, Джулия».
И впрямь Джулия выглядела такой хрупкой. Правда, очень красивой, но все же хрупкой. Что, если Патрик, красавец хищник, воспользовался ее хрупкостью и одиночеством?
– Джулия, мне сказали, что ты встречаешься с Патриком, – промолвила Пейдж.
Джулия даже не сразу поняла, что Пейдж имеет в виду. А когда смысл ее слов дошел до Джулии, она была искренне поражена. Пейдж да наверняка и весь Саутгемптон были уверены, что у нее с Патриком роман! И осуждали ее за это!
– А что плохого в Патрике, Пейдж? – Глаза Джулии сверкнули неожиданным гневом. – Никогда не думала, что здесь живут такие недалекие и бестактные люди! Это замечательно, чудесно, что Джеффри Лоуренс оставил меня и собственную дочь ради великолепной Королевы Сердец! Это всем понятно и всем нравится! А когда я подружилась с инструктором по верховой езде, которого, между прочим, многие из них домогались, в ваших глазах загорелся огонь негодования! То, что сделал Джеффри, – чудесно, а вот мы с Патриком… Я не верю, что Патрик Джеймс смог бы бросить свою жену и ребенка ради другой женщины! Это Джеффри нарушил верность браку, Пейдж, Джеффри, а не я! И это он, Джеффри, разбил наши сердца!
