что стоило бы ему знать? Мало ли, каковы пределы... слышимости. Эти не мысли — скорее ощущения — вихрем поднялись во мне и тут же стихли. А так как полное отсутствие посторонних мыслей в моей голове было явлением чуть ли не мифическим, во избежание всякого пришлось сосредоточенно рассматривать кирпичную стену дома напротив.
Красивая, да. И даже почти ровная. Один кирпичик, два кирпичика... Ух ты, какое-то вкрапление. То ли насекомое, то ли...
— Не буду утомлять тебя долгим разговором, — не знаю, что там услышал в моей голове Килир, но его тон стал более ровным, из-за чего голос даже почти перестал вызывать у меня отвращение. — Комендант желает услышать твою версию о случившемся среди Дрожащих Холмов. И она будет... весьма благодарна, если ты сочтешь приемлемым поговорить с ней сегодня до полуночи.
— Хорошо, я скоро буду. И... можно вопрос?
— Конечно, — похоже, жрец даже слегка удивился. Или сделал вид, что было даже более вероятным, пожалуй. Если брать во внимание, что сейчас он в теории может читать мой разум, как расправленный свиток. Хоть и, возможно, перевернутый к нему обратной стороной и вверх ногами.
— Не проще ли было кого-то прислать с этой просьбой? Я польщена, конечно, но...
В моей голове раздался бархатистый грудной смех, от которого меня ощутимо передернуло. Да когда ж это прекратится-то...
— Не думаю, что для выполнения этой задачи нашлись бы добровольцы, хоть ты уже и успела продемонстрировать свою снисходительность к смертным. Даже дружелюбие, по моему скромному мнению, хоть смертные обычно это не ценят. К тому же, я просто рад любой возможности поговорить с тобой, поэтому и предложил свою помощь.
— Ясно, — коротко ответила я.
На несколько секунд повисла тишина. Сосредоточенно пересчитывая кирпичики — тридцать девять, сорок — я ожидала дальнейших слов жреца, потому что ощущения мне подсказывали — мыслесвязь еще действует. Знать бы, как ее прервать со своей стороны...
— Что ж, если других вопросов нет — до встречи у коменданта, — опять эти отвратительная воркующая интонация.
— Угу.
Ощущение чужого присутствия пропало. Наконец-то. Все-таки, Альд в моей голове ощущался куда более... Легким, что ли.
— Ну как? — тут же поинтересовался подселенец.
— Отвратительно. Сейчас мне больше всего хочется помыть голову. Изнутри.
— Знакомое чувство. Кто это был?
— Догадайся.
— Килир?
— Ага.
— И что он хотел?
— Сообщил, что комендант желает меня видеть, чтобы узнать мое мнение о произошедшем среди Дрожащих Холмов.
— Интересно, что она об этом уже знает... — задумчиво пробормотал Альд. — Учитывая, что времени прошло немало... Скорее всего все то, что могли ей сообщить смотрители башни и твои спутники.
— Надеюсь, Мэб и Линс не описывали подробности своей последней встречи с Тидом. А то будет... неловко. Слушай, ты мог бы смеяться чуть менее издевательски?
— Смех-смехом, — подселенец посерьезнел, — но ты, надеюсь, отказалась?
— Нет.
Хорошо знакомый бесконечно терпеливый вздох.
— Ты имела полное право отказаться.
— И дать Килиру повод снова покопаться в моей голове? Нет уж, спасибо.
— Кстати, хорошо придумала насчет стены, — неожиданная похвала от Альда, как обычно, выглядела наполовину издевкой. — Защита срабатывает и при мыслесвязи?
— Как будто ты не ощутил отголосок моих эмоций...
— На самом деле — не особенно. У меня ощущение, что чужая мыслесвязь блокирует мою возможность говорить с тобой, хотя твои мысли я улавливаю... И отголоска я почти не чувствую, хотя пытался настроиться.
— Замечательно. Зато он теперь, наверное, прекрасно представляет, что я к нему чувствую.
— Может быть так, а может и нет. Я не припоминаю, чтобы при ментальном разговоре что-то подобное ощущалось. Только фразы и те интонации, которые собеседник им придает — как при обычной речи, просто не вслух.
— Забавно.
— Вообще —
