Показывает на мертвого робота. Олимпиада футболит его и отбрасывает, чем не удивляет незнакомку. Черноволосая девчушка начинает заново копошиться в поисках чего-то.
— А что ты ищешь, и как тебя зовут? — интересуется Лима.
— Меня зовут Скрепка.
— Так что, ты ищешь, Скрепка?
— Еду. Это сволочь придавила мою сумку! — со злостью смотрит на железку.
— Есть еще кроме тебя люди?
Подозрительно отрывается от своего занятия и прижимает сумку к груди.
— Зачем тебе? — тревожно спрашивает девушка.
— Ладно, — вздыхает тяжко Крик. — Мы пришли сюда помочь вам.
— Ты не одна?
— Нет, я не одна, со мной друзья и мы пришли сюда помочь вам.
— Никому нет дела до нас, — ворчит недовольно и поднимается, закидывая себе на плечо найденную сумку, такую же грязную, как и сама девчонка.
— Мне есть! — доносится громкий голос.
Лима даже не поворачивается к Сирене, а вот девчонка с удивлением смотрит на подошедшую женщину.
Олимпиада перестала удивляться, способностям воительницы чувствовать. Тем более преподавательница видела, что с ученицей происходит, а раз так, она давно увидела их встречу.
— Вы пришли помочь нам, Многоликая? — тихо спрашивает черноволосая девушка.
— Да, вижу, у вас порезвились малость машинки-то, — ухмыляется весело. — Веди к людям, а то мне уже надоело дышать этой хренью. Надеюсь, у вас хотя бы пепла нет.
Скрепка интенсивно закивала.
— А ты кого-нибудь нашла? — спросила Лима у воительницы.
— Не-а, — качает головой с недовольной гримасой, — только старые трупы и скелеты, никого. Тебе повезло найти ее. Вышибало, и тот не решился взлететь и поискать. Дракона и того сбить могут, в крылья попали и все считай, что труп.
— Да уж, — хмыкает Лима скептически. Полеты действительно придется отложить.
Она потеряла бдительность и на выходе из разрушенного корабля в нее выстрели. Все произошло так неожиданно, что девушка не успела отскочить. Осколок попал ей в грудь. Лима чувствовала, как жизнь покидает ее вместе с живительной влагой называемой кровью. Изумленно она смотрела, как нечто теплое вытекает из раны, и не могла поверить, что так просто попалась. Почему не почувствовала? Изо рта потекла струйка крови. Они задели легкое. Сирена что-то орала, но ее голос доносится как из глухой бочки. Девушка еще видела, как воительница врезается в толпу роботов и разрывает их строй, берет за ногу одно из механических чудовищ и бросает подобно молоту в товарищей. Перед мутневшим взором появилось встревоженное грязное лицо и сероглазик в маске.
Лима не думала о том, что находится на пороге смерти. Ее мысли летели к прошлому, такому далекому и горькому…
— Ты никогда не понимала меня!! — кричал отец матери, сидящей за столом и плачущей.
Маленькая Лима прижимала к себе младшую сестренку со слезами на глазах. Обе сестры спрятались за дверью. Папа с мамой не видели их и не знали, что их подслушивали. Вика не понимала, почему родители ругаются. Она недавно проснулась и терла глазки маленькими ручками. А Олимпиада знала. Папа полюбил другую женщину и собирался бросить маму. Она видела эту женщину. Красивую, молодую, наглую. Такая, конечно, заслуживала счастья.
Илья играл за компьютером и надел на уши наушники, ему все равно.
— Что ты хочешь от меня?! Полюбил, уходи! Оставь меня в покое! — срываясь, произнесла мать.
— Я объясняю тебе…
— Мне не нужны твои объяснение, объясняйся с детьми, почему ты их бросаешь…
— Не прикрывайся детьми! Мне не нужны твои дети, она нарожает мне лучше! А Илья уйдет со мной сам!
Лима заорала, резко распахнула дверь и подскочила к отцу. Он опешил и смотрел в ее серые глаза, полные слез, гнева и обиды.
— Я… никогда… тебя… не прощу!! СЛЫШИШЬ, НИКОГДА!!! — закричала и выбежала из комнаты.
— Лима! — прикрыла рот рукой изумленная мать.
«Никогда, никогда» — одно слово повторяла про себя девушка, теряя сознание…
— Осколочное ранение, быстрее готовьте реанимацию!
Смутно Лима узнавала голос отца. Он работал в хирургии и являлся талантливым врачом. Но откуда он мог взяться здесь? В мире, где полно враждебных машин. Она не могла в это поверить, слишком трудно осознать, что у нее получилось попасть домой. А может, они никуда не уходили, оставались здесь и все хорошо?
— У нее началось заражение крови? Почему у нее кровь с черной примесью? — раздался изумленный голос.
— Какая разница?! Быстрее, нужно спасти ей жизнь! Введите ей…
— Она в сознании!
Появилось лицо в белой маске врача, раскрыли глаз и посветили фонариком.
— У нее странные глаза, я никогда таких не видела, но зрачки реагируют.
— Где я? — просипела девушка, выплевывая кровь.
— Не надо разговаривать, девушка, у вас осколочное ранее, скорее всего, задето легкое, — появилось другое лицо, смутно знакомое.
Нечто вкололи. Она не успела досчитать до десяти, как погрузилось в тяжелый без сновидений сон…
Кто-то щелкал перед лицом пальцами.
— Как вы меня слышите? — спросили.
— Хорошо, — ответила Лима, придя в себя, зрение не прояснилось. Она смутно видела говорившего мужчину.
— Вы меня видите?
— Очень плохо, я вас практически не вижу.
— Вы родились в рубашке, с таким ранением как у вас не выживают, — в его голосе слышалось облегчение. — Вы быстро идете на поправку. Но при вас не было документов, вы можете назвать свое имя?
— Крик.
Некоторое время длилась тишина. Потом мужчина прокашлялся и вновь спросил:
— Фамилия, имя, отчество? Год рождения? Адрес, где вы живите? Телефон, куда мы можем позвонить? Вы помните?
— Перцова Олимпиада Леонидовна, улица…
Кажется, упал карандаш или ручка, точно девушка не смогла определить.
— Вы можете еще раз повторить ваше имя, — просит нервно.
— Перцова Олимпиада Леонидовна, — повторила Лима. Она давно не говорила своего настоящего имени и немного удивлена вопросом.
— Мать, отец?
— Перцова Инна Николаевна и Перцов Леонид Иванович.
Неизвестный снова прокашлялся.
— Лима? Можно называть вас так?
— Да.
— Лима, ваши… родные вас опознали. Вы пропали без вести почти год назад, где вы были? Вы можете вспомнить?
— Вы мне не поверите, — криво улыбается. — В это сложно поверить, я сама в это с трудом верю. Меня примут за сумасшедшую. Я не могу сказать, где точно была. Место, которое невозможно описать и поверить в его существование.
— Вы отдохните, скоро придет следователь и задаст вам пару вопросов.
— Папа?
Он замолчал и кажется, заскрипел зубами.
