Расшумелись крестьяне.
- Да тише вы, тише, - оборвал Хомутов. - Сало едите?
Переглянулись крестьяне.
- Едим...
- Хлеб в закромах считай что имеется?
- Ну, скажем, имеется.
- С голода вроде пока не пухнете?
- Нет, - отвечают крестьяне.
- То-то!
Рассказал Хомутов про обед в совнаркомовской столовой.
Смутились, притихли крестьяне.
- Нет, неверно, что Ленин бумагу дал. Несогласный я с Лениным. Несогласный, - повторил Хомутов. - Не было в том справедливости.
БАЛАМУТ
Как-то Ленин получил письмо:
"Дорогой Владимир Ильич, прими от нас крестьянский поклон, а к Октябрю будет тебе подарок".
- Ну вот, снова подарок, - огорчился Владимир Ильич.
Что за подарок, крестьяне пока не писали. Решили держать в секрете.
- Оно же всегда интереснее, когда наперёд не знаешь, какой для тебя гостинец, - рассуждали крестьяне.
Подарок же был обычный. Решили мужики послать Владимиру Ильичу мяса и сала.
Довольны крестьяне своим решением. Да только, как всегда, в любом деле обязательно найдётся какой-нибудь баламут. Оказался такой и здесь бывший красноармеец-будёновец Селивёрст Дубцов.
- Э-э, безголовые, - ворчал он на мужиков. - Разве это подарок!
- А что? - отбивались крестьяне. - Владимир Ильич тоже, считай, человек. Что он, пищей другой питается? Сало ему в самый раз.
- "Сало"... - усмехался Дубцов. - Фантазии нет.
- Баламут, как есть баламут, - ругались крестьяне.
Целую неделю не давал Дубцов мужикам покоя. Ходит твердит:
- Фантазии нет. Фантазии нет. Заместо голов место у вас сидячее.
Обозлились крестьяне, явились к Дубцову.
- Ну-ну. Расскажи про свою фантазию.
И тут вдруг Дубцов заявил такое, от чего на крестьян напал хохот и окна в избе задрожали. Предложил Дубцов собраться крестьянам, кирки, лопаты - в руки и, не мешкая, проложить до станции (а это без малого девять вёрст!) дорогу.
- Дорогу! - хохотали крестьяне.
- Да на кой она Ленину!
- Выходит, самим же себе подарок.
- Баламут, вот баламут, а ещё будёновец!
Но потом, через несколько дней, когда насмеялись крестьяне вволю, вдруг кто-то робко в селе сказал:
- А что, мужики, может, и верно. Может, одобрит дорогу товарищ Ленин?
- Может, и верно, - заколебались теперь крестьяне.
- Не может, а точно, - гудел Дубцов.
Уговорил всё же Дубцов крестьян.
Собрали мужики баб, стариков с печей посгоняли - и за работу. Как раз к Октябрю и управились. Даже мосток через речку Каменку и тот навели.
Написали крестьяне Владимиру Ильичу письмо, поздравили с праздником, а в конце указали и про дорогу. Мол, как хочешь, так и понимай, а дорога эта вроде как наш для тебя подарок. Не взыщи, если не угодили. Виною всему баламут Селивёрст Дубцов, бывший будёновец.
Вскоре прибыл ответ.
"Угодили, угодили", - значилось в том ответе. Владимир Ильич писал, что подарок от крестьян замечательный. Что лучшего ему и не надо. Кончалось же письмо от Ленина тем, что эта дорога в девять вёрст ещё один шаг страны к коммунизму.
Читают крестьяне.
- Вот это да!
- Ну и ответ!
- Вон оно как повернул Ленин!
- Оно бы, пожалуй, стоило Владимиру Ильичу, - рассуждают крестьяне, и к Маю какой подарок...
После долгих споров решили построить клуб.
ЛЕНИНСКАЯ ДЕСЯТИНА
- Ленина, Ленина не забудьте, Володимира Ильича! - кричал при разделе барской земли Иван Переплётов.
Да разве крестьяне забудут. Ещё с вечера они решили включить в число наделяемых Ленина.
- Правильно.
- От него всё пошло.
- Пусть и он землицей попользуется.
Долго выбирали участок. Старались, чтобы получше. Спорили, где, с какой стороны села. Выбирали так, чтобы не очень сыро, не очень сухо, чтобы суглинок с примесью чернозёма. Отмерили десятину. Написали в Москву письмо: мол, приезжай, Владимир Ильич, вступай во владение.
Вскоре прибыл ответ.
Ленин благодарил крестьян за внимание. Просил его извинить. Не сможет он заняться сейчас хлебопашеством. В Совете Народных Комиссаров много у Ленина разных дел. Кончалось письмо тем, что Ленин советовал крестьянам поступить с десятиной по их собственному усмотрению.
- Это верно, ему сейчас не до земли, - говорили крестьяне.
- Нельзя отрывать от дел государственных.
- А всё-таки жаль - хорошее было б соседство.
Успокоились крестьяне. Вот только задал задачу Ленин: "Поступить по собственному усмотрению". Нет бы написать точно, что с десятиной сделать.
Решали крестьяне, решали. Думали, думали.
Наконец порешили так: десятину никому другому не отдавать, ни между кем не делить. А оставить её для общего пользования. Обрабатывать её сообща, сообща сеять, собирать урожай. А затем хранить его в общем амбаре.
Так и поступили.
Умно поступили. Есть в крестьянских запасах общественный фонд зерна. Случится какая беда - общественный фонд выручает.
Недород у Пахомовых. Голодать бы им, залезать в долги, а тут получай подмогу от ленинской десятины.
Мало ли нужд у крестьянства. Решили купить молотилку. Не надо бегать по избам - рубли выколачивать. Продали общественный хлеб - везут молотилку.
Или, скажем, соберутся крестьяне:
- А не послать ли рабочим гостинец?
- Послать, непременно послать.
Грузят мешки, пишут письмо: "Хлеб не простой. С ленинской десятины!"
Прошло десять лет. Стали возникать на полях колхозы. Обобщили крестьяне землю и скот. В общем колхозном поле теперь десятина. Да не затерялась она. Не забыта. Вечна народная память.
Конный ли местом тем едет, пеший идёт, любой остановится. И Ленин любому привидится.
То не пар над землёй подымается. То не ветер колышет рожь. Это Ленин на поле вышел. По колхозной земле идёт.
УДИВИТЕЛЬНЫЙ ДЕНЬ
- Ну вот теперь уже всё, - улыбнулся Владимир Ильич. - Теперь уже, батеньки, наверняка. - Ленин сел в автомобиль, хлопнул дверкой, помахал рукой Надежде Константиновне; машина тронулась.
Владимир Ильич отправился на охоту. Не раз за последние месяцы Ленин собирался уехать за город, побродить по лесам с ружьём. Да всё мешали дела. Срывались всегда поездки.
Но сегодня... Нет, изумительный нынче день. Ничто не мешает Ленину. В лес, на охоту, на природу едет Владимир Ильич.
Зима. Искрятся до боли в глазах поля. Бегут вдоль дороги столбы, перелески. Мелькнёт покрытый ледком ручей. Встречный лихач пронесётся. Деревенские домики из-под укутанных снегом крыш, словно кто-то большой нахлобучил им белые шапки, оконцами глянут. Снова поля. Опять перелески. Всё плотнее подходит к дороге лес.
Сидит Владимир Ильич, отдыхает.
Приехал Ленин в Верейский уезд, в деревню Моденово. Оставил в селе машину, вынул ружьё, с провожатым отправился в лес.
Идёт Владимир Ильич по селу, кого ни увидит:
- Здравствуйте!
К одному:
- Хорошо ли работает сельский у вас Совет?
К другому:
- Как у вас нынче с солью?
Интересуется жизнью крестьянской Ленин. Отвечают крестьяне, а сами: "Кто же это такой приехал?"
Верейский - далёкий, глухой уезд. Кто же сюда пожаловал? И вдруг: "Ленин приехал! Ленин приехал!"
Набатом рванула весть по селу. Полетела к соседям в другие деревни.
Идут Владимир Ильич и его провожатый по зимнему лесу. Ружья несут в руках. День погожий. Не так чтобы очень морозит. Солнце стоит на небе. А ночью была пороша. Любой след на снегу - новый недавний след. Для зверя тревожный час. Для охотника - лучшее время.
- Будто бы словно для вас, - говорит провожатый. - Угодила, Владимир Ильич, погода. Вот тут, ещё с полверсты, - и самое лучшее место. От поворота пойдём налево, и... - Провожатый взмахнул рукой: мол, вот там-то и будет самая охота.
Подошли к повороту. Вдруг слышат сзади шаги, будто кто-то бежит по следу.
Оглянулись Владимир Ильич и напарник. Видят - два парня. Оба от быстрого бега в поту. Оба устало дышат. Остановились парни.
- Товарищ Владимир Ильич, разрешите, мы к вам.
- Слушаю вас, товарищи.
- Мы из села, - объясняют парни. - У нас к вам, Владимир Ильич, задание. Просьба у нас от села, - и тянут Ленину лист бумаги.
Взял Владимир Ильич бумагу, развернул, улыбнулся, читает: "Вождю всемирной революции товарищу Ленину от имени граждан деревни Моденово". А ниже: "Просим вас к нам на беседу".
Посмотрел Владимир Ильич на парней, глянул на провожатого.
- Ну и народ, - проворчал провожатый. - Да что они словно репей. Совести нет. - Повернулся к парням: - Товарищу Ленину отдых нужен.
Опустили посыльные головы. Хотели извиниться, уйти.
- Нет, нет, - остановил их Владимир Ильич. - Подождите. Ведь я ещё ничего не ответил. А записка, простите, если я правильно понял, адресована именно мне.
- Вам, вам, - оживились посыльные.
- Ну что же, передайте крестьянам, что я согласен.
- Спасибо! - крикнули парни и помчались назад в Моденово.
Повернул к деревне и Владимир Ильич.
- Э-эх, - вздохнул провожатый. - День-то сегодня какой. Зайцы над нами небось смеются.
