Содержащияся в другом рескрипте предписании о Кинбурноской крепости, о степи между Днепра и Буга лежащей и о Дунайской флотилии, как не требующия никакой отмены, здесь не изъясняются, а имеют с вашей стороны во всей их силе исполнены быть в надлежащее время.
В протчем найдете вы здесь в приложении с отправленнаго ныне рескрипта нашего и к Генералу Фельдмаршалу, Графу Румянцову, по поводу сих же, у вас в Крыме неожиданным образом произшедших, замешательств, из которой вы со всею точностью усмотрите, на что главнейшие ваши примечании и старании обращены быть имеют, и коль по тому нужно и полезно, дабы вы в непрестаном с ним сношении находились и заимствовали его руководство и советы, которыя он вам будет подавать для способствования привесть дела вашей части в желаемое установление, на основании своих соглашений с Турецким Визирем и соображаясь со всеобщим наших дел с Портою положением.
Еще осталось вам сказать по вопросу вашему и о Калге-Солтане, на каком основании и где ему быть ныне по пресекшейся войне.
Мы, не зная, в каком расположении мыслей останутся Нагайския и Кубанския народы, не можем равным образом ни об нем, ни о заведенных на Кубань войсках ничего положительнаго определить, а довольстяуемся вам только приметить, что когда Крым освободится от Турецких войск и тамошния жители успокоятся, могло б быть полезно присутствие его и там, как такого человека, который вник в пользу независимаго состояния и к искательству того со всем усердием уже прилепился. Но ежели б он, однако же, похотел и впредь остаться при Ордах Нагайских, и сие можно оставить на собственное его благоизобретение, по колику он, без сумнения, способствовал иметь к лутчему и сей стороны благоустройству, следовательно, и ко внутреннему обузданию самих Крымцов; а в разсуждении впредъявляемаго им негодования за то, что он от вас удерживается поступать строгим образом с своим подвластными, можете вы, сыскав какой-либо случай к нему, между других дел к стате отозваться, что советы ваши основаны были на одном человеколюбии, но что, однако ж, и при том ни что ему не препятствует, по важности преступлений, употреблять, по своему разсмотрению, и всю строгость, свойственную его власти и дозволенную их обычаями, так как и каждая земля имеет суд и расправу в сходственность со нравами и образом жизни обитателей; а чтоб его, Калгу-Солтана, не употребляя ни в Крыме, ни на Кубане, по прежнему в наших границах содержать, сие было б не только совсем уже излишно, но и конечно вредно в нынешнее время, когда он только полезным образом, и совсем без предосуждения мирному трактату, в Крыме и на Кубане упражненным быть может, разве бы собственная его безопасность к тому необходимо принудила.
И как Кубанская стороны, по состоянию Нагайский орд и протчих тамошних народов, и всегда, только паче ныне при случившейся в Крыме разстройке, всего возможного внимания требует, то и находим Мы за нужно, чтоб Генерал-Порутчик Щербинин продолжал еще по прежнему тамошния дела и, сносясь с вами, пока вы предводительствовать будете Нашею армиею, получал все потребныя от вас пособии.
Мы, повелев приложить при сем, для вашего известия и исполнения, копию с Нашего рескрипта, в следствие сего к нему отправленнаго, наконец всего и войски на Кубань заведенныя, когда можно будет, возвратить к Нашим границам, удобнее к тому время назначить предоставляем вашему с помянутым Генералом Порутчиком соглашению, и по расположению Нашего Генерала Фельдмаршала, Графа Румянцова. В прочем Мы совершенно надеемся, что истинная ваша ревность и усердие будут вам лутчими руководителями в исполнении всего, что здесь предписуется. И пребываем к вам Нашею Императорскою милостию благосклонны. Дан в Царском Селе, Августа 22 дня, 1774-го года.
Екатерина.
Копия с реляции Генерала Князя Долгорукова из крепости Перекопской, от 26 Августа, 1774 года.
Вашему Императорскому Величеству удостоиваюсь всеподданнейше донести, что, в силу полученнаго мною из Военной Вашего Императорскаго Величества Коллегии Указа о выводе войск из Крыма в определенныя им, по Высочайшему Вашего Императорскаго Величества повелению, квартиры, приступил я к сему исполнению, и большая уже часть войск, выступая отсюда, имеет отдохновение при Днепре, для поправления изнуреннаго скота и заготовления на свой путь хлеба, а через четыре дни считаю я, Всемилостивейшая Государыня, выступать, кроме назначеннаго в Керче и Ениколе Белевскаго пехотнаго полку: я, же, выпуская полки, стараюсь между тем все нужныя, доставленныя сюда припасы, как артилерийские, так и коммисариатские, и всех больных отправить при себе в границы Империи Вашего Величества, которыя, по наложении на запасные лафеты, и отправились уже с парком, я не приминул, Всемилостивейшая Государыня, пристойным образом и крепости Перекопской.
О Крымцах, Всемилостивейшая Государыня, сколько я очевидно понимаю, столько и сами они явно оказывают совершенную свою безчувственность даже до того, что находящемуся при мне от Правительства Приставу велено сделать мне отзыв, что они недовольны Высокомонаршим Вашего Императорскаго Величества попечением о бытии им навсегда вольными и независимыми, но намерены к Вашему Императорскому Величеству отправить свои прошении, чтобы дозволено им было остаться под Портою Оттоманскою, коей они и предъявили уже желании свои, но не получили еще формальнаго ответа. Войски же Турецкия, как морския, так и сухопутныя, не отходят еще от берегов Крымских, чему Гаджи-Али-Паша, Капитан-Паша Мехмет-Гирей, в своих со мною переписках, полагают причиною неполучение о том фирманов от Порты; а сколько я мог сведать чрез конфицентов, приобретенных мною с их стороны, то заподлинно меня уверяют, что флот по выходе моем отправится в путь свой, а пехота, до двадцати пяти тысяч простирающаяся, непременно останется зимовать в Крымской области, и в Ханское достоинство возведен будет Девлет-Гирей-Султан, что все и легко статься может, Всемилостивейшая Государыня, в разсуждении безумия здешняго народа. Я условился, Всемилостивейшая Государыня, с Гаджи-Али-Пашею, отдать ему содержащихся в Арабате двадцать шесть человек пленных Турков, а он взаимно обязался свободить Казаков, преданных ему от Эдишкульской орды, с Приставом Капитаном Павловым, оставляя сего последняго у себя до тех пор, доколе возвратится в означенную орду их аманаты, я не оставил и вчерашняго еще дни писать к Гаджи-Али-Паше как о Господине Резиденте Веселицком, так и о Капитане Павлове, требуя их увольнения; ибо как все Турецкие пленные получить должны свободу, в силу заключенных артикулов, то конечно ему, яко Резиденту и преданному от Татар, а также и Капитану Павлову, преимущественно пред другими надлежит тем воспользоваться. Но Паша не задолго пред сим изъяснил мне, что он о Господине Веселицком донес уже ко Двору своему, следовательно, об отпуске его и должен он ожидать повеления, а без онаго к сему приступить не смеет. Равным отзывается он и Татара не получением сведения от Порты о уступке во владение Вашего Императорскаго Величества Ениколя и Керчи, но я их ясно обличил посланными от меня к ним артикулами постановленнаго с Оттоманскою Империею мира. Я совершенно сведал, Всемилостивейшая Государыня, что Гаджи-Али-Паша старается наивящше утвердить Крымцов в суровости и жестокосердии противу Империи Вашего Императорскаго Величества, и что они, крепко обнадежась на него, ни на что мне не ответствуют, не посоветовав с Пашею Гаджи-Алием. Сегодня решилось требование мое о перевозке на Татарских подводах из Салгирскаго, Арабатскаго и Булзыцкаго магазейнов провианта и овса в Керчь и Ениколь по шестидесяти копеек с четверти, и о взятье на из сохранение побережных Козловскаго и Белецкаго магазейнов до тех пор, пока в нынешней ли год, или в будущей, прибудут из Керчи суда для забрания онаго, а чем я не оставил еще писать к Господину Виц-Адмиралу Сенявину. Перекопский провиант оставлю я, Всемилостивейшая Государыня, под ведомством Офицеров, сложа его подле линии Перекопской, вне Крыма. А как доходят ко мне сведении из Канцелярии Губернии Новороссийской, что в сей Губернии нынешний год худой был урожай хлебу, так что перешедшим в Екатерининскую провинцию на поселение из Комаринской волости дворцовым Вашего Императорскаго Величества крестянам, по требованию Губернии Новороссийской, в разсуждении крайних нужд, принужден я был отпустить заимообразно из Бахмутских магазейнов до тысячи четвертей, то не благоугодно ли будет Вашему Императорскому Величеству повелеть публиковать в Украине, чтоб желающие брали состоящий здесь провиант и, вместо того, в будущем году отдавали бы онаго тож число в Украинских магазейнах, или в Губернии Новороссийской, и я думаю, что сыскались бы на сие охотники. Я сносился, Всемилостивейшая Государыня, с Очаковским Сераскером трехбунчужным Киор-Пашею о Кинбурне, но он ответствует также, что об отдаче сего замка нет фирмана, а как его получит, то уведомить обещает немедленно; я же для принятия его, назначил Инженер-Маиора Бачманова, который: и будет ожидать от Очаковскаго Паши чиновников, в приняв от них Кинбурн, введет оставленный для сего баталион пехоты и двадцать оружий артилерии. Я старался разведать чрез Татар и близ живущих Запарожских Казаков, какия принадлежат к Кинбурну земли, а, по согласным их объявлениям, простираются оныя идущим от Кинбурна к твердой земле языком не более двадцати пяти верст до последних соляных озер, имянуемых прогонями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
