Тол'чак ждал и наблюдал за спуском горца. Ничего другого ему не оставалось. Крал был опытным скалолазом, как и все горцы, ведь им приходилось выживать среди заснеженных пиков Зубов. Даже слабое зрение и камень, зажатый в одной руке, не помешали ему ловко спуститься вниз.
И все же, по мнению Тол'чака, он действовал недостаточно быстро. Огр переминался с ноги на ногу от нетерпения. Ожидание после таких усилий давалось ему тяжело. Мышцы спины ныли, а разбитый коготь на правой руке пульсировал от боли. Даже ноги — две мощные колонны мышц, сухожилий и костей — дрожали после множества прыжков и приземлений. Но еще сильнее было стремление догнать Фардейла. С того самого момента, как образы брата-волка проникли в его сознание, сердце-камень толкал огра вперед, чаще всего в те моменты, когда он останавливался или отдыхал — как сейчас.
Он постарался отвлечься и выбросить из головы желание бросить горца и двигаться дальше в одиночку. Нет, огры так не поступают. Один член племени не оставляет другого в опасности, это правило впитывается в плоть и кровь каждого — даже полукровки. «Благородное качество», — подумал Тол'чак, но именно по этой причине войны между кланами были такими жестокими и длились так долго. Ранить одного члена племени равносильно тому, чтобы причинить вред всем его членам. Ни одна обида не оставалась без ответа, ни одна угроза не забывалась, пока все мужчины одного или даже двух племен не бывали уничтожены. Тол'чак нахмурился — эти мысли не доставляли ему радости. Если не считать религиозных церемоний, племена огров никогда не объединялись. А если учитывать характер его народа и кодекс чести воина, он сомневался, что такое вообще возможно.
Иногда честь и верность, подумал Тол'чак со вздохом, не такие уж благородные свойства. И все же он не мог бросить Крала. Он не мог забыть о крови многих поколений огров, текущей в его жилах. Честь и верность, хотя они и стали причиной гибели бесчисленных огров, по-прежнему являлись неотъемлемой частью его сущности. Он ждал.
К счастью, ждать пришлось совсем недолго. Крал соскочил с последнего валуна и встал рядом с огром.
— Надеюсь, мы сделали правильный выбор, когда двинулись по этой тропе, — задыхаясь, сказал горец. — Обратно нам никогда не подняться.
Тол'чак пожал массивными плечами.
— Мы найдем другой путь обратно, — ответил он и пошел туда, где были свет и Фардейл.
За спиной послышался сдерживаемый стон горца. Кралу бы не помешал отдых после такого трудного спуска, но Тол'чак не хотел, чтобы его брат-волк ушел далеко. Если эта подземная система напоминала племенную пещеру огров, состоящую из лабиринта пересекающихся туннелей, то Фардейл мог легко среди них затеряться.
— Только скорость поможет нам оторваться от каменных гоблинов, — сказал Тол'чак уставшему спутнику.
— Или случайно снова встретиться с ними, — проворчал в ответ Крал, но старался не отставать от огра.
Дальше они шли молча, экономя силы для путешествия по неровной тропе. Воздух стал густым, точно козье молоко. Мощная грудь Тол'чака легко справлялась с новыми трудностями. Огры приспособлены к жизни в глубоких пещерах. А Крал привык путешествовать по высоким заснеженным пикам в разреженном воздухе Зубов. Он с трудом дышал. Тем не менее горец изо всех сил старался не отставать от огра.
Тол'чак прислушивался к тяжелому дыханию спутника. Крал не жаловался, но Тол'чак понимал, что им придется отдохнуть в самое ближайшее время. Он оглядел пещеру. Впереди громоздились валуны. «Если мы сумеем до них добраться, не останавливаясь, — подумал Тол'чак, — то окажемся рядом с туннелем, в котором скрылся Фардейл». Однако камень его народа продолжал толкать его вперед, делая невозможной даже короткую остановку. Тол'чак быстро двигался, и мысль о задержке казалась ему ужасной. У него за спиной хрипло закашлялся Крал. Тол'чак нахмурился. «Ну еще немного», — подумал он. Он шагал вперед, прислушиваясь к дыханию горца.
Тол'чак настолько сосредоточился на дыхании Крала и скользкой тропе, что не заметил, как от одного из валунов отделилась тень и направилась к нему. И только после того, как на его пути возникла высокая фигура, Тол'чак остановился.
— Я бы хотел получить свой камень обратно, — послышался знакомый голос.
Крал обошел мощное тело Тол'чака, держа в руке камень. Зеленоватый свет вырвал из темноты элв'ина Мерика. Его белая рубашка была порвана, покрыта грязью и какими-то темными пятнами, очень похожими на кровь, зеленые штаны сильно разорваны, на бедре повязка из рукава рубашки. По ноге стекала кровь. На белой щеке выделялся черный синяк. Он повторил просьбу и протянул руку.
— Мой ветро-камень. — Хотя он говорил почти небрежно, его рука слегка дрожала.
— Мы думали, что ты мертв, — сказал Крал, продолжавший держать камень в ладони. Он смотрел на элв'ина с некоторой тревогой. — Кровь на тропе возле утеса. Как тебе удалось выжить после прыжка на первый карниз?
— Я не прыгал на карниз. — Он убрал с лица прядь выбившихся из косы волос. — Я сразу прыгнул сюда.
Крал посмотрел в черноту, которую они преодолели, прыгая и осторожно карабкаясь по неровностям стены.
— Ни'лан предупреждала о твоей склонности ко лжи, — пробормотал горец, глаза которого вновь обратились на элв'ина.
— Я говорю правду.
Тол'чак с подозрением посмотрел на него.
— Даже огр не сумел бы выжить после такого падения.
— Я не падал, — презрительно заявил элв'ин.
— Но что же тогда ты сделал? — спросил Крал. — Летел?
— Нет. Элв'ины являются повелителями ветра и воздуха, но даже мы не способны к полету. Магия стихии не настолько сильна. Я не умею летать, но при помощи магии стихий могу контролировать падение в пропасть. Я сумел его замедлить.
— И ты нас ждал?
Элв'ин презрительно искривил губы.
— Я перевязывал раны. — Он показал на свои ноги. — Эти существа застали меня врасплох и успели нанести несколько ударов, прежде чем я вырвался. Когда я останавливал кровь, увидел сияние моего ветро-камня на вершине утеса. Я наблюдал, как вы спускаетесь сюда, — и ждал. Не вас, камень. — Он вновь протянул руку к Кралу. — Пожалуйста, верни мне его.
Крал продолжал сжимать камень в кулаке.
— Это единственный источник света. Мы должны найти друга.
— Я тоже.
Крал и Мерик пристально смотрели друг на друга.
— Мы можем идти вместе, — вмешался Тол'чак. — Если нас атакуют гоблины, то каждая пара рук будет на счету.
— Я оставлю камень себе, — заявил Крал.
— Ты убьешь свет. А я смогу вновь сделать его ярким.
Крал еще крепче сжал камень. Тол'чак заметил, что после их прыжка в пропасть камень быстро тускнел. После некоторых колебаний горец протянул руку и вложил камень в ладонь Мерика. Однако он продолжал сжимать камень и ладонь элв'ина своей большой рукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
