Я обслуживаю его уже три или четыре месяца, и он всегда любил поговорить. Самое большее, что я делала, — это раздевалась до белья и, обняв его, лежала рядом с ним на кровати. Он один из тех, чьи жены не хотят секса, поэтому больше всего в жизни он жаждет внимания и прикосновений другого человеческого существа. Я ничего не имею против таких мужчин, как он. Более того, мне приятно с ними беседовать, отвечать на их вопросы и делиться с ними своим мнением, которое как будто даже представляет для них какой-то интерес. А больше всего мне нравится зарабатывать деньги, не обнажаясь при этом. Трудность заключается в том, что мне приходится быть начеку, чтобы не позволить границе, которую я провожу между Хани и Евой, расплыться и стать неразличимой. Это очень легко — расслабиться и стать Евой, когда мне не приходится заниматься сексом. Но суть моей работы заключается в том, что, независимо от того, одета я или раздета, трахаюсь или нет, я все равно получаю деньги за то, что нахожусь там, куда в противном случае я ни за что не явилась бы. Независимо ни от чего отношения с клиентом представляют собой деловую сделку.
Мы ужинали в изумительном ресторане в Сифорде. Это совсем рядом с набережной, и вечером там очень тихо и спокойно. Мы уже несколько раз там обедали. На этот раз я заказала утку, хотя Цезарь заметил, что это очень странно — есть птицу в рыбном ресторане. Он откинулся на спинку кресла и позволил себе немного расслабиться. Цезарь значительно старше меня. У него русые волосы и очень свежая кожа, не бледная, но и не покрытая искусственным загаром. У него есть морщины вокруг глаз, на лбу и щеках, но они не просто морщины, без них его лицо показалось бы незаконченным. Такую внешность, как у него, принято называть благородной, потому что он не только привлекателен и элегантно одет, он еще умеет себя вести в обществе. У него прямая спина, и он всегда знает, как правильно поступить. Он знает, как пробовать вино, как пользоваться ножами и вилками, какие чаевые оставить официанту, даже если обслуживание было не на высоте.
— У тебя есть мечта, Хани? — вдруг спросил он, пристально глядя мне в глаза.
Я помедлила, отрезая ломтик утки, а затем улыбнулась ему заученной улыбкой — так, как Хани всегда улыбается своим клиентам. Мне нравится, когда не трахающиеся мужчины назывании меня Хани. Это напоминает мне, что я работаю, а не просто приятно провожу время со своим давним знакомым.
— Да, — ответила я. — Я собираю деньги, чтобы поступить в колледж, а потом в университет.
— И что же ты собираешься изучать?
— Либо английский, либо социологию. Меня очень интересуют законы, движущие обществом. Важнее этого, как мне кажется, нет ничего. А вы как считаете?
Он ничего не ответил, а продолжил пристально меня разглядывать. Я даже забеспокоилась, не зашла ли я слишком далеко. Ведь различие между девушкой, которая развлекает клиента, и девушкой, которая действует ему на нервы чересчур умными разговорами, может незаметно стереться.
— Я тоже хотел изучать английский язык, — наконец произнес он, — но отец решил, что право будет для меня более перспективным направлением деятельности. Позднее я с ним согласился.
Я улыбнулась и кивнула. Мне не хотелось ничего говорить, пока я не пойму, чего он ожидает от сегодняшней встречи. Нередко он просто нуждался в собеседнике, и я всегда готова была удовлетворить эту его потребность. Мы обсуждали различные идеи, подначивали и поддразнивали друг друга. Порой он хотел выговориться, и тогда я слушала, стараясь помалкивать и не перебивать его, независимо от того, насколько я была осведомлена по тому или иному вопросу. Сегодня мне показалось, что меня ждет подобная беседа, но, судя по всему, я ошиблась.
— Я хотел бы сделать тебе предложение, — помолчав, произнес он.
Я улыбнулась, спрашивая себя, что он может мне предложить.
— Я дам тебе тридцать тысяч фунтов — тебе этого хватит и на колледж, и на университет, — если в течение шести месяцев ты будешь сопровождать только меня.
Мне тут же вспомнился фильм «Красотка» с участием Джулии Роберте. Я посмотрела его много лет назад, задолго до того, как стала на эту дорожку, и эта прелестная любовная история привела меня в полный восторг. Теперь, когда я оказалась в том же лагере, что и героиня Джулии Роберте, передо мной все предстало в совершенно ином свете. Даже когда она работала на улице, она выглядела слишком честной и искренней для этого занятия. Что касается ее партнера, то он и вовсе был слизняком, пользующимся услугами проституток. Трудно представить себе менее романтичного героя.
Но вот я сама оказалась в сходной ситуации.
— Вы очень щедры, но я не могу принять это предложение, — ответила я.
— Ты даже не подумала! — удивленно воскликнул он, и в его голосе прозвучало нечто похожее на обиду.
Его нетрудно было понять. Разве проститутки занимаются этим не ради денег?
— Подумала. Но мне это не подходит.
— Ты даже не поинтересовалась условиями.
Похоже, на этот раз он всерьез разозлился. Расстраивать такого ценного клиента совершенно не входило в мои планы. Я ведь еще ни разу не занималась с ним сексом. Такие мужчины, как он, были большой редкостью.
— Ну, простите, простите. И каковы же ваши условия?
— Я хочу, чтобы ты сопровождала только меня и не встречалась с другими мужчинами.
— Полгода?
— Полгода.
— Спасибо. Это чудесное и необыкновенно щедрое предложение. Я очень благодарна вам за заботу обо мне, но я и в самом деле не могу им воспользоваться.
— Почему? — холодно спросил он. — Мне казалось, для тебя это великолепная возможность воплотить в жизнь свою мечту.
— Вы правы, это действительно чудесное и щедрое предложение, просто мне оно не подходит.
— Назови мне хоть одну уважительную причину, по которой ты не можешь принять это предложение, и мы закроем эту тему, — сказал он.
Я видела, что он очень огорчен. Хотя он отчаянно пытался скрыть обиду, его выдавали глаза. Но я все равно не хотела говорить ему, почему я не могу сделать то, о чем он просит.
Я не могла это сделать, потому что не могла двадцать четыре часа в сутки играть роль Хани, сколько бы денег мне за это ни предлагали. Я не хотела утратить Еву и я не хотела отрывать себя от своей подлинной личности и втискиваться в угодную ему роль, как только ему вздумается встретиться с Хани. Мне пришлось бы постоянно быть наготове, независимо от времени суток. Мне пришлось бы работать во время месячных и делать омерзительные вещи, о которых я слышала от Дон. Иными словами, я начала бы торговать теми частями своей личности, которые никогда не предназначались для продажи. Я не хотела ему это говорить, потому что тем самым признала бы, что всякий раз, встречаясь с ним, я играла роль. И он сразу понял бы, что на самом деле я не испытываю ни сочувствия, ни симпатии к своим клиентам. Хани просто отлично притворялась, а на самом деле ей стоило больших усилий не испытывать прямо противоположных эмоций.
