положение.
— Вы еще будете указывать! — фыркнула Жанна Федоровна и попыталась силой проникнуть в квартиру, но Лена и не подумала отодвинуться. Вместо этого с интересом посмотрела на нее, ожидая продолжения. — Дайте пройти! — скомандовала Жанна Федоровна. — Если ваш жених не предупредил вас, что мы должны осмотреть жилище и побеседовать с ребенком, то я официально ставлю вас об этом в известность!
— Предупредил, спасибо, — кивнула Лена и сделала шаг назад. От бессильной злобы оппонентки ей стало смешно. — Снимайте, пожалуйста, обувь и мойте руки: у меня накрыт стол, уверена, за работой вы очень устали и проголодались.
Сзади Жанны Федоровны икнули, а она сама остановилась на половине шага и втянула носом воздух, очевидно проверяя, не врет ли Лена. Но Лена не врала: ароматом ее запеченной курицы пропахла, наверное, не только Димкина квартирка, но и весь подъезд до пятого этажа.
Однако, как Кирилл и предупреждал, на Жанну Федоровну это не произвело никакого впечатления.
— Мы здесь не за этим! — заявила она. — А вы будьте добры предъявить собственные документы, чтобы я могла убедиться, что вы именно та, за кого себя выдаете, и на вас не объявлен розыск.
Упоминание о розыске Лену позабавило. А вот неуемная Жанна Федоровна начала ей надоедать.
— Разумеется, — согласилась она. — Но обувь все равно придется снять. В доме ребенок, а мы сегодня с утра помыли полы.
В облике Жанны Федоровны что-то неуловимо изменилось, сделав ее похожей на гиену, учуявшую добычу.
— То есть вы эксплуатируете ребенка, заставляя его мыть полы? — почти что радостно выдала она, а дама за ее спиной тут же выхватила блокнотик и принялась что-то быстро в нем писать. Кирилл за Лениной спиной возмущенно фыркнул.
— Никто меня не эксплуатирует!.. — начал было он, но Лена не позволила ему продолжить.
— Мы с Димой мыли, разумеется, — уточнила она. — Но это не повод не уважать наш труд и подавать мальчику дурной пример.
Жанна Федоровна скрипнула зубами, но против такого довода возражений не нашла. Однако прежде чем нагнуться, выцепила взглядом любопытно выглянувшего из-за Лены Кирилла.
— Почему ребенок в квартире в шарфе? — воспрянула духом она. — У него ангина?
— Ребенок болеет? — тут же запищала сзади вторая дама: Лена так и не сумела нормально ее рассмотреть за могучей спиной Жанны Федоровны. — Тогда надо маски, немедленно, он всех нас заразит!
— Кирилл совершенно здоров, — спокойно заверила их Лена, дождавшись, когда словесный понос иссякнет. — С утра ему была замерена температура, она составляла тридцать шесть и три десятых градуса.
На канцелярский стиль речи Лена перешла автоматически, как в своей лаборатории, когда надо было что-то объяснять новеньким или практикантам, а те безбожно тупили и доводили ее этим до белого каления. Тогда и включалась защита.
Жанна Федоровна прищурилась.
— С какой целью была проделана сия процедура? — поинтересовалась она. Лена почти приветливо улыбнулась.
— С целью не тратить на нее ваше время: я предположила, что состояние здоровья мальчика вас обязано заинтересовать.
Жанна Федоровна хмыкнула. Неспешно сняла лаковые туфли и снова посмотрела на Лену.
— Надеюсь, мне будут предложены тапочки? — иронично и весьма настойчиво проговорила она. Лена замешкалась, не просчитав такого вопроса заранее, но тут выручил Кирилл, выудив откуда-то снизу огромные тапки сорок последнего размера и брезгливо пододвинув их Жанне Федоровне. Та снова хмыкнула, но тапки надела и прошла в комнату. Необутость своей помощницы ее не смущала. — Градусник покажите, — приказала она. Лена не удержала удивление.
— Хотите перепроверить данные?
Жанна Федоровна смерила ее снисходительным взглядом.
— Несите, разберемся!
Где у Корниловых хранится термометр, Лена не имела ни малейшего представления. Зато Кирилл, словно бы считав ее замешательство, метнулся на кухню и через десять секунд вернулся с градусником. Протянул его Жанне Федоровне, но та только мельком на него взглянула и кивнула помощнице, тут же принявшейся что-то строчить в блокноте.
— Не ртутный, — шепнул Кирилл Лене, объясняя. — За ртутный бы замордовали.
Лена покачала головой. Она, конечно, не рассчитывала от ювеналов особой приветливости, но чересчур явная их предвзятость наводила на мысли о непонятной заинтересованности в этом деле.
Неужели они всегда так доставали Диму и Кирилла?
Жанна Федоровна между тем вместе со своей тенью обошла по периметру комнату, проверив чистоту полок и подоконника, замерив температуру воздуха и процент влажности в квартире, осмотрев накрытый стол, но к еде не притронувшись. Только кинула помощнице:
— Запиши, — и снова повернулась к Лене. — А вы извольте все-таки предъявить документы. Надеюсь, хотя бы в этом случае вам не нужно будет прибегать к помощи ребенка?
Лена скрыла раздражение. Все-то эта тварь замечает! Такую нахрапом не возьмешь. Тут нужен тонкий расчет.
Она достала паспорт и показала его Жанне Федоровне, не давая в руки. Там же была копия диплома, которую Лена взяла на случай, если потребуется доказать свою квалификацию как репетитора. После объявления ее Кириллом Диминой невестой та больше не требовалась, но Жанна Федоровна изучила листок с огромным интересом, а потом с таким же интересом посмотрела на Лену.
— И какая нелегкая свела вас с этим семейством? — спросила она. Лена вскинула брови.
— Что значит?.. — начала было она, но Жанна Федоровна прервала ее, махнув рукой.
— Бросьте, Елена Владимировна, я ведь не вчера родилась, чтобы в сказки верить, — что-то совсем уже необъяснимое сказала она. — Вы женщина непростая: у вас высшее образование, ученая степень, прописка в Москве. И вы хотите уверить меня, что моете полы в съемной однушке отца-одиночки?
Полы Лена действительно не мыла. Но Жанне Федоровне знать об этом не полагалось.
— Мы с Димой — бывшие одноклассники, — просто сказала она. — После школы расстались, а сейчас опять встретились. Остальные подробности, думаю, не входят в сферу ваших обязанностей.
Жанна Федоровна хмыкнула.
— Ну-ну, — выдала она и, взяв у помощницы блокнотик, что-то сама туда записала. Лена дождалась окончания этой показухи и проявила собственный характер.
— Вы же перед уходом дадите мне посмотреть свои записи? — уточнила она и, увидев недоумение на лице Жанны Федоровны, пояснила: — Кажется, я должна расписаться в документе о том, что ознакомлена с вашими замечаниями и обязуюсь их устранить. Во всяком случае, я читала именно о таком ходе проверки.
Жанна Федоровна прожгла ее взглядом, но Лена встретила его с самой искренней непосредственностью. Свои права она знала. Кажется, их знала и Жанна Федоровна, потому что следом смяла первый листок блокнота и, оторвав его от пружины, сунула в карман. Лена благоразумно промолчала, хотя внутри перебивали один другой весьма вызывающие замечания.
— Вот что, Елена Владимировна, — неторопливым и полным достоинства голосом проговорила Жанна Федоровна, — сегодня, я думаю, мы сделаем вам
