– Ваша дочь никогда не получала писем угрожающего содержания? – спросил Харм. – Может быть, это были какие-то странные письма, не преследовал ли ее кто-нибудь?
Кэтлин Риз ответила отрицательно:
– Насколько я знаю, нет. А ты, Джим? Она регулярно писала нам. Я сохранила все ее письма. У меня целый альбом, – глаза Кэтлин Риз наполнились слезами, она помешала кофе ложечкой.
– Ну-ну, дорогая, – Риз положил руку на плечо жены.
– Может быть, мистер Боланд хочет посмотреть снимки. Робин прислала нам их из Мексики. Они были на пленке в фотоаппарате. Их отпечатали для нас после ее смерти.
– Конечно, – сказал Харм.
Кэтлин повела его в небольшой кабинет за гостиной. Она сняла с полки альбом, достала из шкафчика для документов обувную коробку. Не говоря ни слова, она раскрыла альбомные страницы.
Групповой снимок возле бассейна – Ния, Джек, Робин, несколько лиц были Харму незнакомы. Робин и Ния во внутреннем дворике. Ния в шезлонге. Дэн Хоув и Робин танцуют. Конни гримирует Робин на съемочной площадке. Дьердь Файн со сложенными на груди руками и неизменной зубочисткой во рту.
– Это ее друг? – спросил Харм, указав на фотографию Робин и Хоува.
– Мне кажется, она познакомилась с этим молодым человеком, когда училась в университетском колледже Лос-Анджелеса, не так ли, дорогой? Я помню, она писала, что очень обрадовалась, встретив среди персонала «Визионфильма» старого знакомого. Видите ли, она собиралась писать сценарии, а не играть. Она начала сниматься, когда посещала занятия по импровизации. Выяснилось, что актерская игра удается ей довольно хорошо.
– Была у нее когда-либо любовная связь с Леонардом Джакобсом? – спросил Харм.
Кэтлин Риз опустилась на край диванчика, поставив коробку на колени.
– Связь? Я не назвала бы это связью. А ты, дорогой?
– Сукин сын, – пробормотал Риз и нахмурился.
– Леонард Джакобс сопровождал ее на вечеринки, – сказала Кэтлин. – Именно это слово она употребляла. Не свидания. Не связь. Она сообщала нам в одном из писем, что пытается уговорить его быть сдержанней. Его жена была на месте съемок, рядом с ними. По-моему, Робин была немного влюблена в него. Но она четко знала: отношения с ним – только приятное времяпрепровождение. Я всегда ей советовала: «Дорогая, будь недоступной». Она злилась, когда я твердила об этом. Но она понимала разницу между настоящей любовью и беспорядочными связями, – Кэтлин Риз любовно взглянула на обувную коробку, словно в ней хранился прах дочери. – Вот последнее письмо, которое я получила от нее.
Миссис Риз открыла коробку и протянула Харму голубой авиаконверт. Тонкая бумага. «Приехали», – подумал Харм.
– Она всегда писала вам на таких конвертах?
– Никогда не задумывалась, не придавала значения, – сказала Кэтлин. – Я подумала, что, наверное, она смогла купить только такой. До этого момента я и не замечала, что это французский конверт. А должен быть испанский, верно? Для вас он что-то означает?
Харм быстро прочитал письмо. Написано от руки, а не отпечатано. Должно быть, она просто попросила у кого-то почтовую бумагу. Пользовалась ли ей Мирина в то время? Когда Мирина потеряла конверты? И потеряла ли?
Харм внимательно перечитал ту часть письма, где Робин писала о Леонарде.
«…Довольно опьяняюще – появляться на вечеринках с режиссером. Я сразу же становлюсь заметной. Но временами возникает паршивое чувство, будто я – молодая актрисочка, пытающаяся получить известность через него. Мне хочется стать известной через свои работы. Говоря по правде, иногда, вдобавок ко всему, он – зануда. Я пытаюсь сыграть молодую, обожающую его девицу. По крайней мере, хотя бы на тот срок, пока мы снимаем фильм. Для меня роль в этом фильме – шаг вперед. Я не хочу потерять ее, враждебно относясь к Леонарду.
Здесь делается еще одно, по-настоящему хорошее дело. Оно может привести к крупному успеху в моей карьере. Я получила возможность читать рабочий вариант, кажется, очень значительного сценария. Один писатель – я поклялась сохранить тайну – работает здесь на съемках «Мертвой жары». Подумать только! Он считает, что я идеально подхожу для главной роли. У меня будет шанс участвовать в пробах на роль. Он работает увлекательно. Берет события, действительно происходящие здесь, и вводит их в сюжет. Создается впечатление, что буквально все в реальной жизни служит для его вдохновенной работы. Я не могу выдавать слишком много. Сценарий об актрисе, которая получает письма от поклонника. Спустя некоторое время он начинает за ней охотиться. Все настолько захватывающе. Я возбуждена, я могу видеть работу настоящего писателя. Я многому учусь у него».
Письмо продолжалось, но превратилось в пустую болтовню о том, что они едят, о прогулках на лодке, о солнечных закатах, о плавании с маской в темной воде.
– Она никогда не упоминала имени писателя? – спросил Харм.
– Не думаю, – Кэтлин, прищурившись, взглянула вверх. – Несколько страниц сценария лежали в вещах, которые нам прислали после ее смерти.
– Можно мне увидеть их? – попросил Харм, стараясь быть сдержанным, хотя ему захотелось закричать.
Кэтлин открыла шкаф, опустилась на колени, порылась в папках с документами, вынула одну и проверила содержимое.
– Вот, пожалуйста. Джеймс обвиняет меня, говорит, что я напоминаю ему барахольщицу. Но, кто знает, не захочется ли посмотреть что-либо из старых вещей. И если уж нет никакой более важной причины, просто для того, чтобы вспомнить.
Еще не прочитав текста, Харм узнал матричный принтер. Точно такой же шрифт, что и в последних письмах. С тех пор, как поклонник отказался от пишущей машинки. Это была весомая находка. Все разговоры в письмах поклонника о сюжете. Кто бы ни писал их, писал и сценарий. Автор пользовался не только своим богатым воображением, но не чурался событий, происходящих в жизни близких ему людей. Как показывали последние письма, для него исчезла разница между реальностью и вымыслом. Он поверил, что придуманная история более реальна, чем жизнь. Жил своим сюжетом сам и пытался подчинить ему жизнь других людей.
В последнем письме Робин говорилось, что было два писателя. Сотрудничество. На это Харм не рассчитывал. Леонард и Мирина? Мирина и Леонард? В догадке было много здравого смысла, чтобы подвергать ее сомнению.
Харм встал.
– Мне хотелось бы взять все это на время, если можно. И фотографии. Я обязательно верну их.
– Это – последнее письмо Робин, – запротестовал мистер Риз.
– Понимаю. Я сниму с письма фотокопию и пришлю его сразу же назад, даже сегодняшней почтой.
Кэтлин положила альбом на стол, поставила коробку, полную писем и памятных вещей.
