— Ой! — всплеснула руками Елизавета Васильевна. — Никак Федька возвернулся. — Приложив сухую ладонь к глазам, всмотрелась в стоявшие около дома две машины. — Точно он, — кивнула она и торопливо пошла по улице.
— Счастливая, — посмотрела ей вслед Александра Васильевна, — сына дождалася. Вот времена пошли, жили-жили дружно, ведь все у всех было, а теперича бандюг до страсти развелося. Мафия еще эта. И война кругом. Бона Кавказ. Почитай, завсегда тамочки дружно проживали. А счас, — она махнула рукой, — все между собой передралися.
— Фантомас! — испуганно крикнула Лена и бросилась за подошедшей к машинам Елизаветой Васильевной.
— Вы, сыночки, не от Федьки весточку привезли? — запыхавшись от быстрой ходьбы, спросила подошедшая к «восьмерке» старуха.
— От него, — переглянувшись, отозвались четверо крепких парней.
— Так пойдемте, родимые, в дом, — суетливо пригласила она, — я вас накормлю, чай, оголодали тама. Не дожидаясь ответа, быстро пошла к крыльцу.
— Не открывайте! — громко закричала подбежавшая к машинам Лена. — Это...
Шагнувший к ней Фантомас резким ударом в подбородок отправил ее под забор. Повинуясь его кивку, к остановившейся хозяйке бросились четверо. Впереди бежал мускулистый.
— Ратуйте! — заголосила остановившаяся Александра Васильевна. — Люди добры! Бандиты. — Сухо щелкнул выстрел. Пошатнувшись, она упала. — Мама! — раздался отчаянный крик бросившейся к ней дочери.
— На кой стрелял? — зло спросил Фантомас убиравшего пистолет водителя.
— Так она блажить начала, — оправдываясь, проговорил тот.
— Все в дом! — бросил Фантомас. — Делайте бабку, цепляйте Жорку — и сваливаем.
Привлеченные криком, люди выскочили из домов. Но, увидев две машины, из своих дворов не вышли.
Мускулистый вырвал из пальцев мертвой хозяйки ключ, дважды повернул его в замке и открыл дверь. Выхватив пистолет, вбежал в горницу. За ним бросились трое парней. От машин к дому бежали еще двое. Фантомас с водителем «девяносто девятой» остались возле машин.
— Давай ее в «восьмерку», — кивнул на лежавшую без сознания Лену Фантомас. Водитель подхватил девушку на руки и понес к «восьмерке». От дома хлестко ударил выстрел. Водитель с пробитым пулей затылком упал. В доме зазвучали еще выстрелы. Фантомас присел за мотором «девяносто девятой» с пистолетом в руке, осторожно приподнявшись, взглянул на дом.
Мускулистый, с прижатыми к животу руками, с кровавыми пузырями на губах, упирался головой в угол под иконой. Еще двое лежали у порога кухни.
Прижав руку к быстро расползавшемуся по бинту пятну крови, бледный Георгий зажал пистолет коленями и достал вторую обойму. Подскочившие к окну двое парней и один из горницы, оскалясь, разрядили в него пистолеты. Изрешеченный пулями, он упал.
Фантомас услышал сзади громкий крик: «Брось оружие!», вскинул руку с пистолетом и нажал на спусковой крючок. Бежавший к машине человек в милицейской форме, словно споткнувшись, упал, выбросил руку с «Макаровым» и выстрелил.
Фантомас, дернувшись от просвистевшей пули, дважды нажал на спусковой крючок.
— Мама! — услышал он приближающийся мужской голос. Обернувшись, увидел бегущего к дому человека в камуфляже.
Вскинул пистолет. Сзади грохнул выстрел. Фантомас рухнул на капот «девяносто девятой» и, оставляя на нем влажный след, сполз на землю. Человек в камуфляже, увидев бегущих от дома троих парней, метнулся вперед рыбкой, подхватил выпавший из рук Фантомаса «ТТ». Перекатываясь, вытянул руку над головой и дважды выстрелил. Двое упали. Третий прыгнул за бетонный столбик калитки и выпустил три пули. Человек в камуфляже ответил одним выстрелом, вскочил и бросился вперед. Увидев, что парень пытается привстать из-за столба, снова выстрелил. Вжикнувшая над головой пуля заставила парня снова присесть.
— Руки, дух! — направив на него ствол «ТТ», закричал человек в камуфляже. Парень рванулся назад и вскинул пистолет.
Человек в камуфляже нажал на спусковой крючок. Железным щелчком стукнул боек. Кончились патроны. Парень, поднявшись, усмехнулся, а тот бросил в него пистолет и прыгнул вперед. Грохнул выстрел. Ударом кулака он сбил противника на землю, ударил его в живот и, навалившись на него сверху, начал бить его по голове зажатым в кулаке пистолетом. К дому с палкой в руках бежала плачущая Валентина. Со всех сторон кто с чем спешили мужики. Лежавший на боевике человек в камуфляже обмяк и, уткнувшись в фудь парня лицом, замер.
— Мать честная! — ахнул подбежавший к ним первым пожилой мужчина с вилами. — Это ж Федька! Да никак стреляный.
Валентина подбежала к лежавшему ничком Фантомасу, с силой ударила его палкой по лысой голове. И еще раз.
— Хватит! — вырвал у нее палку мужчина в шортах, с газовым пистолетом.
— Он же мертвый.
— Маму, — прошептала Валя, — убили... Она зашаталась. Мужчина подхватил потерявшую сознание женщину на руки и громко закричал:
— Врача надо! У нее обморок!
Лена застонала и стала подниматься. Увидела лежащих около дома парней и с громким криком «Жорка!» побежала к дому.
— Держите ее! — крикнул мужчина с газовым пистолетом. — Там следы должны для милиции остаться!
Бежавшую девушку перехватили три женщины и пожилой мужчина.
— Жорка! — пытаясь вырваться, громко кричала Лена. Над Валентиной хлопотали две женщины.
— Мама, — открыв глаза, простонала она.
28
— Вообще тронулись, — сказала стоявшая возле дорожного кафе молодая женщина в мятых джинсах. — Задолбали этой Машкой. Ты никого из тех, кого знаешь, не встречала?
— Машек много, — хихикнула неопределенного возраста женщина с тяжелой копной светло-рыжих волос.
— По этой трассе, — поправила молодая.
— Да полно их. Настоящим именем никто и не назовется. Насчет трассы...
— Она, махнув рукой, недовольно поморщилась. — Сейчас даже из Хохляндии здесь трутся. Я три дня назад с одной сцепилась.
— Интересно, — глядя вслед отъехавшей машине ГАИ, покачала головой молодая, — что она наделала, эта Машка?
— Кто-нибудь подцепил сифу, — фыркнула вторая. — А может, и СПИД. Вот и...
— Эти из уголовки, — перебила ее молодая, — а они заразой не занимаются. Наверное, это где-то в стороне от Симферопольского, я что-то слышала. Там, кажется, убили шофера легковушки и бабу какую-то чуть не пришибли. Наверное, Машка эта видела что-то, вот и ищут. Дура, видно, ляпнула кому-то. Про то, что на трассе видишь, молчать надо. Теперь ее и менты, и бандюги ищут. В любом случае прибьют, — уверенно сказала она. — Даст показания ментам или не даст, свидетелей живыми сейчас не оставляют.
— А может, она знает что-то о бойне в городе. Там, говорят, тульских побили страсть сколько. И москвичей двоих или троих.
— Ты лучше молчи, а то договоришься. Будут, как и Машку, искать. Ее, наверное, уже прибили.
— Да? — недовольно сказал в сотовый телефон лежавший на кровати Иннокентий.
— Где сумка? — услышал он мужской голос.
— Что? — испуганно переспросил он.
— Ты знаешь что, — усмехнулся мужчина. — Слушай внимательно, козел.
Если хоть слово ментам вякнешь, ты покойник. Впрочем, мусорам тебе говорить не в жилу. Но если решишь в тюрьме спрятаться — намыль задницу. Как только в камеру попадешь, на парашу сядешь и кукарекать будешь. Где сумка? — снова задал он напугавший Иннокентия вопрос.
— Кто ты? — робко спросил он.
— Сумка где?! — рявкнул звонивший.
— Да иди ты! — воскликнул побледневший Иннокентий, отключив, положил телефон на стол и не мигая уставился на него. Потом осторожно поднялся. Несмело шагнул. Еще раз. Его лицо покрылось каплями пота. Он что-то прошептал, схватил телефон и набрал номер.
Розова всхлипнула и отшвырнула небольшое зеркало. Стоявший рядом врач вздохнул.
— Как говорят, — тихо сказал он, — были бы кости, мясо...
— Ну что вы говорите?! — со слезами спросила Татьяна. — Это же... — Приподняв руку, показала длинный рубец на левой груди. — Я ведь молодая. У меня была упругая, высокая грудь! А теперь. — И безудержные рыдания сотрясли ее тело.
— Все будет хорошо, — неуверенно успокоил врач. — Тем более...
— Уходите, — плача, попросила Татьяна.
— Только после того, — не терпящим возражений голосом проговорил он, — как закончим перевязку.
Стоявший за дверью палаты Розовой молодой упитанный мужчина в белом халате быстро пошел по коридору. Зайдя в кабинет, плотно прикрыл дверь. Снял телефонную трубку, набрал номер.
— Да, — ответил женский голос.
— Поговорить с ней больше не удается, — быстро сказал он. — Ментов, правда, убрали.
— Мне нужно знать все, — требовала женщина, — И чем раньше я узнаю, тем больше у нее шансов остаться живой.
— Да ей сейчас, — хмыкнул он, — здоровье вроде как шло и ехало. Ей бинты сняли. На лбу так, маленько. А вот левая грудь как надвое разрезана, да и нога сохнет. Врачи говорят...
