— Давай рассказывай, Зевс. Живой, зараза, я так рад! А мы уже тебя похоронили.
— Как похоронили? — удивился Виктор.
— Ну, не в прямом смысле. Ты же как в воду канул. Никаких следов. А где ты был? — Сиплый нашёл небольшой карман и, завернув, остановился, в упор глядя на Виктора.
— Это долгая история, Саня. Давай мы не будем к ней возвращаться. Я живой, и хорошо.
— Будем, ещё как будем! — Сиплый хлопнул друга по плечу, сильно сжал. — Постой, а как Настя? Как она отреагировала? В обморок не упала?
— Сань, я с ней не встречался ещё. Вернее, я видел её, но не подошёл.
— В смысле? Ты ненормальный, Зевс? Девка чуть с ума не сошла, когда ты пропал, а ты вернулся и не подошёл? Я сейчас тебе в нос дам, кажется. Ладно, давай-ка по порядку. Сейчас едем ко мне, сядем за стол, и ты мне всё расскажешь. Всё, Зевс, с начала до конца, даже не думай, что тебе удастся увильнуть от разговора.
— Хорошо, — кивнул Виктор. — Расскажу.
Ехали недолго. Эту часть города Виктор знал плохо. Остановились около свежего четырёхэтажного дома. Сиплый, привычно свернув на свободное парковочное место, показал на балкон на втором этаже.
— Вон там живу. Недавно купил квартиру, а то всё по съёмным ошивался.
— Поздравляю, — сказал Виктор. — Домик ничего вроде, новенький.
— Да, три года как сдан. Новьё. Пошли давай, борода, — Сиплый опять обнял друга. — Глазам своим не могу поверить.
Поднялись на второй этаж по широкой лестнице. Сиплый жил в большой двухкомнатной квартире. Всё по-спартански аскетично, минимум мебели, но просторно и в то же время уютно. В огромной прихожей, наверное, мог бы уместиться автомобиль.
— Один живёшь или женился? — спросил Виктор, разуваясь.
— Собираюсь всё, — уклончиво ответил Сиплый. — То вместе живём, то порознь. Давай проходи, теперь моя очередь тебя кормить.
Виктор прошёл на огромную кухню, огляделся. Всё здесь было таким просторным. Вдоль стены — кухонные шкафы, моечная машина, газовая панель со встроенным духовым шкафом, холодильник — всё было в одном световом тоне. Виктор даже побоялся бы назвать этот цвет. Может, салатовый, а может, просто бледно-зелёный. Посреди кухни стоял небольшой обеденный стол из светлого дерева. Возле противоположной стены даже присутствовала некая барная стойка с круглыми сиденьями на изящных блестящих ножках.
— Неплохо здесь у тебя, — похвалил Виктор, присаживаясь на один из мягких стульев, что были возле стола.
— Это подруга моя, Варя, всё здесь обустраивала. Она дизайнер, а я только башлял. Классно сделала, мне нравится. Ладно, Зевс, я чего-нибудь приготовлю, а ты давай рассказывай, всё равно не отстану.
— Саня, я не смогу тебе всего рассказать. Так получилось, что я не вправе, — Виктор пристально посмотрел на друга. — Я не хочу придумывать историй, врать и надеяться, что ты мне поверишь. Но я также понимаю, что какую-то часть рассказать всё равно придется. Поэтому давай так: я расскажу, чего смогу, а ты не будешь тянуть из меня большего.
— Пойдёт, — согласился Сиплый.
— Хорошо, — вздохнул Виктор. — Представь, Саня, человека, которому отшибли память. Он очнулся, не помня, кто он и зачем. Потом он жил четыре года совсем чужой жизнью, не осознавая себя и никого не помня. А через какое-то время к нему всё вернулось: и память, и осознание происходящего. Как тебе такая версия?
— Но этого же с тобой не случилось? — Сиплый включил кофемашину. Она приятно зажужжала, заваривая кофе.
— Нет, не случилось. Но если бы я хотел придумать историю, то я бы мог пойти этим путём. А я не хочу врать. Ты последний человек, которому я хотел бы вешать лапшу на уши. Просто поверь мне, что я не могу ничего сказать. Это как если бы я заснул вечером, а проснулся через четыре года. Кто-то бы поверил в это? Так вот, я вернулся из своей комы, так назовем моё отсутствие, и первое, что сделал — это пошёл к Насте.
— И?
— И я не смог к ней подойти. Я не знал, как ей объяснить своё отсутствие. Прошло слишком много времени. Она, видимо, уже с кем-то живёт. Всё так непросто, Саня, — Виктор закрыл лицо руками и замолчал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сиплый разлил кофе по бокалам, поставил на стол блюдце с ароматными восточными сладостями, затем сел напротив.
— Зевс, ты мне тут заворачиваешь сюжет из какой-то левой мыльной оперы. Не хочешь говорить, тогда я скажу. Когда ты пропал, вернее, через неделю, когда нашли твою машину, мне позвонила Настя. Она была просто в шоке. Через двадцать минут я уже ехал в Череповец. Я был там, где ты оставил свою «Ниву», я понимаю, что какая-то хрень там случилась, понимаю, что ты хранишь чей-то секрет, но если бы ты видел, как она переживала… — Сиплый замолчал, потом сказал: — Это дороже, Зевс. Ты был не вправе так пропадать. Но что сделано, то сделано. Сейчас гораздо важнее то, что ты живой. Чего будешь делать дальше?
Виктор пожал плечами:
— За этим я и приехал к тебе — чтобы вместе подумать. Надо начинать новую жизнь. Машину вот хочу купить. Бизнесом займусь.
— Ты должен с ней встретиться и всё рассказать. — Сиплый заметил, что Виктор хочет возразить, и, подняв руку, повысил голос: — Соври ей тогда, если не можешь сказать правду. Расскажи вот эту байку про потерю памяти. Ты должен, мужик.
— Она живёт с парнем, — сказал Виктор. — Мы были знакомы всего несколько месяцев. Может, они вообще женаты, я не знаю. Слишком много времени прошло.
— Зевс, я был с твоей Настей, ну, в смысле, я ночевал у неё. Я был уверен, что тебя уже нет в живых. Я приехал к ней тридцать первого декабря, за полчаса до Нового года. Знаешь, чего она делала? Она сидела одна в твоей квартире и разговаривала с твоей фоткой. Ты можешь себе это представить, Зевс? Она была одна в новогоднюю ночь, а стол был накрыт на двоих. Мы провели с ней всю ночь. Честно скажу, я запал на неё, запал по-взрослому. Я реально готов был быть с ней, если бы она позволила. Но она меня отшила. Отшила чётко и безапелляционно, — Сиплый усмехнулся. — Она сказала, что мы как брат и сестра. Витька, она должна знать, что ты жив.
— Ты прав, брат, ты прав. Но всё так непросто.
— Да ты сам, блядь всё усложняешь. Всё просто: ты дашь ей выбор, и это будет правильно.
— Новый год говоришь, вместе встречали? И как она? — Виктор поднял глаза на Саню.
— Она удивительный человек, — улыбнулся Сиплый. — Везёт тебе на баб, Зевс, я всегда это говорил. А ты, говоришь, видел её сейчас? Не сомневаюсь, что такая же славная птичка.
— Стала ещё лучше, — кивнул Виктор, улыбнувшись. — Превратилась в белого лебедя.
— Уверен, что так и есть. Ладно, Зевс, хорош нюни распускать. Я дал тебе совет, прислушайся. Давай теперь по делу. Чем заняться надумал?
— Хочу кое-что создать. Это будет такой загородный коттеджный посёлок, полностью автономный. Зелёная электроэнергия, чистый воздух и ещё много всего. Короче, есть идея, есть деньги. Можно вместе, если ты не против. Или всё воюешь?
— Нет, я давно на гражданке. Нас же расформировали, как раз как ты пропал. Потом предложения были, конечно. Спрос на нашего брата всегда есть, но я отказался. Не знаю, может, старею, захотелось уже спокойной, мирной жизни. Поработал начальником службы безопасности, ушёл. Слишком скучно. Иногда предлагают по мелочи, если кому надо спорную ситуацию разрулить. Нечасто, но берусь, чтоб хоть на хлеб с маслом. Сейчас сижу без дела, так что ты как раз вовремя. Можно и замутить чего-нибудь, только я, сам знаешь, коммерцией никогда не занимался. Возможно, помощник из меня будет не такой уж хороший.
— Знаешь, кого я сегодня видел? В самолёте рядом сидели. Бывают же совпадения! Помнишь Дэвида из речников этих африканских?
— Мавры? А, да, конечно, помню, — сказал Сиплый, потрогав челюсть.
— Так вот он писатель. Ну, или журналист. Весь обрусел такой, по-русски говорит вообще без акцента. Книгу про нас написать планирует. Привет тебе, кстати, передавал, — улыбнулся Виктор.
Сиплый кивнул. Послышался звук отпирающейся двери.
— О, Варвара пришла! — сказал Саня. — Сейчас познакомлю вас.
