с кораблей и транспортироваться дальше поездами быстро и надежно, без использования вспомогательного транспорта в Ла-Манше и устарелого оборудования Лондонского порта. Я считаю, что сегодня мы были свидетелями ее успеха и в другом качестве — в качестве лечебного курорта и места отдыха. На другой стороне Атлантики станция Грэнд-бэнкс будет выполнять сходные функции, к тому же рыболовецкие суда смогут выгружать там улов, чтобы ускорить перевозку свежей рыбы в колонии. Все это, конечно, очень хорошо, но мы должны двигать дело дальше и оправдать название компании. Мы должны пересечь Атлантику. Предварительные исследования закончены, отчеты представлены; мы должны подытожить их и перейти к делу.
Последовали возгласы одобрения; он не один горел желанием увидеть великий проект завершенным. Разумеется, следующим предметом обсуждения оказалось финансирование, и председатели расположенных на разных берегах океана советов директоров, вставая, по очереди рассказывали о состоянии находящихся в их распоряжении средств. В общем, получалось, что и там и там все здоровы, как щенки бульдога. Происходившее в последние годы улучшение экономического положения, причины которого без труда просматривались в деятельности, связанной с туннелем, принесло значительные доходы немалому числу лиц, и «горячие» деньги ждут теперь не дождутся, чтобы их вложили. То, что согласные кивки не составляли четырехугольника, не было замечено в порыве энтузиазма; казалось, ничто не стоит у компании на пути. Но Гас, угрюмо вертя в пальцах бокал, то коротко взглядывал на висевшую на стене карту, то опять начинал вглядываться в поверхность вина, как если бы некое важное открытие таилось в его глубине. Он выглядел как человек, ожесточенно борющийся с самим собой, да так оно и было. Сегодня перед ним вновь открылась дверь, которая в течение долгих лет была для него заперта, и он мог чувствовать лишь искреннюю признательность. Но то, что он должен был сказать, могло скорее всего закрыть эту дверь снова — и все же он не мог уйти, промолчав, ведь речь шла о научном факте, и он был вынужден о нем заявить. Так что сердце и рассудок бились сейчас в его душе, и, сколь бы беззвучной ни была эта битва, она могла оказаться более страшной и разрушительной, нежели любое столкновение, при котором летят снаряды и рвутся бомбы. Решившись наконец, Гас распрямил спину, осушил бокал, в глубине которого пытался только что разглядеть свою судьбу, и стал дожидаться удобного случая заговорить. Случай не заставил себя ждать, ибо финансовые детали скоро были оговорены, и на первый план выдвинулось обсуждение технической стороны дела. Гас получил слово и подошел к карте, а там своим твердым пальцем прочеркнул предполагаемый маршрут туннеля.
— Джентльмены! Все вы понимаете, что самая долгая и самая сложная часть работы сейчас у нас впереди. Сэр Айсэмбард предложил основной тип движения по туннелю, и исследования подтвердили, что его Гений не ошибся. Вакуумированные каналы с линейной электрической тягой поднимут перевозки на качественно новый уровень.
— Простите, что прерываю, — сказал Корнуоллис, — но я не вполне уверен, что понимаю, как все это действует. Я буду глубоко вам признателен, если вы постараетесь объяснить это так, чтобы я смог ухватить вашу мысль. Хоть я и в состоянии, как правило, находить дорогу в лабиринте мировой финансовой системы, должен признаться, что голова моя пухнет, как только я слышу об электронах и тому подобных вещах.
— Ерунда, Чарльз. Я тебе сорок раз объяснял, как действует эта чертова штука, — сравнительно мягко вмешался сэр Айсэмбард. — Давайте разбираться в делах более насущных.
— Пожалуйста, сначала разъяснение, если вы не против, — сказал сэр Уинтроп с оттенком благодарности в голосе. — Счастлив, что оказался не одинок в своем невежестве, а оно вызывает у меня некоторую озабоченность. Не сочтите за труд, Вашингтон.
Сэр Айсэмбард поник, ворча что-то по поводу возмутительной потери времени, и сделал безрассудно большой глоток своего напитка, так он был раздражен. Гас воспринял это как разрешение и начал объяснять.
— Теории, на основе которых сделано это предложение, весьма сложны, но нет никакой нужды в них углубляться, поскольку основные выводы уяснить очень легко. Представьте себе туннель в виде, если угодно, практически бесконечной, абсолютно твердой и непрерывной, без всяких сочленений, трубы. В трубе воздух, его давление такое же, как в среднем у поверхности земли, то есть что-то около пятнадцати фунтов на квадратный дюйм. Этот воздух нужен лишь для того, чтобы пассажирам в поездах было чем дышать; для пассажиров он имеет большое значение, но для конструкции туннеля — никакого. Эти несколько фунтов давления ничего не прибавляют к структурной способности стен туннеля противостоять колоссальному давлению океана снаружи, а с инженерной точки зрения они даже являются помехой, поскольку ограничивают, уменьшают скорость поездов. Уберите воздух — а это очень легко, — и поезда пойдут быстрее, да к тому же с меньшими затратами энергии.
— Но люди, сэр, наши пассажиры — они же должны дышать!
— И будут дышать, поскольку поезда буду герметичны и нормальное давление в них будет поддерживаться так же, как на высотных воздушных судах. Зато убрав воздух, мы сможем говорить о более высоких скоростях, чем любые из прежде доступных. Почему, собственно, наши поезда не могут делать восемьсот, девятьсот и даже тысячу миль в час?
— Таких скоростей не выдержат ни колеса, ни подшипники.
— Совершенно верно, сэр Уинтроп, но это-то и ведет нас дальше. Поезд вообще без колес. Такой поезд, в сущности, плавает в пространстве, поскольку мощные магниты, установленные на нем, отталкиваются от столь же мощных магнитов полотна. Все мы знаем, что один сильный магнит может удерживать другой в состоянии парения благодаря полю отталкивания; именно так наш поезд будет двигаться в вакуумированном туннеле. Но что обеспечит поступательное движение поезда? Здесь сэр Айсэмбард дает гениальный ответ. Поезд будет перемещаться посредством двигателя линейной тяги. Я не стану подробно объяснять это сложное изобретение, достаточно сказать, что здесь мы имеем дело как бы с вывернутым наизнанку электромотором, одна часть которого устанавливается на поезде, а другая растянута по всей длине туннеля, причем между этими двумя частями не требуется никакого механического взаимодействия. Вдобавок значительная часть ускорения поезда будет вызываться процессом его скатывания с края континентального шельфа на три мили вниз, на абиссальную равнину океанического дна. Итак, джентльмены, вы имеете герметичный поезд в вакуумированной трубе, парящий посреди нее, ничего, даже молекул воздуха, не касаясь; он начинает движение благодаря гравитации, а продолжает — благодаря электричеству. Это тип движения, столь же современный, сколь и концепция самого туннеля.
С облегченными вздохами финансисты принялись задавать вопросы, стараясь прояснить для себя некоторые детали, так что когда
