Олег с улыбкой смотрел на жену, любуясь ее статью и красотой. Темно-каштановые волосы, волнами спадающие с плеч поверх карзно и стянутые на голове золотым обручем, горели на солнце красной медью разных оттенков. Белоснежная кожа лица, еще не успевшая покрыться первым загаром, тонкие, чеканные черты носа, губ и глаз. Стройная фигура, обтянутая тонкой, но плотной материей вышитого длинного сарафана… Олег с трудом перебарывал в себе желание подойти и обнять ее, покрывая поцелуями. Но горожане вряд ли бы оценили его поступок, и поэтому, чтобы хоть как-то отвлечься, он внимательно осмотрел теснившуюся толпу. Однако ничего подозрительного Олег не заметил, да в общем он на это и не рассчитывал. Мираду нужно время, чтобы придти в себя и принять какие-то действия, а уж остальным тем более. И Олег снова с любовью и гордостью посмотрел на Олану, произносившую глубокую и доходчивую речь, обращенную к собравшимся. Слова текли связано и без запинок, от самого сердца. Правда для воеводы было немного непривычно произошедшие в любимой изменения, но с другой стороны теперь она княгиня, а не княжна, и это должно было сказаться. За своими мыслями Олег не расслышал последних слов Оланы и поэтому сильно удивился, когда все взгляды обратились в его сторону. Смутившись, он растерянно посмотрел на княгиню, которая протягивала ему руку. Взяв воеводу за руку, она снова обратилась к собравшимся.
— Корс соединил наши реки жизни, смешав их течение, и тому есть много свидетелей. Он храбр и смел, умен и справедлив, многие из вас сумели в этом убедиться. Я верю, что вы примете его и будете ему также верны, как верны мне.
Гул одобрительных голосов поглотил ее последние слова.
— Слава княгине Олане! Слава князю Олегу! — крикнул кто-то из толпы, и его слова поддержали сотни людей.
* * *
Олана не стала рубить с плеча и, заняв престол, сохранила за всеми их места, не зависимо от того, на чей стороне они были. Лишь только Пуяр был лишен титула наместника. Его место занял больший воевода Илутич, тот самый, который заявил о том, что Олана пришлая. После того случая, потеряв уважение дружины, он хотел отойти от дел, но юная княгиня не отпустила умного, опытного княжьего мужа, поручив ему самое большое владение. Ну а большим воеводой стал сотник Богур, сохранивший преданность княгине в самое тяжелое для нее время. Да еще Олег настоял на создании личной охраны княгини, которую возглавил проявивший немалый ум и организаторские способности, произведенный в сотники, Ждан. Он и его жена Дануся стали доверенными лицами Оланы и ее советниками.
* * *
У Олега не выходили из головы услышанные им тогда, в Малой палате, слова. Улучив момент, он спросил об этом жреца Мирояра, и тот пообещал ему об этом поведать. На другой день, когда в той же Малой палате собрались наиболее близкие Олане и Олегу друзья, жрец начал свой рассказ.
— Тяжело судить: прав Илутич или нет. Каждому из вас ведомо, что порой пришлые оказывают больше пользы чем свои, но и то ведомо, что свою родную землю человек тоже до конца никогда не забудет.
— Но я не знаю своей родины. — тихо возразила княгиня, прижимаясь к Олегу.
— Это правда, ты не знаешь ее, хоть к ней и тянешься. Ты — светлогорка.
Сидящие в изумлении уставились на Мирояра, не веря своим ушам. Только Потак с Межатой спокойно восприняли услышанное и согласно закивали головами. Заметив странность их реакции, Олег повернулся к ним, подозрительно прищурив глаза.
— Подождите, так вы что, всё знали?
— Ну, я эту историю от Вочары узнал. — пояснил Межата. — Да и то, не слишком давно.
— Зато я Олану еще совсем грудным ребенком помню. — прогудел Потак, улыбаясь в усы. — Даже на руках пару раз держал.
— Олег смотрел на старших друзей широко открытыми глазами, Олану всю трясло, она крепко стиснула его руку, словно боясь, что и он окажется небылицей. Наконец Олегу удалось справиться с волнением, и он хрипло выдавил, мотнув головой:
— Но как? Ничего не понимаю, я совсем запутался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Не мудрено. — добродушно рассмеялся Мирояр. — Ты сам все запутал, влез раньше деда. Нас, стариков, нужно уметь слушать. Это вы, молодые, все торопитесь, а нам уже спешить некуда, вот поэтому наша речь и нетороплива.
Воевода виновато опустил голову, но тут же поднял на жреца вопросительный взгляд. Но тот продолжил, как будто его и не перебивали.
— Да, моя девочка, ты — светлогорка, и твой отец был светлогорским князем.
Последние слова вызвали новую волну восклицаний, но Потак поднял руку, прося тишины. Дальше продолжал он сам.
— Мирояр прав, Олана — дочь светлогорского князя.
— То есть сестра Вельтара? — изумленно спросил Андрей.
— Нет.
— Но…
— Не перебивай. Вы слишком молоды, чтобы помнить те времена. Тогда еще не Измир, отец Вельтара, в Белогоче сидел, а князь Бояр. Именно он отец Оланы. Он был мудрым, добрым правителем. Бояр избегал войн, стараясь улаживать ссоры с соседями мирным путем. Поэтому половина Дикой Земли тогда принадлежала оранцам, зато с Танагорией у нас были самые наилучшие отношения. Купцы безприпятственно ходили через горы туда-обратно. Я тогда был сотником большой дружины и вхож в княжеский терем. Еще мой отец верой и правдой служил Бояру. Когда в семье князя родилась дочка, это был и радостный, и печальный день. Княгиня тяжело перенесла роды и на другой день покинула этот мир. Князь разом постарел, забросив все дела. Он целыми днями сидел, уединившись в своей светлице, или ходил к холму, что возвышался над прахом княгини. А младенцем занимался старый Вочара. — Потак усмехнулся и задумчиво покачал головой. — Мне кажется, он и тогда был не моложе, чем сейчас. В его доме уже рос один ребенок, в котором он души не чаял. Это был сын большего воеводы Измира.
— Вельтар?!
— Он самый. В то время он уже был крепким сильным подростком с упрямым характером, но с головой на плечах. Вельтар не особо ладил с отцом, которому до него не было дела, поэтому часто уезжал с дружинниками в небольшие походы. Вочара сильно переживал в его отсутствие, но считал, что это будет хорошей наукой для мальчика. Мать Вельтар почти не знал, он был еще совсем мальцом, когда отец не рассчитал силы и ударил жену в большом гневе. Та и померла сразу. Это только добавило отчуждения в отношениях отца с сыном… Да, я немного отвлекся. Так вот, как я уже говорил, князь совсем забросил свои дела и этим воспользовался Измир. Дружинники боялись своего воеводу, и он пользовался этим. При поддержке покойного наместника Жабира и нескольких купцов он стал прибирать всё к своим рукам. В конце концов, Бояр догадался о грозящей ему опасности и вспомнил о ребенке. Вместе с небольшим отрядом, прихватив с собой годовалую дочку, князь отправился в Танагорию к своему другу, князю Сажару. Обратно живым он уже не вернулся, его изувеченное тело привезли горцы, которые и нашли его на одном из перевалов. Измир обвинил танагорцев в убийстве князя, а в купе с ними и самих атгаров. Правда, получив достойный отпор, он больше туда не совался, а, заняв княжеский стол, направил свои силы против оранцев. Многие поверили ему, а многие просто боялись за свои жизни. — Потак тяжело вздохнул, запустив мозолистую ладонь в свои посеребренные сединой волосы. Немного помолчав в полной тишине, он слегка пригубил налитой в чарку медовухи и под обращенные на него взгляды слушателей продолжил: — Поначалу и я поверил ему, не обращая внимания на ползущие по Белогочу слухи о причастности нового князя к убийству Бояра. Но как-то раз Вочара обмолвился о том, что дочь князя Бояра жива, и что ее прячут в тереме Сажара. Правда, он тут же взял с меня слово молчать об этом. Вот тогда-то я и стал понимать, что слухи рождены не на пустом месте. Ну а по молодости тяжело скрывать свои чувства, вот Измир и сослал меня в Дикую Землю воеводой.
— Так что же на самом деле произошло с Бояром? — поинтересовался Клюд.
Олана с замиранием сердца слушала историю про своих родителей, вытирая набегающие слезы.
