Это была одна из самых длинных ночей в жизни подразделения.
Утро, судного дня, порадовало тёплой и зирковой погодой, Подразделение с кандалами: на ногах и руках, доставили на Вильтонскую площадь, где уже всё было подготовлено для показательной казни: пять виселиц и столько же здоровенных мужиков в чёрных масках – окружало больше сотни солдат с пиками.
Горожане, как сельдь в бочке, толпились на площади, и все подходы к Панифексу, были забиты множеством людей, Большинство из которых пришло, не так как, на суд, как на обещанную Семёном 33 гулянку, после всего того успеха, в поимке демонов.
Столы находились сбоку от площади и уже ломились от обилия мяса и вина, И это предвкушало большую пьянку, после того как повесят демонов; и сейчас головы горожан тревожила только одна мысль: быстрей бы он кончился! – этот даже ещё не начавшийся суд.
Толстые верёвки, быстро оказались на шеях: Джека и его команды. Толпа ликовала, и из неё доносились озлобленные выкрики:
– На костёр их!
– Четвертовать надо!
– Давайте их сюда, мы сами с ними разберёмся.
Вильтонская площадь – самая большая площадь в городе и была выбрана она не случайно: ведь её расположение под стенами Панифекса – удачно сочетается с её использованием в государственных делах; окна резиденции императора наряду с большим балконом, что выходит прямо по центру вида этой арены – делают из неё стратегически важный объект, И по этой причине, это самое значимое место в Эдеме, которое использовалось, используется и будет использоваться для подобных мероприятий.
Семён 33 вышел на балкон, за ним последовала множественная свита бояр и военачальников, Толпа загудела и шапки полетели вверх над головами горожан – народ приветствовал императора, Тот поднял руки над головой и колебательным движением: взад-вперёд, поприветствовал собравшихся.
Император с утра ещё не обедал и не собирался надолго затягивать это мероприятия, В Панифексе с самого вечера суетилось сто двадцать лучших поваров Эдема, готовя обед к сегодняшнему банкету. Множественное количество закусок, и аппетитный, лачанский пампилот[22] – уже присутствовали на императорском столе.
– Дорогие горожане, Эдема! Сегодня у нас настоящий праздник: мы словили демонов и… – резко замолчал Семён 33 и поковырялся в ухе, потом вытащил палец с уха и глянувши на него быстро вытер о свой парчовый халат, – за их все деяния, мы их повесим.
Толпа опять загудела, одобряя сказанное, Император воссел в большое велюровое кресло, инкрустированное: золотом с драгоценными камнями, и повернув голову к главному судье сказал:
– Давай, Поликарпыч! Начинай, и смотри не затягивай!
Неожиданно в животе Семена 33 заурчало и он добавил: – Слышал! Правда, – и погладил объёмный мамон.
Поликарпыч стрелой, спустился с балкона, и уже через минуту стоял на деревянной сцене, которую специально изготовили: по особому случаю, и установили сбоку от виселиц.
– Итак, начнём, – сказал судья, и приступил к зачитыванию обвинения, с большого рукописного листа:
1. Демоны обвиняются в убийстве, кузнеца Архипа.
2. Уничтожении имущества: пиво-винного заведения Артымонова.
3. Убийство трёх девственниц: с доставанием их сердец и попытка убить ещё одну, которая чудом осталась жива.
4. Убийства вольнонаёмного, императорского войска – в сговоре с дьяволом.
И самая главная их вина, это связь с демоном, в облике рыжей собаки.
Толпа начала перешёптываться и креститься.
«Купание» солдат в рве с клоритами осталось не замечено: нет следов, ни свидетелей.
– Если у вас есть что сказать в своё оправдание, а если нет, тогда, – сказал он и глянул в сторону балкона, – будем с этим заканчивать, – и достал белоснежный платочек: поднял его над головой.
– Да здравствует демократия! Долой рабство! Свободу неграм! – закричал Фёдор.
– Где ты здесь негров видишь? – ухмыльнулся Марк.
Народ с недоумением переглянулся, и зароптал: «Да что с ними разговаривать! Вешать демонов, и точка!»
– Ну если у вас нечего сказать: в своё оправдание, может кто ещё, хочет, что сказать, – обратился Поликарпыч к толпе, не опуская руки.
– Что-то мне планирование рыжего, перестаёт нравиться, – встревоженно сказала Джина.
– Для себя планировал, – заулыбался Марк.
– Никто, значит никто, тогда давай! – махнул главный судья, в сторону палачей.
В тот миг, послышался голос из толпы: «Стойте! У меня есть несколько вопросов по существу».
– А ну подождите! Кто там ещё? – прохрипел Поликарпыч (закашлялся) и начал вглядываться в народ.
Пробираясь сквозь толпу, двигался высокий, лысый человек, под два метра роста, На его не пропорциональной маленькой голове виднелись большие черные очки с очень мощными линзами; клетчатый пиджак не по росту, с которого торчали длинные костлявые руки, Всё это украшала причудливая, красная бабочка, на белой рубашке.
Томясь от выжидания, разжигаемого воображением празднично набитых стволов в Панифекс и с тем что лысый ели плывёт через толпу, Поликарпыч, тотчас, громко крикнул с обращением к народу: «Пропустите его, а то мы и так задержались с исполнением».
Лысый с трудом пробрался через толпу и не обращая внимания на Поликарпыча, залез на трибуну и стал рядом с судьёй.
– Давай быстрей говори, что ты там хотел?! – сказал он кидая взоры на балкон.
– Ну и чудо? Ему сачок в руки и вылитый ботаник, в этой жизни, мы с ним точно не пересекались, – удивлялся Стив.
Поликарпыч, оценивающе, и с немалой долей удивления, окинул лысого гражданина, и сказал, что не припомнит, чтобы они раньше встречались на улицах Эдема, На что, то ответил: «В жизни всё, когда-то, бывает в первый раз», Потом повернулся к толпе, и громким поставленным голосом сказал: «Я уполномоченный по правам человека: в случаях нарушающих честь и достоинства, безвинных жертв бюрократизма и диктаторской политики империалистических взглядов, на строй государства в современном обществе – буду доказывать невиновность этих людей», – и указал рукой в сторону виселицы.
Поликарпыч аж открыл рот и очень удивился речи новоиспечённого гражданина, с которой он понял только жест рукой в сторону «демонов», И это слово: «уполномоченный» даже немного напугало его, ведь он ни разу в своей жизни не сталкивался ни с одним уполномоченным, и все обычно проходило: как всегда– по плану, все это поставило его мысли в тупик.
– Какой ещё уполномоченный? Уполномоченный!.. Сейчас узнаю, – сказал он и быстро побежал в Панифекс.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
