Идар убил упавшего гиганта, нанеся удар в шею, туда, где шлем не совсем плотно прилегал к нагруднику. Он подумал, не взять ли его булаву, но решил, что она для него слишком тяжела, особенно если придется бежать.
А им действительно придется бежать, иначе они погибнут в этом ущелье. Он смотрел на все еще охваченного дикой яростью отца, который снова и снова наносил мечом удары по щиту одного из джадитов. Джадит отступил на шаг, потом еще на шаг, но его рука держала щит твердо и упруго. Идар увидел, как совсем рядом с отцом командир джадитов, тот, со светлыми волосами, уложил еще одного из их людей. Они все погибнут здесь.
Именно в это мгновение вторая волна джадитов налетела галопом из-за их спин, и стук копыт внезапным громом наполнил ущелье.
Идар в ужасе обернулся. «Слишком поздно», — подумал он, и перед его мысленным взором промелькнуло яркое видение белолицей, черноволосой девушки, пришедшей за ним. Ее длинные ногти тянулись к его алому сердцу. А потом, еще через мгновение, Идар осознал, что совсем ничего не понимает в том, что происходит здесь сегодня.
Вожак этой новой волны всадников пролетел сквозь ряды разбойников. Он проскакал прямо туда, где светловолосый человек размахивал своим тяжелым мечом. Пригнувшись в седле, он отбил удар, а потом натянул поводья, размахнулся, резко опустил свой длинный клинок и прикончил того джадита на месте.
Идар почувствовал, что его рот широко раскрылся. Он закрыл его. Он в отчаянии посмотрел на испачканную кровью фигуру отца, ставшую олицетворением ярости и горя, и увидел, что его глаза вдруг снова стали ясными и острыми, какими он их помнил.
— Нас использовали, — сказал ему отец тихо, среди оглушительного хаоса, топота новых коней и воплей умирающих людей. Он опустил свой меч. — У меня старческое слабоумие. Я слишком стар, мне нельзя доверять руководство людьми. Мне следовало умереть раньше этого дня.
И он вложил клинок в ножны и отступил назад с равнодушным видом, пока новые джадиты убивали прежних без жалости и без пощады, хотя люди, стоящие вокруг золота, бросали мечи и громко кричали о выкупе.
Никому не позволили сдаться в плен. Идар, который в свое время убил многих, молча смотрел с того места, куда они отошли с отцом, — рядом с умирающим братом.
Воины из Халоньи, которые приехали на юг за богатой золотой данью, а потом по глупости попали в западню и уцелели благодаря общему мужеству и дисциплине, в то утро погибли все до единого в этом сумрачном ущелье.
Затем стало тихо, раздавались лишь стоны раненых разбойников. Идар увидел, что некоторые из только что появившихся джадитов стреляли из луков в раненых коней и те затихали. Вопли животных раздавались так долго, что он почти перестал их замечать. Он наблюдал, как собирали уцелевших коней. То были великолепные жеребцы; ни одна лошадь Аль-Рассана не могла сравниться со скакунами, выращенными на ранчо Эспераньи.
Идар, его отец и другие отложили в сторону оружие, повинуясь приказу: не было смысла сопротивляться. Их осталось не больше двадцати, все были измучены, а многие ранены, и куда бежать от пятидесяти всадников? На земле рядом с ними лежал Абир, голова которого теперь покоилась на попоне коня. Он прерывисто дышал от боли. Рана на его бедре была слишком глубокой, как видел Идар, и она продолжала кровоточить, несмотря на узел, завязанный выше. Идару приходилось прежде видеть подобные раны. Его брат умрет. Поэтому мозг Идара словно опустел, он не мог ни о чем думать. Он вдруг вспомнил, совершенно неожиданно, то видение, которое возникло перед ним, когда появились новые всадники: смерть в облике женщины, готовой вцепиться в его сердце когтями и отнять у него жизнь.
И все же это оказалась не его жизнь. Он опустился на колени и прикоснулся к щеке младшего брата. Он обнаружил, что не может говорить. Абир посмотрел на него. Поднял руку, и их пальцы соприкоснулись. В его глазах стоял страх, но он ничего не сказал. Идар с трудом глотнул. Он сжал руку Абира и поднялся на ноги. Отошел на несколько шагов и встал рядом с отцом. Залитая кровью голова старика была высоко поднята, а плечи расправлены, когда он смотрел снизу вверх на всадников.
Тариф ибн Хассан из Арбастро, взятый, наконец, в плен впервые за сорок лет.
Разбойник, который стал больше королем — и который всегда был больше львом, чем любой из тысяч претендентов на престол со времен падения Силвенеса. По этому поводу Идар тоже не испытывал никаких чувств. Их мир заканчивался в этом ущелье. Новая легенда об Эмин ха'Назаре в придачу к старым. На лице его отца совсем ничего не отражалось. Более тридцати лет множество халифов, а затем полдюжины мелких правителей Аль-Рассана клялись отрезать ему пальцы на руках и на ногах по одному перед тем, как ему будет позволено умереть.
Предводители этого отряда сидели верхом на конях и смотрели на них. Они казались невозмутимыми, словно не произошло ничего важного, достойного упоминания. Их мечи тоже были вложены в ножны. Один из них был ашаритом. Другой — джадитом, как все остальные солдаты. Джадит носил на голове старомодный шлем с бронзовым орлом на вершине. Идар не знал ни того, ни другого.
Его отец сказал, не дожидаясь, когда они заговорят:
— Вы — наемники из Рагозы. Это киндат Мазур все придумал. — В его голосе не было вопроса.
Двое мужчин переглянулись. Идару показалось, что он заметил легкую насмешку на их лицах. Он чувствовал себя слишком опустошенным, чтобы рассердиться на них за это. Его брат умирал. Тело Идара ломило, а сердце застыло в тишине, наступившей после воплей. Но именно в сердце гнездилась настоящая боль.
Заговорил ашарит. Голосом придворного.
— Определенная доля самоуважения требует, чтобы мы приняли на себя часть заслуг, но в главном вы правы: мы — из Рагозы.
— Вы устроили так, чтобы мы узнали о дани. Вы заманили нас на север. — Голос Тарифа звучал ровно. Идар моргнул.
— Это тоже правда.
— А женщина на склоне? — внезапно спросил Идар. — Она с вами? — Отец бросил на него взгляд.
— Она путешествует с нами, — ответил человек с гладко выбритым лицом. В ухе он носил жемчужину. — Наш лекарь. Она тоже из киндатов. Они очень коварны, правда?
Идар нахмурился.
— Это не ее выдумка.
Второй мужчина, джадит, заговорил.
— Нет, эта честь принадлежит нам. Я подумал, что было бы полезно отвлечь ди Карреру. До меня дошли слухи из Эскалау.
Идар наконец понял.
— Вы погнали их на нас! Они подумали, что вы из нашей компании, иначе они никогда не поскакали бы в ловушку. Они выслали шпионов, я их видел. Они знали, что мы здесь!
Джадит поднял руку в перчатке и потрогал свои усы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
