— Что‑то мало, всего пять. За такое.
— Ну, во — первых, он никого не убил, не успел. Во — вторых, а ты представь, был пахан, а стал кем, так вниз слететь? В — третьих, как думаешь, когда выйдет, новый пахан ему свое место уступит, или?
— Мда, даже жалко старого идиота. Сказать мужикам, чтобы не смели слишком его шпынять?
— А зачем? Нет, Ржавый, пусть он сполна хлебнет, отсидит, и вернется, и до того как сдохнуть, всем у себя в мафии расскажет. Что бывает, если на наших хвост поднять.
Густав Пятый, король Швеции. Накануне Стокгольмской конференции. Глава из мемуаров, опубл. В 1950 (альт — ист).
Война завершается, когда перестают стрелять пушки. Но мир окончательно наступает, когда подписан мирный договор, юридически закрепляющий последствия войны.
Континентальная Европа лежала в руинах. Франция, Германия, Италия, казалось, надолго вычеркнуты из списка мировых держав. И могуществу Англии был нанесен удар, от которого когда‑то блестящая Империя, над которой совсем недавно не заходило солнце, уже не могла подняться. Зато совершенно неожиданно и невероятно возвысилась Россия, подобно тому, как двести пятьдесят лет назад полудикая Московия была возведена императором Петром в ранг империй. В то же время и США явно претендовали на первое место, решительно оттеснив англичан. Я говорю об этом, чтобы подчеркнуть — в отличие от прошлой Великой Войны, завершенной Версалем, победители в войне этой имели между собой гораздо больше противоречий. Также, видя насколько вторая Великая Война была страшнее той, прошлой — меня охватывал ужас при мысли, что еще через двадцать — тридцать лет возможно, будет и третья, еще более разрушительная! Этого не должно повториться — и оттого, я был одним из самых горячих сторонников того, чтобы Конференция, договорно завершившая эту войну, в то же время заложила и фундамент будущего мира, Организацию Объединенных Наций, где все спорные вопросы между государствами будут решаться дипломатией, а не силой!
То есть, Конференция должна была не только сделать историей эту войну, но и по существу, заключить мирное соглашение между возможными противниками в войне следующей! Хотя в то время СССР и США еще демонстрировали союз, слишком многие голоса утверждали, что конкуренция на мировой арене двух «молодых» участников высшей лиги (вспомним, чем были САСШ и Россия еще полвека назад) обязательно приведет к столкновению интересов, которое разрешится не иначе как войной! И географическое положение Швеции, практически на линии фронта, будет исключительно опасным. Вот почему я считал делом своей жизни и чести добиться, чтобы и местом заключения Договора, и штаб — квартирой будущей ООН стал Стокгольм, подлинно нейтральная территория для обеих договаривающихся сторон. Разве мы не заслужили это по праву — одна из старейших монархий Европы, сумевшая в двух Великих Войнах остаться островом мира и покоя?
К нашей радости, и Сталин, и Рузвельт, и Черчилль были согласны с выбором места. Оставалось лишь согласовать частности и обеспечить все технически — и тут возникла неожиданная проблема! Согласно информации, любезно предоставленной нам русскими, и в общем, подтвержденной британской СИС, Швеция буквально кишела беглыми нацистами, причем приехавшими сюда отнюдь не с единственной целью укрыться от правосудия! Достоверно было установлено, что во главе тайной Организации, отлично законспирированной Сети на шведской территории, стоят такие фигуры как Гиммлер, Борман, Мюллер, в их распоряжении тысячи боевиков — головорезов из Ваффен СС, большие запасы оружия, и значительные финансы. Эта организация, именуемая ODESSA, первоначально была ориентирована на эвакуацию нацистских преступников из погибающего Рейха в страны Латинской Америки — но после Ватиканских событий оперативно перенацелилась на Швецию, весьма в том преуспев. Особенно гнусным было, что в своем черном деле нацисты использовали гуманнейшую идею спасения от смерти несчастных евреев — бесспорно, Валленберг подарил шанс на жизнь сотням тысяч невинных жертв нацизма, но также оказалось, что выдаваемые им «Sweden Pass» к моменту капитуляции Германии имелись у всех сколько‑нибудь значимых нацистских бонз, высших чинов СС, СД, гестапо — эти документы массово изымались у тех, кто не успел сбежать, а сколько преступников успели?
Потому, с болью в сердце я вынужден был, в мирное время, подписать чрезвычайный закон «о перемещенных лицах». Согласно которым все, въехавшие в Швецию иностранцы, чья личность не могла быть достоверно установлена (это касалось прежде всего имеющих «валленберговские» паспорта, при отсутствии родственников в Швеции), помещались в особые охраняемые лагеря, где пребывали до окончательной своей идентификации. Да, я понимал, что подавляющее большинство этих лиц — действительно те, за кого они себя выдают, невинные жертвы, а не преступники. Но это был не тот случай, когда следовало соблюдать презумпцию невиновности — на кону стояла будущая безопасность даже не только Швеции, но и всего мира! Также были арестованы банковские счета, владельцы которых не могли дать убедительных объяснений по поводу недавнего поступления значительных денежных средств из Германии и оккупированных ею стран. Наконец, полиции были даны права производить обыски и аресты, с помещением задержанных лиц в вышеназванные лагеря, без санкции суда, «при наличии разумных оснований считать».
Также безусловному заключению в эти лагеря подлежали те из шведских подданных, кто воевал за Еврорейх. В большинстве это и прежде были не самые законопослушные члены нашего общества — бандиты, воры, убийцы, насильники, грабители — те, кого летом 1943 Гитлер угрозами вытребовал у нас «для работы на военных заводах», а после зачислил в Ваффен СС, где они превратились в подлинных чудовищ, великолепно обученных патологических убийц! Лучше бы они не возвращались никогда — но Сталин, проявив совершенно неуместную доброту, после завершения войны «актом доброй воли» вернул нам из своего плена три тысячи этих мерзавцев, которые до принятия вышеупомянутого закона успели разбежаться по всей Швеции, вызывая ужас у мирных обывателей; тем более эти негодяи стали бы идеальными «солдатами» для ODESSA. В итоге, было очевидно — пока Швеция не сможет обеспечить должный правопорядок, гарантировать безопасность участникам, ни о какой Конференции не может быть и речи!
Еще одной разумной мерой было установление самых тесных контактов между шведской полицией и спецслужбами СССР и Британии, касаемо борьбы с нацистским подпольем.
Из протокола допроса. Советская военная комендатура в Нарвике.
Фамилия моя? Свен Цакриссон, господин офицер! Был подданным Шведского королевства, до прошлого года. А сейчас — не знаю кто! Из депортированных от вас по указу «два — шесть», от второго июня.
Да, был взят в плен в Эстонии. Но бумаги мои запросите, должно же остаться — меня еще тогда ваш СМЕРШ проверял, приговорил к десяти годам лагерей, но не к расстрелу же! Установили, что я в ваших не стрелял и ни в чем не замешан. И что никакой я не доброволец — вор, но не нацист Наш король меня Гитлеру продал, а вместо работы, на фронт, там я вашим и сдался! Года не отсидел, спасибо господину Сталину за доброту, отпустил меня домой «в знак доброй воли». Вернулся я — а там ужас!
Вы наших шведских газет не читаете? А то бы видели, что там пишут — «три тысячи бывших бандитов, убийц, разбойников, дополнительно обученных в Ваффен СС», и что эти чудовища уже в Швеции, такие звери, что каждый день им надо кого‑то убить и съесть. Таким как я, работу найти или жилье снять — да вы что? Как узнают — то смотрят как на дикаря — людоеда, мамаши детей уводят, а кто‑то обязательно за полицией бежит! А полицаи тащат в кутузку и бьют как в гестапо — и не дай бог, если перед этим в округе хоть что‑то уголовное случилось, виноват окажешься ты. Повезет, если просто на границу своего участка отведут, и пинка под зад, чтоб тебя тут больше не видели! А теперь еще и закон приняли, таких как я, в самый настоящий концлагерь, за проволоку, так что полиции вообще лучше не попадаться! Даже свои же братья воры стараются держаться в стороне — не из брезгливости, а зачем им рядом с тем, кто первый на подозрении? Или слухи ходили, что таких как я могут подрядить на совсем гнилое дело, чтобы после труп, и все концы на него. Короче, никак не выходило у меня, ни по — честному, ни по — своему — на хуторах иногда получалось чуть заработать на еду, и то, там и собак на меня спускали, и картечью стреляли вслед! Так вот от Стокгольма до Лулео и добежал. Ну а дальше, в товарняк, думал в Нарвике на пароход и в Англию, или в Штаты, да хоть куда — нет мне жизни в Швеции, и холодно уже без дома ночевать!
Только не депортируйте обратно! Согласен у вас отсидеть, сколько там осталось! Лишь бы кормили, и крыша над головой была. (прим. — историю Цакриссона см. «Северный Гамбит» — В. С.)
