— В кого ты веруешь?
— Я верую в Святую Троицу, Отца и Сына и святого Духа, — отвечал старец.
— А земного царя кого имеешь?
И старец громогласно произнес:
— Я имею Российского царя Василия Иоанновича: живу в России, Российского царя и имею, а иного никого и нигде не имею.
Один из панов сказал старцу:
— Ты, старец изменник: ни в нашего короля, ни в Димитрия не веруешь.
Старец отвечал:
— Вашего меча тленного я нисколько не боюсь, и вере своей и Российскому царю не изменю; если за это ты меня посечешь, то я претерплю сие с радостью: немного во мне крови для вас, а у моего живого Бога есть такой меч, который посечет вас невидимо, без мяса и без крови, а души ваши пошлет в вечную муку.
Пан Микулинский подивился: так велика была вера в старце.
Спустя некоторое время, стали собираться русские силы против врагов. Князь Михаил Скопин-Шуйский пришел из Новгорода с русскими и шведскими войсками и стал в Калязине против Литвы. Из-под Троице-Сергиева монастыря пришел против него с войском пан Сапега. Но, Божией помощью, заступлением великих чудотворцев и по слову старцеву, Московская сила побила литву, и пан Сапега со своим войском отступил и остановился за два ночлега от Борисоглебского монастыря на Устье, намереваясь выжечь монастырь и побить братию. В монастыре поднялась кручина великая и печаль, братия стали прощаться друг с другом. Старец же Иринарх стал утешать своих учеников Александра и Корнилия:
— Не убоимся сожжения и посечения от иноверных: если нас пожгут или посекут, то мы явимся новыми мучениками и получим венцы на небе от Христа, Бога нашего.
Затем Иринарх обратился с горячей молитвой к Господу Богу об избавлений от угрожавшего бедствия и о вселении в сердца врагов милости и жалости к святой обители. В то время пришел в монастырь пан ротмистр Кирбитский и вошел в келью старца: он благословился у него и подивился старцевым трудам. Вернувшись к Сапеге, он сказал:
— В монастыри у Бориса и Глеба я нашел трех старцев скованных.
Сапега сам пожелал видеть старца и вперед послал одного пана известить о своем приходе. Старец посланному сказал:
— Если пан захочет посетить, то по своей воле приедет к нам.
Услышав такой ответ, Сапега приехал в монастырь, вошел в келью старца и сказал ему:
— Благослови, отче! Как ты терпишь такую великую муку?
Старец отвечал ему:
— Бога ради сию темницу и муку терплю в кельи сей.
Многие из панов стали говорить Сапеге:
— Сей старец за нашего короля и за Димитрия Бога не молит, а молит Бога за Шуйского царя.
Старец возразил:
— Я в России рожден и крещен, за русского царя и Бога молю.
Сапега сказал:
— Правда в батьке велика: в которой земле жить, тому царю и служить.
— Ограбили тебя, старец? — спросили паны.
Старец отвечал:
— Приехал лютый пан Сушинский и пограбил весь монастырь, не только меня, старца грешного.
Сапега сказал:
— За то пан Сушинский повешен.
После сего, старец дал такой совет пану Сапеге:
— Возвратись, господин в свою землю: полно тебе в России воевать! если же не уйдешь из России, или опять придешь в Россию и не послушаешь Божии слова, то будешь убит в России.
Пан Сапега умилился душою вследствие сих слов и сказал:
— Чем мне тебя одарить? Я ни здесь, ни в иных землях монаха такого крепкого и безбоязненного не видывал.
Старец сказал:
— Я Святому Духу не противник, от святого Духа и питаюсь. И как Святой Дух тебе внушит, так ты и сделаешь.
Сапега сказал:
— Прости, отче! — и, поклонившись, вышел с миром.
Сапега прислал затем старцу на милостыню пять рублей денег и воспретил своему войску чем-либо вредить монастырю. Вскоре Сапега с ратью направился к Переяславлю, а в монастыре была великая радость, что Бог избавил от разорения; старец же непрестанно со слезами молил Бога об избавлении всей русской земли от пленения.
После победы под Калязином князь Михаил Шуйский начал преследовать литву и из Переяславля послал к старцу Иринарху за благословением. Иринарх послал ему благословение, просфору и крест и наказал сказать:
— Дерзай, и Бог поможет тебе!
Князь послал отряд в Александровскую слободу, и, с Божией помощью, русские воины побили литву. Вскоре пошел туда и сам князь и остановился в слободе. Неприятели стали собираться против него из-под осажденного Троицкого монастыря и из-под Москвы. Князь узнал об этом и был очень озабочен. Он снова отправил гонца к преподобному Иринарху. Старец вновь послал ему благословение и просфору и велел сказать:
— Дерзай, князь Михаил, и не бойся: Бог тебе поможет.
И князь побил литву. Потом князь послал одного из воевод к Троице с войском, и воевода благополучно прошел в монастырь. Князь опять послал гонца к Иринарху с дарами, и старец, посылая благословение и просфору, велел ему идти под Троицу, что князь не сделал. Услышав об этом, Сапега направился к Дмитрову. Князь пришел благополучно к Троице, вошел в монастырь и помолился Пресвятой Троице и преподобному Сергию, воздавая славу Богу, Пресвятой Богородице и российским чудотворцам. Посланное против Сапеги войско разбило его под Дмитровым, Сапега бежал к Иосифову Волоколамскому монастырю. В то же время из Тушина бежал второй самозванец в Калугу, где впоследствии и был убит. После сих успехов князь Михаил от Троицы пришел в Москву, помолился в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы, приложился к образу Пресвятой Богородицы Владимирской и ракам чудотворцев и с радостью вернулся в свой дом.
Старец Иринарх, знавший о всех сих событиях, послал ученика своего Александра к князю Михаилу в Москву за честным крестом, который был дан ему на помощь и прогнание супостата. Князь отдал крест и послал старцу благодарственное послание и дары. Александр все сие доставил своему учителю.
Приняв с радостью Святой крест, преподобный Иринарх произнес такую молитву:
— Слава тебе, Владыка Человеколюбче, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, претерпевшему на сем честном и животворящем кресте распятие и смерть ради нашего спасения и показавшему сему нашему роду милость и чудеса от сего честного креста, помощь князю Михаилу на Литву, на побеждение и прогнание, как древле при царе Константине на супостатов.
Вскоре после отсылки креста, князь Михаил отошел к Господу. Враг же рода человеческого, посрамленный от старца Иринарха, замыслил против него новые козни.
В Борисоглебский монастырь от патриарха Гермогена был прислан новый игумен по имени Симеон, который оказался лютым, немилостивым невоздержным и предававшимся пьянству. Он приказал старцу Иринарху ходить в церковь молиться, старец же, нося на себе тяжкие железные «труды», не мог свободно пройти и по келье, иссушая плоть свою День и ночь в посте и молитве. Жестокосердый игумен Симеон, превосходя лютостью неверующих, пришел к старцу в келью с братиею и без милости отнял все, что у старца было запасено. Остались только неотобранными четыре пуда меду, о чем и сказал старцу ученик Александр. Старец по этому вспомнил об некоем отце затворнике, которого ограбили разбойники, оставив одну какую-то вещь; затворник догнал разбойников и сказал что они не все забрали; разбойники умилялись и все возвратили затворнику. Теперь же, когда, по приказанию Иринарха, ученик его Александр сообщил игумену, что не все забрано, то игумен оказался не милостивее древних разбойников и забрал оставшееся.
В тот же вечер старец Иринарх видел юношу в белых ризах, который стоял близ него и, смотря на него, говорил о немилостивом поступке игумена, а потом вдруг исчез. Старец всю ночь пребыл в молитве. На утро снова пришел игумен к старцу в келью и приказал вывести старца из кельи: четыре человека взяли его под руки и поволокли, а игумен с пятью другими людьми понес железную цепь его. Когда волокли старца, то выломили ему левую руку и бросили его в трех саженях от церкви. Старец пробыл в таком положении девять часов, молясь Господу Богу, чтобы Он не поставил сего гонителям его в грех, ибо всуе мятутся, не ведая, что творят.
Учеников старца, Александра и Корнилия, удалили от Иринарха и разослали по другим кельям.
Когда Иринарх лежал один, всеми покинутый, явился ему юноша в светлых ризах и сказал:
— Услышал Бог молитву твою и терпение твое: если испросишь чего, будет дано тебе.
После сих слов юноша стал невидим.
Между тем ученик Иринархов Александр ночью пришел в прежнюю келью и обратился с молитвой:
— Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! долго ли нам Господи, в скорби сей быть с учителем своим и терпеть от сих зверообразных людей и пьяниц? Но да будет воля твоя святая!
И от крестов честных был ему глас:
— Иди к игумену и скажи ему: зачем противишься судьбам Божиим?
