Восстановленный до мельчайших деталей замок Уормсли со временем получил неофициальный статус уникального памятника старины средневековой Англии, и в конце 80-х годов в нем побывала королева-мать Елизавета. Ее Величеству Уормсли и его владелец так понравились, что она осчастливила Пола своим визитом еще несколько раз.
Произошли заметные изменения и в личной жизни Пола. К нему вновь вернулась Виктория. Ее брак с Мохаммедом Алатасом распался, и от него у нее осталось два черноглазых сорванца — Тарик и Заин. Приехав к Полу, Виктория сразу же полюбила его великолепный дворец. Пол ее приезду сначала обрадовался, но потом, решив, что Виктория будет напоминать ему о тягостных годах, проведенных в Чейн-Уок, решил от нее избавиться, купив ей шикарный особняк в Челси. Однако Викторию этот вариант не удовлетворил. Она страстно желала остаться в Уормсли, а поскольку даже в свои сорок лет все еще сохранила свое очарование и красоту, то вскоре добилась своего и стала хозяйкой Уормсли.
На память о Талите у Пола остался лишь ее портрет, написанный ее отцом, а на память о мрачном особняке Россетти — его знаменитая картина «Прозерпина». Сам особняк Пол продал одному из партнеров и приятелей Гиббса — Саймону Сэйнсбери.
Осенью того же года Пол купил себе элегантную яхту «Изабелла», которая была построена в Германии еще до войны и предназначалась для президента автомобильной компании «Крайслер». За это судно Пол заплатил четыре миллиона фунтов стерлингов, а затем потратил почти столько же на ее реставрацию и обустройство. В те же годы о нем вспомнили его старые приятели из Сан-Франциско. Они стали появляться в Уормсли все чаще и чаще, и Пол был всегда им очень рад, поскольку они напоминали ему о временах его бесшабашной юности.
Приезжал к Полу и Тара, который своими ужимками и экстравагантными выходками очень напоминал Талиту. Тара по-прежнему жил во Франции с родителями матери, но был в прекрасных отношениях как с Полом, так и с Викторией. Обе дочери Пола остались в Калифорнии, и Пол надеялся увидеть их в Уормсли в следующем году.
Марк решил всерьез заняться банковским делом. В 1982 году Домитилла подарила ему сына, которого было решено назвать именем, которое прекрасно звучало бы как по-английски, так и по-итальянски — Александром, поскольку Полов было уже целых три. Марк работал в одной из банковских компаний, которая в свое время заработала на продаже «Гетти Ойл» 15 миллионов долларов почти ни за что. Он надеялся, что сможет многому научиться у своих нанимателей. Однако после рождения сына они с Домитиллой решили не уезжать далеко от Италии и переехали в Лондон, где Марк легко нашел работу в крупном торговом банке.
Полу такое решение сына не понравилось. Он очень хотел, чтобы тот вернулся в Оксфорд и получил степень. Марка идея снова сесть на студенческую скамью не привлекала, но, решив не огорчать своего возродившегося к новой жизни отца, он подчинился и после получения магистерской степени по философии и политологии вновь вернулся на работу в тот же банк. Оказавшись невольным свидетелем всех несчастий, которые миллионы деда принесли его родным, Марк мечтал о том, чтобы будущие поколения Гетти жили в согласии и мире. Именно поэтому он хотел стать финансистом и именно поэтому начал вскоре наводить мосты между членами семейства Гетти. Он был в прекрасных отношениях с Гордоном и своими кузинами в Сан-Франциско и как всегда был предан матери, Полу и сестрам.
Самым замечательным стало для Марка Рождество 1987 года. В Уормсли приехали из Калифорнии его мать и брат Пол. И хотя паралич Пола пока полностью не отпустил, а его зрение все еще до конца не восстановилось, Марк с радостью заметил, что его брат полон оптимизма и воли к жизни.
Пол старался не замечать своих недугов, и это ему в определенной степени удалось. Совсем недавно он снова появился на лекциях по литературе и истории в том же университете, который оставил незадолго до комы. Лекции он посещал раз в неделю. Сопровождавшая его медсестра записывала их на магнитофон и озвучивала ответы Пола на вопросы преподавателей. Он очень любил бывать на концертах и в кино, хотя в последнем был вынужден довольствоваться только звуком. Вскоре его неожиданно увлекли лыжи. Мать заказала для него специальный металлический каркас, который предохранял его от падения. Перед каркасом, словно рулевой на корме, всегда находился один из его приятелей, который старался выбирать лишь очень пологие спуски, но Пол был очень рад и этому.
Рождество прошло прекрасно. Но самой счастливой выглядела Гейл в окружении двух любящих сыновей и крошечного забавного внука Александра. Возвращение из комы ее сына и возрождение к новой жизни бывшего мужа иногда казалось ей каким-то чудом. Не менее чудесным был и сам праздник в сказочном дворце Уормсли.
Глава двадцать вторая
Эйлин
В конце 1985 года Элизабет Тейлор, основавшая год назад фонд поддержки исследований по проблемам СПИДа, должна была отправиться в Париж на очередную международную конференцию по СПИДу. За год до этого невестка наконец подарила ей внука, но последнее время была в очень подавленном состоянии, и Элизабет решила взять ее с собой, полагая, что во Франции та немного развлечется и избавится от своих тревожных мыслей. Однако эта поездка стала для Эйлин началом трагедии. Прослушав вместе со свекровью несколько обзорных докладов, Эйлин, вспомнив о годах своей бурной молодости, не на шутку встревожилась и после бессонной ночи в отеле сообщила свекрови о том, что ей кажется, будто она заболела СПИДом.
Элизабет постаралась ее успокоить и заверила, что у нее просто повышенная мнительность, и предложила Эйлин сделать анализ крови, чтобы избавиться от этих подозрений раз и навсегда. Эйлин, вернувшись в Америку, так и сделала. Вскоре врачи ей сообщили, что у нее положительная реакция на СПИД.
Саму Элизабет случившееся тоже очень взволновало. Ведь Эйлин была матерью двух ее внуков — родного Эндрю и приемного Калеба, которого Эйлин с Кристофером усыновили за год до рождения Эндрю. Однако эта проблема оказалась не единственной, и ужасная болезнь Эйлин повлекла за собой целую цепочку несчастий в личной жизни.
Семидесятые годы, когда Эйлин увлекалась наркотиками и сексом, оставили свой ужасный след на ее судьбе, и след этот проявился спустя десятилетия. Не пытаясь излечиться от пристрастия к кокаину и ЛСД, Эйлин решила, что избавится от этой напасти, выйдя замуж и нарожав малышей. Однако замужество ее, естественно, не излечило, и ее здоровье продолжало ухудшаться. Воздержание от кокаина сделало ее очень раздражительной, и на необычайную доброту и нежность Кристофера она часто отвечала грубостью и незаслуженными оскорблениями. Вскоре уже для всех стало очевидным, что их брак обречен.
