Райан позвонил в дверь в четверть второго:
— Боже! Вы ужасно выглядите, Бреннан.
— Спасибо за комплимент. — Я тщательнее закуталась в одеяло. — По-моему, я простудилась.
— Отложим разговор на завтра?
— Ни в коем случае.
Он окинул меня странным взглядом, прошел за мной в гостиную, положил пиджак на диван и сел.
— Его зовут Жан-Пьер Тэнгуэй. Двадцать восемь лет. Домашний мальчик. Никогда не был женат. Детей нет. Единственная сестра живет в Арканзасе. Мать умерла, когда ему было девять лет. Отец работал штукатуром, детей воспитывал один. Погиб в автокатастрофе, когда Тэнгуэй учился в колледже. По всей вероятности, это явилось для него серьезным ударом. Он бросил учебу, некоторое время продолжал жить с сестрой, потом отправился путешествовать по Штатам. Самое интересное: однажды, находясь где-то на юге, он услышал зов Бога. Захотел стать иезуитом, но провалился на собеседовании. Они нашли его недостойным чести вступить в их ряды. В восемьдесят восьмом году он вернулся в Квебек и стал священником. Примерно через полтора года закончил учебу.
— Говорите, в восемьдесят восьмом?
— Да.
— Как раз в это время кто-то убил Питр и Готье.
Райан кивнул:
— С тех пор он постоянно здесь живет.
Я сглотнула, прежде чем задать вопрос.
— Как он объяснил наличие в своем доме мертвых животных?
— Сказал, что преподает биологию и из животных изготавливает наглядные пособия для учеников: кипятит тушки, очищает скелеты.
— Это же якобы объясняет присутствие на его полках книг по анатомии.
— Ну да.
Я представила его крадущимся ночью с разрезанным трупом в полиэтиленовых пакетах.
— Он когда-нибудь работал в мясном магазине?
— Не знаю. А что?
— Что Клоделю удалось выяснить у его коллег?
— Ничего такого, о чем бы мы уже не знали. Замкнут. Исправно проводит свои занятия. Ни с кем не сближается. В особое волнение звонок Клоделя никого не привел.
— То же самое нам рассказала о нем бабушка.
— По словам его сестры, он всегда был одиночкой. Она не помнит, чтобы у него когда-нибудь были друзья. Кстати, сообщила нам одну пикантную деталь.
— Какую?
— Тэнгуэй импотент.
— Об этом вам рассказала его родная сестра?
— Она подумала, что это объяснит нам его склонность к уединению. Ей он представляется абсолютно безобидным, просто страдающим от заниженной самооценки.
Я ничего не сказала. Перед глазами возникли строчки из отчетов о проведенных аутопсиях.
— Вот почему ни в одной из жертв не было обнаружено спермы.
— Верно.
— Почему он стал импотентом?
— У него с рождения было всего одно яичко. И этим единственным яичком когда-то в детстве его угораздило напороться на перьевую ручку, которую его одноклассник держал в руке, играя в футбол. Прощай, сперматогенез!
— Значит, именно поэтому он живет как отшельник.
— Возможно.
— Что объясняет и отсутствие повышенного интереса к девочкам.
Я воспроизвела в памяти разговоры с Джуэл. И вспомнила о Жюли.
— Разве не странно, что он занялся преподаванием? — произнес Райан. — Зачем, если тебя напрягает присутствие людей, соваться туда, где ты вынужден общаться с целой толпой? Не легче ли заняться компьютерами? Или работой в какой-нибудь лаборатории?
— Я, конечно, не психолог, но, думаю, для подобных людей учительство как раз то, что нужно. Их постоянно окружают не взрослые люди, а дети, среди которых можно чувствовать себя королем. Они имеют над учениками власть, на занятиях над ними никто не смеет насмехаться. По крайней мере, в открытую.
— Наверное, вы правы. Таким образом им удается удовлетворять потребность во власти днем и подпитывать свои ночные сексуальные фантазии.
— Да, но подумайте о детях, — сказала я. — Только представьте себе, что такой психопат начинает внушать им свои извращенные идеи или, что еще ужаснее, искать с ними физического контакта.
— Да уж!
Некоторое время мы молчали. Райан изучал мою комнату внимательнее, чем гостиную Тэнгуэя. У него был очень усталый вид.
— Наверное, наблюдать за моим домом больше не имеет смысла, — произнесла я.
— Да, — согласился Райан.
Я проводила его до двери.
— Каково ваше общее мнение о нем, Райан?
Он ответил не сразу, сначала о чем-то поразмыслил. Потом очень медленно заговорил:
— Этот тип клянется, что чист как младенец, но безумно нервничает, явно что-то скрывая. Завтра мы узнаем, что он прячет в своем доме, если этот дом вообще существует.
Закрыв за Райаном дверь, я приняла приличную дозу лекарств от простуды и впервые за последние несколько недель сразу же крепко заснула. Если какие-то сновидения и являлись мне в ту ночь, я их не запомнила.
На следующий день я почувствовала себя лучше, но была еще не в состоянии ехать в лабораторию. Или я просто инстинктивно желала от чего-то уклониться, потому и осталась дома.
Я занялась просмотром научной работы одного студента и написанием ответов на скопившиеся за несколько недель письма. Примерно в час дня позвонил Райан. Я сразу поняла по голосу, что дело продвигается не так, как хотелось бы.
— В доме не нашли ровным счетом ничего. Ни ножей, ни оружия, ни удавок. Никаких сувениров, о которых упоминал Добжански: ни украшений, ни одежды, ни черепов, ни других частей тела. Только беличью тушку в холодильнике, больше ничегошеньки.
— Землю вокруг дома проверили? Может, он зарыл все, что могло его выдать?
— Проверили.
— А подвал, кладовые осмотрели?
— Да. Обнаружили в них грабли, мотыгу, несколько деревянных ящиков, старую пилу, сломанную тачку. Стандартный набор садового хлама. А еще кучу пауков. Жилбер, по-моему, нуждается в медицинской помощи.
— Погреб там есть?
— Бреннан, я же говорю: они осмотрели всё!
— И не наткнулись ни на одну газетную вырезку?
— Нет.
— Не нашли ничего, связывающего это место с конурой на Берже?
— Ничего.
— Или с Сен-Жаком?
— Нет.
— Или с убийством Гэбби?
— Нет.
— С убийством хотя бы одной из жертв?
Ответа не последовало.
— Чем же тогда он там занимается?
— Удит рыбу и размышляет о своем загубленном яйце.
— И что теперь?
— Мы с Бертраном собираемся еще раз поговорить с мсье Тэнгуэем. Посерьезнее. Настала пора упомянуть кое-какие имена. Я до сих пор уверен, что он водит нас за нос.
— Думаете, с этого будет толк?
— Надеюсь. Хотя… Может, Бертран и прав. Не исключено, что этот Тэнгуэй страдает раздвоением личности. Одна его половина — законопослушный учитель биологии, которому нравится рыбачить и изготавливать для учеников наглядные пособия. Другая — ярый ненавистник женщин, страдающий комплексом сексуальной неполноценности. Этот ненавистник выбирает жертв, следит за ними, избивает их до смерти. Может, становясь зверем, он идет в какое-то другое место, туда, где наслаждается своими фантазиями и любуется на сувениры. Черт, ведь Тэнгуэй может даже не знать о существовании своей болезни!
— Неплохо. Мистер Пиперс и мистер Криперс.
— Что?
— Да так, вспомнила одну старую комедию.
Я рассказала ему, что смогла выяснить при помощи Лакруа.
— А почему вы раньше не рассказали мне об этом?
— Вас тоже часто невозможно разыскать, Райан.
— Итак, квартира на Берже определенно связана с этим типом. Если вас это утешит, Клодель уже считает Тэнгуэя приговоренным.
— Почему?
— У него спросите. Послушайте, мне пора идти.
— Держите меня в курсе.
Я дописала письма и решила отнести их на почту, а заодно и купить чего-нибудь из продуктов. Котлеты и мясо не годились для встречи Кэти. Я улыбнулась, вспоминая, как, будучи четырнадцатилетним подростком, она объявила, что становится вегетарианкой. Я была уверена, что месяца через три моя дочь опять начнет есть все подряд. Я ошиблась. Вот уже пять лет мяса она не признавала.
Я мысленно составила список. Сыр. Фруктовые соки. Газированную воду Кэти не пила. И как мне удалось воспитать такого ребенка?
У меня опять заболело горло. Следует как можно быстрее прогнать из себя болезнь. Я подумала, что лучше всего прибегнуть к услугам спортзала.
Прозанимавшись десять минут на беговой дорожке, я поняла, что зря приехала в спортклуб. Мои ноги затряслись, а с лица лился пот.
Зато боль в горле ослабла, а со лба и с висков как будто спала стягивавшая их лента. Мысли сосредоточились на Тэнгуэе. Я воспроизвела в памяти все, что рассказал о нем Райан, поразмыслила над теорией Бертрана и предсказаниями Джея Эс. Что-то неясное не давало мне покоя. Я все сильнее напрягалась. Перчатки.
Почему раньше я не придавала им должного значения?
«Неужели сексуальные фантазии и жажда насилия Тэнгуэя действительно порождены его физической неполноценностью? — думала я. — Неужели убийства — единственный существующий для него способ почувствовать себя выше других людей? А разрезая животных, он тоже утоляет какие-то свои потребности, претворяет в жизнь фантазии? А игры с Жюли? Как ведет себя его страсть к насилию? В определенные моменты становится неуправляемой и требует крови? Что явилось определяющим фактором для порождения в нем этой страсти? Потеря родителей? Ущербность? Или что-то еще?»
