Кой черт! При виде Гнатюка у Саблина не могла возникнуть никакая ассоциация с гномом, потому что Гнатюк похож на гнома так же, как... как Моська – на Белоснежку. Здесь авторы романа, эти сочинители, эти братья Гонкуры, Ильфы и Петровы несчастные, эти новые Анна и Серж Галон, эти братья Вайнеры и братья Стругацкие в одном лице, этот Козьма Прутков нашего времени дали намек – тонкий намек на толстые обстоятельства. Конечно, Алена его сразу не поняла, зато поняла теперь. Истинным Гномом, оказывается, была Алина... она же Галина. Поэтому дискета, где перечислялись ее преступления, открывалась именно ее кличкой. Кликухой!
Но Саблин не мог этого знать. Он тогда еще верил, что Алина – это Алина...
Нет, хватит. Хватит принимать на веру каждое слово этого дурацкого романа. Да господи ж ты боже! Да есть ли в нем хоть что-то, что имело бы отношение к реальности, или он насквозь выдуман? Здесь все с непонятными целями перепутано, все переставлено с ног на голову. По тексту рассыпаны намеки для тех, кто способен их понять, кто знает истинную подоплеку событий. А Алена может опираться только на свои догадки.
Кто есть кто? Кто плохой? Кто хороший? Кто кого зарезал – и вообще, зарезал ли кто-нибудь хоть кого-нибудь?!
Простейший вывод, который приходит в голову: Саблин прооперировал Галину и сделал из нее уродину Моську. А как насчет безумного обаяния, силы притяжения мужчин, которыми обладала Галина (эквивалент выдуманной красоты Алины!) и которыми ни на грош не обладает Моська – даже наоборот, вызывает к себе только отвращение?
Что это там говорил в своем эротическом театре Гриша Юрьевский насчет духов с феромонами? Они делают женщин неотразимо приманчивыми для мужчин?
Хорошая подсказка, не зря Алена побывала в том театре! Предположим, Галина Омелина поливалась литрами этих самых духов, вот все мужики от нее и торчали. Но кто мешает Моське делать это, чтобы производить менее отталкивающее впечатление?
Нет, насчет духов с феромонами – пролет. Недолет. Перелет...
Бред. Фарс!
Что он такое, этот заказной роман, – фарс или триллер?
Что...
Милостивый бог, звонок! Снова заливается городской телефон!
Неужели товарищ Муравьев еще не все свои претензии высказал преступнице Дмитриевой, она же Ярушкина? И еще не все ее секреты открыл тем, кто их хочет узнать?
– Алло, – устало отозвалась Алена.
– Здравствуйте, – произнес приятный мужской голос, показавшийся слегка знакомым. – Это Алена Дмитриева? Писательница?
– Да, – буркнула вышеназванная. О господи, только задушевного общения с поклонниками творчества ей сейчас не хватало!
– Это говорит герой вашего романа, – приветливо сообщил голос. – Иван Антонович Саблин. Помните такого?
Трубка вывалилась из рук Алены и ударилась о стол. Неоднократно было отмечено, что закон бутерброда действует и по отношению к телефонным трубкам: бутерброд падает маслом вниз, а трубка – вниз кнопкой сброса. Совершенно так же произошло и на сей раз, поэтому, когда Алена снова схватила ее, то услышала только гудки.
Впрочем, спустя мгновение снова раздался звонок, и она нажала на зеленую кнопочку:
– Алло!
– Трубочку не бросайте, – сказал тот же голос. О господи, да ведь она уже слышала его раньше! Это он ей звонил тогда ночью и называл Гномом. Теперь понятно, почему! А ведь тогда она решила, что обладатель этого приятного голоса спятил... – Чего вы так испугались? Нагородили целый огород – теперь придется объяснить, за каким чертом вы это сделали.
– Какой ого... я не горо... почему вы чертыха... кто вы та... я ничего не по... – примерно так можно графически изобразить набор издаваемых Аленой звуков.
– И не делайте вид, будто вы ничего не понимаете, – произнес тот же голос. – Сначала я думал, что вы – вообще фигура мифологическая, вернее, мифическая, что тут игра с созвучием двух имен Алена и Алина. Потому и разговаривал с вами в прошлый раз так... напористо. Потом навел кое-какие справки, убедился, что писательница Алена Дмитриева существует на самом деле. Теперь вот что скажите: насколько вы вообще в курсе этого дела? Тупой литобработчик переданного вам текста – или соавтор этого бреда? Или... или вариант вообще клинический: вы даже не знали, что вас, вернее, ваше имя вульгарно поимели? И ваши глазки сейчас медленно, но верно выкатываются на лоб?
– Вы, сударь, просто хам, вы это знаете? – Это было все, что могла в данную минуту сказать Алена герою, правда что своего романа... человеку, который выражался отличным литературным языком, лишенным каких-либо диалектных особенностей, и даже улавливал субтильнейшую, почти незаметную невооруженным глазом разницу между словами «мифический» и «мифологический». – Как вы смеете так со мной разговаривать, в таком тоне, вы, мстительное чудовище! Изуродовали девушку, которая вас отвергла! Тоже мне, пластический хирург! А как же клятва Гиппократа? Да какая бы Га... в смысле, Алина ни была, все равно вы не имели пра...
– Должен вас огорчить, – перебил ее «хам», он же – «мстительное чудовище», он же – «герой ее романа», он же... etc. – Я в жизни не сделал ни одной пластической операции. Я вообще не хирург.
Алена даже поперхнулась от неожиданности:
– Так вы не Саблин?!
– Саблин, я же сразу представился – Саблин Иван Антонович.
– Это про вас написано в... моем романе? – Она отчетливо подавилась словом «моем».
– Ну да, я же признался, что я ваш герой, – ехидно ответил он. – Правда, когда я ваше рукомесло читал, у меня не исчезало ощущение, будто речь в нем идет о ком-то другом. И все-таки, пожалуй, некоторым образом обо мне...
Алена снова поперхнулась – на сей раз пытаясь удержать вопросы, так и сыпавшиеся с языка.
– Ладно, – наконец сказала она как можно более злобно. – Все это для меня слишком сложно. Слишком! Просто уши вянут! Надоело слушать всякую ерунду! И разговаривать с вами я ни о чем не хочу! Завтра электричкой в три пятнадцать я уезжаю к подруге в Маленькую – и наплевать мне на все на свете, понятно вам? На вас, на Гнатюка, на Омелину, на «Хамелеон», на игры вокруг «Барбариса»... – Она умолкла, чтобы перевести дух, который и в самом деле захватило.
«Ой, что же я делаю, что делаю, они же меня слушают!» – вот была мысль, от которой и захватило дух.
– Погодите, – озадаченно проговорил Саблин. – А вы откуда... то есть я хочу сказать, зачем вы едете в Маленькую? Вы что, решили прожить жизнь персонажей своего романчика? Пройти их путем? Как Ливингстон – путем Стэнли?
– Во-первых, это Стэнли шел путем Ливингстона, – холодно ответила Алена. – Во-вторых, Ливингстон не был персонажем романчика Стэнли. В-третьих, какое вам дело до того, зачем я еду в Маленькую? Предположим, у меня там подруга живет, и я еду к ней на день рождения? А? Чем плоха причина?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
