Спарлинг вспомнил, что продолжение работы своего учителя, старого Джима Хасимото, о различных функциях пения кантора и близких к нему видов было одной из первых её серьезных исследовательских работ, и как она кричала от восторга, когда подтвердилась её основопотрясающая гипотеза. Не тогда ли он впервые… нет, наверное, не Тогда. Она тогда была ещё голенастым подростком, на шесть или семь лет старше его дочери, просто одна из троих детей Конуэев. С тех пор Алиса вышла замуж за Билла Филлипса, а Дональд вслед за Бекки отправился в колледж на Землю, пока не попал в Космофлот…
— Мы скоро придем к тебе домой, Иен, — предупредила Джилл, — если ты не остановишься поговорить.
— Ладно, давай с этим закончим. Как бы там ни было, рассказывать не очень много есть чего.
— Корабли, наверное, почты не привезли?
— Нет. По крайней мере, никто об этом не упомянул. Их начальник, капитан Дежерин, обещал обеспечить регулярную связь. Если не будет других средств, его посыльные суда перевезут и гражданскую почту.
— А зачем они здесь?
— Это было сказано вчера, сразу же после первого контакта. Защитить нас от возможного вторжения наксанцев.
— Я бы сказала, что это смешно. А по-твоему? Смешно, как вся эта война.
— Может быть, и нет.
— Ладно, если их присутствие гарантирует бесперебойное снабжение хотя бы для твоей работы, — я была бы глубоко благодарна. Да ведь нет, ходят слухи, что из-за этой войны почти все рейсы прекратятся, в том числе и ключевые. Капитан Хузи сегодня это подтвердил. Верно? Иначе ты бы так не завелся.
Спарлинг резко кивнул.
Джилл внимательно посмотрела на него, прежде чем продолжить:
— Там ещё что-то было похуже. Верно?
— Верно, — вырвалось у него. — Они хотят построить здесь базу. Для разведывательных операций. А это значит депо, ангары, службы поддержки и консервации и местная военная промышленность для поддержания межзвездных перевозок. У Дежерина есть приказ мобилизовать для такой работы все местные ресурсы, кроме тех, что необходимы для нашего выживания. В настоящий момент мы должны определить, какую часть своей продукции мы потребляем, а остальное отдать на склады Космофлота.
Джилл остановилась. И он тоже.
— Не может быть, — прошептала она.
Он почувствовал, как расслабились его напряженные плечи.
Она схватила его за обе руки.
— Твой цементный завод? — спросила она. — Ты не сможешь делать бетон для плотин!
— Именно так. — Он сам слышал, насколько был его голос лишен всякого выражения. — Он реквизирован на строительство базы.
— Неужели ты не мог объяснить?
— Мы пытались, по поводу разных объектов. Я лично указывал, что наводнения в долинах, вызванные таянием снегов, всегда были основной причиной гибели цивилизаций в Южном Бероннене, а в этом периастре мы можем этому помешать, по крайней мере попытаться, — слушай, тебе-то я зачем об этом говорю? Дежерин спросил меня, когда начнутся наводнения. Я дал ему нашу оценку — он ведь наверняка проверил мои материалы, — и он сказал, что война в течение пяти лет закончится и мы продолжим работу.
— Он что, никогда не слыхал о времени подготовки? Он думает, что ты можешь построить сеть плотин в высокогорной стране с использованием местного труда и почти без машин, просто потерев лампу?
Спарлинг скривился:
— И он, и его люди не такие уж противные. Они не злы и не глупы. Мы можем протестовать и посылать петиции на Землю, и они не всегда будут с нами спорить. Все будет зависеть от того, что там решат, рассмотрев наши материалы. А пока что у них есть приказ. — Он перевел дыхание. — Бог их спросил насчет военной помощи Союзу. Дежерин сказал «нет». Они получили отдельное строгое предупреждение о невмешательстве в местные споры. Это относится и к нам, как он сказал. Мы не имеем права рисковать оборудованием, которое может пригодиться для военных целей, или рисковать тем, что силы будут вовлечены в конфликт, отличный от главного задания. Кроме того, парламентская комиссия объявила, что должно быть проведено расследование по нашим прошлым «вмешательствам», поскольку они очень напоминают «культурный империализм».
Джилл вытаращила глаза.
— Святой Иуда! — произнесла она.
— Я не очень удивился, — признался Спарлинг. — Когда я в прошлом году был на Земле, было похоже на появление новой интеллектуальной моды — насчет того, что развитие негуманоидов должно идти естественным путем.
— Если, конечно, это не наксанцы с Мундомара.
— Само собой. Тогда я не очень волновался насчет Иштар, потому что было достаточно ясно: если мы не поможем цивилизации выжить, умрут миллионы разумных существ. Но теперь…
— Теперь, — закончила за него Джилл, — мы должны будем найти это разумным, чтобы не дай Бог не обделить нашу любимую войну. И доктрина «невмешательства» — превосходное обезболивающее средство. — Она сплюнула. Понимаешь, почему я никогда не летала на Землю?
— Ладно, не суди о целой нации по её политикам. Я думал, что ты просто не спешишь увидать кучу домов, толпы людей и полный мир чудес. Там ещё много красивых мест, на Земле.
— Ты мне говорил. — Джилл стукнула кулаком по ладони. — Иен, что мы можем сделать?
— Постараться, чтобы приказы отменили, — вздохнул Спарлинг.
— Или найти в них лазейки?
— Если получится. Главное, я думаю, надо начать перетягивать людей Космофлота на нашу сторону. Заставить их согласиться с тем, что Союз Сехалы важнее, чем мелкая база в стороне от театра военных действий. Их слово в Мехико-Сити будет значить больше, чем наши страстные жалобы. Я повторяю, что Дежерин и его люди — в основе своей достойные и разумные люди. Они сторонники войны, но это не значит, что они фанатики.
— Ты планируешь для них большой тур?
— Пока нет. Я завтра должен быть в Сехале, чтобы сказать ассамблее… что любую помощь, которую они от нас рассчитывают получить, они могут получить нескоро. — Спарлинг поморщился. — Это нелегко сказать.
— Нелегко, — согласилась Джилл. — Я бы не хотела оказаться на твоем месте, Иен. Ты ведь понимаешь их лучше всякого другого, и они тебя Бог знает как высоко ставят. Но я хотела бы, чтобы тебе не пришлось этого делать.
Он взглянул на нее, как пораженный молнией, «Настолько я ей не безразличен?»
Она продолжала задумчиво:
— Допустим, что мне удастся переубедить этих землян. Ну, не переубедить, это за сутки не получится, но дать им понять наше дело, просто выложив факты. У меня нет здесь профессионального интереса — исследователь должен быть беспристрастным. И у меня брат в военной форме. Так что они должны будут прислушаться. Я буду говорить вежливо, даже сердечно. Как ты думаешь, Иен, это может помочь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
