Прошло достаточно времени с того момента, а я до сих пор под впечатлением.
Как вспомню, так руки дрожат, а сердце безжалостно в груди молотить начинает. В горле ком. Глаза горят… И только эти громкие, быстрые звуки бьющегося сердечка заполняют мои мысли, комнату и расстояние между мной и Лилей. У нее были такие синие глаза в этот момент и счастливо-обеспокоенные. Знаю, что она счастлива, но в то же время чуть-чуть тревожна из-за меня. Переживает, как я воспринимаю это… А я просто раскатан, раздавлен и полон любви.
– Лиль, это то самое. Наше, – все, на что мне хватает ума сказать.
Больше ни на что!
В тот миг я словно потерял дар красноречия, дар связано мыслить и говорить вообще. Но был полон вдохновения и воодушевления, а еще вдруг понял, что хочу дом для нашей семьи. Нет, все просто замечательно, мне нравится модная квартира, наше горячее и уютное гнездышко порока, но для семьи хотелось бы другого. Чего-то особенного.
* * *
Я штудирую дома на продажу и подыскиваю идеальный вариант. Один из них запал в сердце особенно, я решаю показать его Лиле.
Для начала, просто показать, а потом решим, стоит брать или нет.
Дом новый, выстроен специально на продажу, обстановка «под ключ» – есть все, заходи и живи.
– Нравится? – спрашиваю у Лили, волнуясь.
Мне этот дом кажется идеальным. Понравилось бы и ей тоже.
Но не могу прочитать эмоций на ее лице. Вроде не морщит носик, но… Молчит. Думает о чем-то своем.
– Поднимемся на второй этаж? – предлагаю.
Лиля кивает, дает увести себя вверх и застывает на пороге первой же комнаты.
– Ну как? Смотри, просторная, солнечная! – разбрасываю руки в стороны. – Гляди, места хватает на все. А вот здесь можно даже пианино поставить. Сдвинув в сторону стул, перебираю пальцами в воздухе. – Вдруг у нас будет музыкальный малыш, а? Лиль… Лиля!
Она торопливо сбегает вниз по ступенькам и застывает возле окна, всхлипывая.
– Извините, я сейчас! – бросаю риэлтору. – Гормоны, беременность!
Перепрыгивая через ступеньку, догоняю Лилю и обнимаю со спины. Она даже не пытается делать вид, что не плачет, стирает потекшую тушь, глядя в небольшое карманное зеркальце.
– Что такое? Тебе дом не нравится? Давай другой посмотрим!
– Нет-нет, все нравится. Очень. Даже слишком… Просто мне как-то приснилось это место. Когда мы были на квартире, а ты рассказал мне обо всем, – улыбается сквозь слезы. – Именно это самое место, ребенок и пианино.
Лиля снова плачет, в груди рождается еще одно новое чувство. Их так много рядом с ней. Каждое из них – особенное. Сейчас это любовь в сочетании с щемящей нежностью. Непередаваемые впечатления! Понимаю, что она – та самая, дарованная мне судьбой.
– Значит, берем этот дом. Другие даже смотреть не стоит.
Обернувшись, киваю риэлтору.
– Можете договариваться с собственником о продаже. Мы покупаем.
Настроение Лили изменчивое в последнее время. Она расплакалась при выборе дома, а потом вдруг, когда собираемся ехать обратно, в машине садится не рядом, а сзади. Через миг на колени она бросает мне на колени свои трусики.
– Поставь машину в тихое место, Ратмир, – требует, облизнув губки.
А я… Что я? Вдохновленный, лечу исполнять к своей Лиличке, исполнять ее просьбу. Мчу. Радостно выполняю требуемое и наслаждаюсь сексом на заднем сиденье автомобиля.
Я счастлив. Абсолютно…
Бесконтрольно счастлив!
Но даже не подозреваю, что плохие новости крадутся по пятам, что наши отношения дадут гибельный крен. И на этот раз, клянусь, проблема была не во мне.
Глава 51
Лилия
Можно долго-долго не замечать присутствия собственной тени, но она все равно есть. Так случилось со мной… Я игнорировала мысли о семье, они накатывают все чаще. Но я усердно заталкиваю их обратно, как можно глубже. Я малодушно надеюсь обойтись без жертв и шагнуть в светлое будущее, припрятав парочку секретов о себе на дне воображаемой шкатулки.
Знаю, что Ратмир готовится сделать мне предложение. Случайно нашла коробку с кольцом и положила ее обратно. На кольцо не смотрела… Не хотела портить себе сюрприз.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Думаю о нас, о том долгом и сложном пути, который мы преодолели вдвоем. Подкрадывается время второго скрининга, на котором нам должны сообщить пол ребенка.
Ратмир на протяжении всей дороги до роддома шутит о том, что за одним малышом мог притаиться и второй. Ему не дает покоя слава Тимура, которому в будущем грозит слава стать самым многодетным отцом – у его любимой тройня! Уму непостижимо…
Но на узи нас заверяют, что малыш точно один, и что это – девочка.
– Ратмир, – шепчу со слезами. – Тот сон был все-таки вещий. На костюмчике у малыша были красные цветы. То есть девочка.
– Кажется, я помню, что в твоем сне был малыш и помладше. Так. Что скажешь про него?
– Не знаю. Не помню точно, а ты… не рад девочке?
– Ты сейчас меня очень обидела, Лиличка. У меня две лисицы, я в них души не чаю, а свою золотую дочку буду обожать больше всех на свете. Про второго малыша я сказал лишь для того, чтобы ты не думала отвертеться от меня так быстро. Подумаем насчет имен?
– Подумаем, – соглашаюсь легко.
Сердце поет, мысли воздушные и легкие. В мечтах я уже вплетаю в волосы своей дочери самые красивые ленты и провожу с ней время. Мы обмениваемся вариантами женских имен, обсуждаем бурно, как вдруг Ратмир предлагает:
– Что думаешь насчет Эльвиры?
Меня бросает в ледяной пот.
Это имя значит для меня слишком многое. Я с трудом сдерживаю эмоции и под предлогом разнывшейся поясницы отправляюсь спать намного раньше, чем обычно.
Эльвира. Так звали жену моего старшего брата.
Слишком болезненный пласт воспоминаний поднимается со дна души…
Я долго не мог уснуть. Даже когда Ратмир давно спит, похрапывая, я лежу без сна и пялюсь в потолок. Боюсь заснуть и очутиться в одном из кошмаров своего детства.
На следующий день Ратмир уезжает на строительство своего центра, я отпрашиваюсь с работы, сославшись на плохое самочувствие.
Ищу Эльвиру в сети… Кажется, у нее была страничка.
Нахожу.
Замираю, вглядываясь в знакомое лицо. Она стала старше, чуть-чуть набрала вес, больше не выглядит загнанной и измученной. На страничке указан номер телефона для переводов на карту, чтобы желающие помогли с лекарствами. У нее больной сынишка… По возрасту все сходится.
Мне нужно позвонить и поговорить с ней.
Извиниться.
Попросить прощения…
Я долго трушу перед звонком Эльвире. Собираюсь с силами, беру в руки телефон и снова откладываю его в сторону. Не знаю, даже, какие найти слова.
Привет, я Лиля? Мы не общались восемь лет…
Вернее, я не пыталась узнать, как ты, как сложилась твоя жизнь после моего побега?
Она меня спасла, прикрыла… Тогда я об этом не задумывалась, но сейчас понимаю, что ей пришлось не сладко. Сбежала я, но все шишки посыпались на нее. Она была беременна тогда. Сейчас на странице Эли есть фото ребенка в инвалидной коляске. Я точно не знаю, что стало тому причиной, но где-то в глубине души раздирает пониманием об истинной причине.
Наверное, это все из-за того, что я сама стану мамой чудесной девочки. У меня начнется новая жизнь, и я хочу пойти в нее без груза от прошлого. Я думала, что просто отвязалась от него, отрезала, но это не так. Оно настигает, все чаще во снах.
Ратмир это чувствует. Понимает что-то, но не догадывается. Не спрашивает. Может быть, списывает все на нервозность? Нужно рассказать ему о себе, но как? Я требовала от него честности, а сама живу под выдуманной фамилией… Разве это честно? Черт, он должен узнать. Рано или поздно узнает, и лучше сказать самой.
Хватит ли смелости?
Ему же хватило.
Должно и мне хватить…
Но я так трушу, мне становится стыдно признаться в том, из какой я семьи. Сначала мне нужно набраться храбрости и сказать спасибо той, что буквально спасла меня.
