Храм Огня находился тут же, в замке — под самым шпилем башни, на которой развевалось белое знамя. Все церкви на Аникодоре строились и украшались с помощью покровительствующих стихий. В свое время Эстрил побывал в храме Земли. Там под ногами лежал влажный и душистый чернозем, во время обряда его засевали травой и цветами. Храм Воздуха на окраине Шингвы, откуда Эстрил отправлялся в свое невероятное путешествие, продувался всеми ветрами. Здесь же, в каменной обители, напоминающей очаг, всюду горел огонь.
Ортег провел церемонию собственноручно. Под неразборчивое бормотание заклинаний Эстрил возложил руки на пылающие угли. Пламя жадно облизало его пальцы — этот обряд посвящения был самым мучительным из всех. Но Эстрил терпел и не жалел ни о чем: могущество Огня было ему сейчас необходимо. Потом Ортег вручил ему саблю, искрящуюся идером. Новообращенному магу предстояла разведка в горах. Ортег показал ему секретную карту горных дорог, без которой не следовало туда отправляться: один неверный шаг закончился бы гибелью в пропасти. Ортег подозревал, что Сенат, обеспокоенный заговором, мог поспешить, и его посланники первыми появятся у алтаря Колон.
В горах шел снег. Начинаясь внизу мокрой изморосью, он превращался в густые липкие хлопья, противно оседающие на лице и бороде, а еще выше сыпал сухими зернами. Гора, на вершине которой находился алтарь Колон, называлась Оро. В Алтумбрах были и более высокие пики, но вряд ли можно было найти более трудный для восхождения. Только одна дорога, превращающаяся в узкую, продуваемую сквозняками тропу, вела до ее середины, а дальше надо было карабкаться, полагаясь на ловкость рук и ног и надежность специального снаряжения. Эстрилу не понадобилось забираться далеко в горы, чтобы понять: кроме него здесь никого нет и очень давно не было. Была еще она тайная тропа, о которой знали только маги Огня. Эстрил на всякий случай проверил и ее. Сумрачная природа вокруг застыла в недобром мертвом молчании. Молодой человек повернул коня назад.
Замерзшая лошадь спешила обратно, в теплую конюшню. Она отфыркивалась от ветра, становившегося все сильнее и несущего мокрую снежную пыль. Но Эстрил придерживал поводья. Ему было хорошо: непогода напоминала ему о штормах, пережитых в океане, — когда он был свободен, любим и счастлив.
Итак, он маг Огня. Ортег был великим знатоком человеческой природы: именно теперь Эстрил сознавал, как возрастет его могущество, если Звездные силы покинут мир. И это был соблазн, в котором он нашел мужество себе признаться. Более того, Ортег мимоходом намекнул, что не будет заставлять его собственноручно тащить Шайсу к алтарю. А это значит, что ее смерть произойдет не у него на глазах. А потом можно будет убедить себя, что минувших месяцев просто не было. Это был просто сон — прекрасный и несбыточный, полный радостного солнца, запахов чужого леса, таинственного света луны, ласковой озерной воды… Полный синевы глаз и золотистой нежности кожи… Слов, от которых звенела душа… Но это был только сон. А сны забываются — они ведь не имеют отношения к действительности. А в действительности были дочки, Ласса и Риммина, которые вернутся к нему в зеленый дом на берегу озера Сеолис. И когда-нибудь у них появится новая мама. И то сказать, какая мачеха получилась бы из Шайсы? Такие девушки, как она, рождены быть мечтой, а не хозяйкой дома…
Так, каждой мыслью Эстрил предавал свою любовь. Но ветер, брошенный ему в лицо, остужал честолюбие, изгонял из сердца трусоватую рассудительность. Ветер доносился до него взволнованным дыханием, пел в ушах любимым голосом, сбивал с ног напором чувств. «Мой ветер…» И новообретенная сила магии Огня отступала перед другой силой, более древней, более могущественной и праведной, — перед силой любви. «Эта власть сильнее всего…»
Нет, видно, напрасно он мечтал о могуществе магов. Купленное такой ценой, оно не принесет ему счастья. И дочерям он не посмеет посмотреть в глаза, если предаст любимую и любящую его женщину. Но любовь тоже, увы, не продлится долго: в предстоящей схватке за мировое господство собирались столкнуться слишком сильные противники. Глупо было рассчитывать уцелеть, не поставив на победителя. Что может он сделать? Устроить Шайсе побег? Провести войска Сената тайной тропой, чтобы они отбили девушку и воспользовались ею по своему разумению? Ортег рассказал ему, что у него есть средство заставить Шайсу подчиниться. Ее друзья… Можно не сомневаться, она не станет рисковать их жизнями. Эстрил то в сердцах называл это глупостью, то восхищался мужественным и благородным сердцем своей возлюбленной и понимал: поступи она иначе, она бы не заслуживала его любви. А значит, и сам он должен вести себя мужественно и благородно. И, пожалуй, нет смысла опасаться, что Шайса станет плохой хозяйкой в его доме. Скорее всего, он не спасет ее и погибнет сам. И тогда они встретятся на берегах озера Ни-тим-те — там, где стоят золотыми колоннами стройные деревья, а землю оплетают бело-розовые цветы.
Не случайно он вспомнил о цветах. Вдоль дороги, золотясь сквозь мерзлый снег, пробивались подснежники. Они стряхивали снежинки с рыжих венчиков и распрямляли упругие стебли и листья. Подснежник — самый смелый цветок, потому что первым появляется из-под снега…
Эстрил пришпорил лошадь. Ветер тут же стал попутным, подгоняя его в спину. Белое знамя церкви Огня развевалось над замком.
Глава 24
СИНЯЯ ЧАШКА
Эстрил прижался лицом к моим коленям. Странно, в этот миг я не испытывала ничего, даже отвращения. Сейчас он будет оправдываться и снова лгать. Что ж, пусть. Этим он только поможет мне преодолеть последние колебания.
Эстрил молчал, исступленно комкая подол моей туники. Конечно, лгать молча гораздо проще, чем словами. Словно весь холод заснеженных горных вершин снизошел в мою душу. И я постаралась вложить весь этот холод в свои слова.
— Я слышала, тебя можно поздравить. Ты теперь маг Огня — как Ортег, как Иелкон…
Эстрил наконец поднял глаза. Почему они казались мне то янтарными, то золотистыми? Самые обычные светло-карие глаза. Обычные глаза предателя.
— Любимая, теперь я сумею защитить тебя. Да, я притворился верным слугой Ортега, но это для того, чтобы тебя спасти. Я уже знаю все про твоих друзей. Послушай, пусть Ортег думает, что ты согласна стать жертвой. Он сказал, что собирается устроить жертвоприношение через три дня. Но ты ничего не бойся: я этой же ночью отправлюсь за подмогой. Люди Сената придут тебе на помощь. Сенат еще не знает, что я нашел тебя и что ты попала в руки Ортега. А я позабочусь о том, чтобы обезвредить ошейники на твоих друзьях. Правда, Сенат может покарать меня за содействие Ортегу. А я все равно не смогу им служить — после того, что они сделали с моей семьей. Но это не важно, об этом ты не думай, они все равно тебя спасут — это в их интересах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
