Национальное литовское правительство создает ополчение: и литовское, и местных, прибалтийских немцев. Ведь немецкий город Мемель только после Второй мировой войны стал называться Клайпеда.
В январе 1919 года литовское национальное правительство просит помощи у Германии и Антанты — и получает ее! Два местных ополчения плюс оставшиеся в Литве немецкие части постепенно выдавливают из Литвы «строителей светлого будущего». К августу 1919 года Литва очищена от коммунистов.
Одновременно разгорелась ожесточенная война за город Вильно (нынешний Вильнюс). Вильно вовсе не был литовским городом. Это был город с немецким, еврейским и польским населением. Литовцы присутствовали в нем больше в качестве прислуги.
В ночь на 2 января 1919 года польские легионеры захватили власть в Вильнюсе. 5 января 1919 года части Красной Армии отбили у них город. Но 21 апреля уже не повстанцы, а польская армия вошла в город. Красные бежали, но поляки вовсе не собирались отдавать город Литве. Они считали Вильно своим городом.
К лету 1919 года Антанта вынудила уйти немецкий ландвер. Но русские тоже создали свое ополчение. Это ополчение на 90 % состоит из тех русских, которые возвращались из германского плена.
Приходит поезд — и тут же, на станции, ведется запись добровольцев. Далеко не все хотели записываться в эти отряды, но к весне 1919 года добровольческий отряд князя А.П. Ливена насчитывал до 2 тысяч штыков. Он участвовал в войне с большевиками и базировался в Митаве. Весной 1919 года из Германии прибыло еще два отряда добровольцев — полковника Вермонта и полковника Вырголича.
Красные в ЛатвииК началу 1919 года большая часть Латвии, включая Ригу, оказалась под красными. 13–15 января 1919 года в Риге состоялся I Вселатвийский съезд Советов. Свердлов выступал на нем, приветствовал собратьев по классу и по оружию. Законное же правительство Латвии перебралось под Лиепаю, на побережье.
Красные сидели в Латвии до лета 1919 года и установили еще более свирепый режим, чем в России. Латвийские коммунисты пошли даже дальше российских: они не разделили помещичьи земли между крестьянами, а сразу стали делать на них совхозы.
Голод стоял неимоверный; во всегда обеспеченной Риге в феврале 1919 года люди стали падать в голодные обмороки.
Продолжалось планомерное истребление немцев, независимо от квалификации и образования, и всей вообще интеллигенции, независимо от происхождения.
Расстрелов было столько, что не справлялась ЧК, даже с привлечением красноармейцев. «Пришлось» создать специальный женский батальон палачей. Эти девушки славились чудовищной жестокостью, а выглядели крайне живописно, потому что одевались в снятое с убиваемых жертв. Порой эти «амазонки» останавливали прямо на улицах женщину, одежду которой им захотелось присвоить. Кстати, чаще всего это были не «буржуйки», а прислуга, уже проведшая «экспроприацию».
Многочисленные свидетели бывали в казармах «амазонок»: просили за родственников и друзей (как правило, безнадежно). У этих девиц принято было обращение «сестра», всегда была самая лучшая еда и выпивка, процветала однополая любовь. В свободное от работы время они валялись в постелях в тонком белье.
Л расстреливали они порой среди бела дня, и не в подвалах, а за городом, где было понарыто траншей и окопов. Раздетые донага жертвы закапывали вчерашних убитых. Часто у мужчин штыками отрезали половые органы, женщинам отрезали груди, вспарывали животы. Иногда казни происходили на глазах у местных жителей.
На свой собственный расстрел эти красотки пошли кто в собольей шубе, кто в бальном платье, кто в шляпке со страусиными перьями.
Забегая чуть-чуть вперед: 22 мая 1919 года белые, немцы и латыши отбили Ригу, к январю 1920-го они очистили всю территорию Латвии.
Идея Северной армииЕще осенью 1918 года во Пскове формируется Отдельный Псковский добровольческий корпус под прикрытием немцев. После революции в Германии и развала ее армии корпус (до конца не вооруженный и не обмундированный) ушел из Пскова в Ревель. Немцы уходили стремительно, нарушив свое обещание от 24 ноября 1918 года не оставлять город. Добровольцы отступали под огнем, часть переправлялась через Великую вброд — мосты уже захватили красные.
Именно после этого отступления красные и расстреляли всех, кто «помогал» офицерам-добровольцам, включая горничных в гостиницах.
Ревелю тоже угрожают красные, они взяли Раквере и железнодорожный узел Тапу — в 30–35 верстах от города. Для независимой Эстонии каждый вооруженный человек ценен. 6 декабря 1918 года командующий Псковским корпусом полковник фон Неф подписал соглашение с эстонским правительством: Эстония снабжает продовольствием и снаряжением корпус численностью 3500 человек. Этот корпус находится под оперативным руководством главнокомандующего Эстонской армии генерала И.Я. Лайдонера (бывшего подполковника русского Генерального штаба). Но командиры — свои.
Впрочем, эстонцы быстро отстранили от командования корпусом Генриха-Карла фон Нефа и заменили его полковником Дзерожинским: независимая позиция фон Нефа раздражала их. Во всем виделся им комплекс превосходства местного немца над эстонцами. В апреле командование получил Александр Павлович Родзянко, племянник бывшего председателя Государственной думы.
Северный корпус освобождал Эстонию от красных зимой 1918/19 года. Постоянные трения с эстонцами. Острое желание уйти на русскую территорию, чтобы от них не зависеть.
Наступление белыхВ ночь на 13 мая добровольцы прорвали Северный фронт на Нарвском участке. По собственному признанию Родзянко, никакого четкого оперативного плана у него не было. Если успех наступления превысил все ожидания, то не в силу каких-то гениальных и далеко идущих планов. Просто красные покатились назад, как только получили первый удар. А вооруженные суда на Чудском озере подняли Андреевские флаги и перешли на сторону белых.
В ночь на 24 мая 1-й эстонский красный полк перешел на сторону Эстонской армии. В результате эстонцы почти без боя заняли Псков. Они ограбили город не хуже красных, после чего 31 мая передали управление в городе Родзянко.
К концу мая белые вышли на подступы к форту Красная Горка и находились в 20 верстах от Гатчины.
Момент был исключительно удачный: красные сдавались в плен, поворачивали оружие против коммунистов. Но руководство Белой армии оказалось совершенно не готово к Гражданской войне. И вообще не готово было вести масштабных операций.
Родзянко считал, что «не может быть и мысли о занятии Петрограда такими ничтожными силами, но и отдавать обратно освобожденную от большевиков местность являлось нежелательным».[202] Получается — переходить к обороне?
Парадокс: все ветры дуют в паруса белых, победа чуть ли не сама идет в руки… Но и сам Родзянко, и разнокалиберная, не слишком дисциплинированная масса белых тоже буквально не знали, что делать.
Наступление красныхА красные знали, что делать. Они буквально мгновенно, в считаные дни провели укрепление 7-й армии. В конце мая в ней было 34 476 штыков и сабель вместо прежних 15 526, 652 пулемета вместо 406 и 194 орудия вместо прежних 158.
За июнь-июль они провели мобилизацию 33 097 питерских рабочих, сформировали Петроградский коммунистический батальон.
В Петроград прибыла особая комиссия Сталина и Петерса. По городу пошла повальная волна обысков и арестов. В ней участвовало до 15 тысяч вооруженных рабочих, солдат и матросов. «Рабочие отряды провели поголовные обыски в буржуазных кварталах Петрограда и в иностранных посольствах»,[203] - без тени смущения рассказывали сами большевики.
В одном Кронштадте расстреляли 150 человек. Общее число жертв остается неизвестным.
В ночь на 13 июня восстал гарнизон форта Красная Горка. Днем присоединился форт Серая Лошадь. До шести тысяч человек готовы воевать на стороне белых! Непосредственная угроза Петрограду!
Восставшие послали ультиматум Кронштадту о присоединении к восстанию. Не получив ответа, палили по Кронштадту из артиллерийских орудий.
Захватив форт и истребив коммунистов и комиссаров, повстанцы направили телеграммы британцам и послали несколько офицеров к белым. Посланцы оказались в Ингерманландском отряде, созданном из местных финнов. Командовали ими финские офицеры, а оперативно Ингерманландский отряд починялся Родзянко.
Британцы не сообщили белым ни звука. Ингерманландцы потребовали сдать форт именно им, выдать комиссаров и коммунистов и разоружили повстанцев.
Даже уже получив известия о подготовке восстания, Родзянко не принял мер. Вообще никаких. Не продвинул свои части ближе к Красной Горке, не попытался идти дальше на Петроград.
