— Да, — ответил лис и тут же пропустил через «ихтиандры» очередные потоки воды. Через мгновение его мозг сполна удовлетворился в потребности пьянящего водного кислорода. — Я свяжусь с вами, как только буду на месте.
— Ну что ж, пушистик, — усмехнулся Эронс, присев на край водоема. Лис тут же посмотрел на офицера, думая, что тот хочет сказать что-то важное насчет задания: координаты, разведданные или что-нибудь в этом роде. Но вместо этого Эронс, улыбаясь, тяжело выдохнул и с непривычной теплотой сказал: — По возможности не подвергай себя опасности. Старайся не привлекать к себе лишнего внимания. А то всякое может случиться…
— Хорошо, — ответил лис и надел на глаза маску, линзы которой уже успели запотеть от теплого тропического воздуха. Собравшись с духом, он опустил голову в воду и, взмахнув на прощание хвостом, исчез с поверхности воды. Наблюдая за тем, как черно-желтый силуэт, на котором выделялись только длинный рыжий хвост и пушистые уши-треугольники, а также черные ласты, всё больше и больше отдаляется от поверхности водоема, исчезая в непроглядной глубине природного резервуара, Айнон сказал:
— Да уж. Храбрости этому хитрюге не занимать, — оторвав свой взгляд от водоема, он обратился к стоявшему рядом с ним дракону: — Таким напарником гордиться надо.
— Думаешь я его не ценю? — спросил дракон, усмехнувшись. — Ошибаешься. Ценю как никогда. У меня было много друзей, приятелей, знакомых, но все они умирали у меня на глазах. Они старели, чахли, увядали, погибали в бесчисленных сражениях, а я оставался все таким же молодым и здоровым, как и прежде. И так на протяжении миллиона лет…
— Трудно, наверное, такое переживается, — сказал Норвин, отойдя от пруда. — Только привыкаешь к кому-то — и вот его уже нет.
— Да нет, — спокойно ответил дракон. — Правда некоторые образы остаются в твоей памяти навсегда и выжигают в ней клетки разума. Но и это проходит. Не всегда, но проходит…
— Эй! — прервал беседу гнома и его чешуйчатого товарища по команде Эронс, который, держа в руках винтовку, стоял рядом с Айноном и Шорганом на небольшом пригорке. — Вы там долго еще трепаться будете или нам подождать, пока ваше наиважнейшее совещание закончится?
— Мы идём! — ответил дракон и, обратившись к Норвину, сказал: — Жаль, что не удалось побеседовать больше. Надо идти, а то наш подводник уже, наверное, на середине пути, пока мы тут с тобой языками чешем.
— Ты прав, — ответил гном, последовав за драконом, ломая попадавшиеся на пути маленькие ветки деревьев. — Как бы он в передрягу не попал, иначе вся наша операция коту под хвост…
— Это точно, дружище, — усмехнулся дракон. — Это точно.
Нагнав остальную часть отряда и получив привычную порцию замечаний от Эронса, Норвин и дракон продолжили путь к крепости, где их должен был ждать их пушистый диверсант, в это время уже активно пробиравшийся сквозь толщи грунтовых вод, пропуская через искусственные жабры потоки насыщенной кислородом воды.
* * *
Едва не цепляя ластами шершавые стенки металлического тоннеля-водостока, лис как можно быстрее плыл в нагнетающем водном безмолвии узкого прохода. По мере того, как за взмахами его пластиковых ласт оставались преодоленные метры, вода становилась все мутнее и грязнее, затрудняя и не без того сложное дыхание. Более того, видимость также была не ахти: в некоторых местах лису приходилось двигаться на ощупь, так как тяжелая пелена ржавчины и грязи скрывала практически весь и без того ограниченный обзор. Этот неприятный признак запущенности очистительных сооружений водостока означал, что крепость была уже близко.
Наконец, когда узкий проход, наполнявший каждую клетку тела дозами клаустрофобии, закончился, перед нашим отважным пушистым героем открылся вид на довольно-таки просторный пруд, который, по всей видимости, находился непосредственно под крепостью. Вода в нем была тоже не первой свежести, но, в отличие от прохода, в нем имела место быть скудная растительность, которая ограничивалась водорослями и актиниями, нашедшими себе убежище в старых, потрескавшихся от ржавчины бочках. Налюбовавшись столь безрадостным пейзажем, наш герой уже собрался плыть дальше, как вдруг его чуткие уши услышали приглушенную толщей воды болтовню, заставившую его отплыть назад и схорониться. Пропустив через «ихтиандры» очередную порцию загрязненной воды, лис стал внимательно вслушиваться в разговор. Он смог различить голоса троих, один из которых, грубый и немного испуганный, выражал нежелание обладателя следовать за двумя другими.
— Чёртовы изверги! — сумел различить огрызающийся голос лис. — Отпустите меня! Деритесь! Я вам всем глотки порву.
— Ишь ты какой прыткий попался! — раздался насмешливый тон издевательского голоса. — Не зря тебя доктор приказал от тебя избавиться, чтобы не рыпался! Всю работу срываешь!
— Я тебе не Му-му, чтобы топить меня, кретин! — продолжал огрызаться первый. На этот раз этот грубые нотки голоса стали знакомыми лису. — Я личность, чёрт тебя побери! Пристрели меня, как нормального человека, если кишка не тонка!
— Бе! «Пристрели, пристрели»… — издевательски ответил второй голос. — Скучно! Гораздо интереснее смотреть, как ты дёргаешься и пытаешься дышать, как рыба. Вот это потеха, так потеха!
— Эй, Пинельмир, ты что, в кино пришел? — недовольно сказал неожиданно присоединившийся третий голос. — Вяжи его и давай на дно. Не хватало ещё, чтобы начальство нервничало!
— Ладно, ладно… — недовольно ответил второй. — Сейчас. Всё! Готово!
— И ещё, — добавил третий голос. — Доктор сказал, чтобы его смерть была быстрой. А мы его топить собираемся…
— Кого это волнует, Нилетор? — наплевательски спросил первый голос. — Какая разница, как ему умирать?
— Есть последнее слово? — спросил первый.
— Пошли вы все… — ответил озлобленный голос, в котором стали различаться нотки отчаяния. Затем последовала гробовая тишина.
— Кончай с ним, — наконец ответил Нилетор, и тут же лис увидел, как что-то небольшое, похожее на мешок, падает в воду. Приглядевшись, он с ужасом понял, что это был один из сотни его товарищей по несчастью — малая панда по имени Ремин. Пытаясь сорвать со своей шеи крепкую железную петлю, сковывавшую его с увесистым бетонным блоком, он отчаянно брыкался из стороны в сторону, извиваясь в мутной воде. Через несколько секунд из его пасти, на потеху двум извергам, начали выходить маленькие пузырьки углекислого газа, которые его легкие были уже не в силах удерживать. После минуты отчаянной борьбы за жизнь, издав протяжный вопль, тем самым выпустив остатки углекислого газа из своих легких, Ремин схватился за горло, выпучил малиновые глаза, налитые кровью полопавшихся сосудов, и втянул в себя толщи мутной воды загрязненного пруда. Его маленькое тело ещё несколько раз встрепенулось, выгнулось и безжизненно зависло вверх лапами в воде, вытесняя последние крошечные пузырьки кислорода из наполненных водой легких. Пораженный лис хотел было уже плыть к Ремину, чтобы спасти его, но страх обнаружить себя не давал ему это сделать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
