— А мне наплевать!
— К счастью, мне не наплевать. Завтра утром я отправлю лакея в Лондон с письмом лорду Уорингу. Я отпишу ему, что вы находитесь в Белморе, что с вами все в полном порядке и что вы погостите у нас еще несколько дней. Леди Бейнбридж собирается вернуться в столицу через несколько дней. Я уверен, она согласится вывезти вас в свет. Если вы сумеете произвести на нее благоприятное впечатление, она даже замолвит за вас словечко лорду Уорингу.
— Как желаете, милорд, — с деревянным кивком ответила Джессика порывисто стиснула ей руку.
— А пока, — продолжал Мэттью с неожиданной улыбкой, — можете присоединиться к гостям и развлекаться по своему усмотрению. Хочу обратить ваше внимание на то, что здесь собралось немало интересных холостяков, которые с восторгом будут за вами ухаживать. Один танец — и я полностью уступлю им вас.
Приглашение на танец было своего рода публичным признанием покровительства, поэтому сердце Джессики преисполнилось благодарности. Даже Гвен перестала дуться и улыбнулась.
— Благодарю вас, милорд. Возможно, вы не такой уж деспот, каким кажетесь.
Но Джессика гораздо лучше знала мужа. Слово «деспот» отлично подходило к нему. Когда он вывел Гвен в круг танцующих, Джессику пригласил Адриан Кингсленд. Улыбка тотчас исчезла с губ Мэттью.
— Я сделал интересное наблюдение, миледи, — сказал кавалер Джессики, откровенно забавляясь мрачным выражением лица старого друга. — Графу Стрикланду нелегко дается незнакомое амплуа супруга.
— Как это понимать?
— За все время знакомства я ни разу не видел, чтобы он ревновал. Честно говоря, я думал, он на это не способен.
Как раз в этот момент пары оказались рядом, и каменная физиономия Мэттью проплыла достаточно близко от Джессики.
— Вы полагаете, это ревность? А по-моему, такова манера поведения собственника. Это совсем разные вещи, не так ли? Почему вы решили, что он ревнует?
Барон сверкнул обаятельной белозубой улыбкой, которая должна была толпами повергать красавиц к его ногам.
— Вы находите это невозможным? Интересно знать почему?
«Потому что он желает меня, но не любит», — подумала Джессика, но это была не самая подходящая реплика для легкой светской болтовни. К тому же танец кончился через несколько секунд. Едва передав Гвен с рук на руки леди Бейнбридж, Мэттью поспешил к Джессике и увлек ее прочь из бальной залы.
— Что это на тебя нашло? — шокированная, вопрошала она. — Мы не можем покинуть гостей в разгар бала!
Он не только не соизволил ответить, но даже не замедлил шага. Почти насильно втащив Джессику по лестнице в свои апартаменты, втолкнул се туда и запер дверь.
— Думаешь, я не вижу, что каждый из этого сборища ловеласов только и думает, как бы затащить тебя в укромный уголок, подальше от меня? Стоило тебе появиться, как они начали есть тебя глазами! Однако, поскольку ты принадлежишь мне, мне и достанется привилегия, о которой они мечтают.
— Мэттью!
Он заглушил крик протеста поцелуем, который поначалу был жадным и болезненным, но вскоре стал более мягким, просительным и упоительно-сладостным. Уже через пару минут граф торопливо расстегивал одной рукой бальное платье, другую бесцеремонно просунув под лиф.
Благоразумные мысли начали таять, как туман под горячим солнцем. Действительно, что случится с гостями, если хозяева ненадолго отлучатся? С ними остались папа Реджи и леди Бейнбридж… и вообще, нельзя же всегда вести себя в строгом соответствии с правилами хорошего тона!
Как странно, скользнула смутная мысль, чопорности в графе Стрикланде становится все меньше и меньше…
Предполуденное солнце струило золотые лучи, заливая светом отлогие холмы Белмора. В отдалении можно было видеть поле ячменя, на котором полным ходом шла жатва. Аккуратными рядами стояли свежие снопы, предназначенные на зимний корм скоту.
Окинув ленивым взглядом перспективу, Адам Аркур прошел на другую сторону террасы, облокотился на перила и оглядел уходящие вдаль прекрасные сады Белмора. В поместье оставалось не менее дюжины гостей, в основном те из них, кто преодолел значительное расстояние, чтобы попасть на торжество, друзья и знакомые из Лондона и отдаленных частей страны, а также армейские друзья Мэттью.
Там, куда смотрел виконт, на лужайке, покрытой ровной зеленой травкой, был установлен полосатый тент. День был настолько хорош, что завтракать решено было прямо в саду, за одним длинным столом. Можно было подумать, что Адам внимательно разглядывает предложенные гостям кушанья: деревенский окорок, яйца-пашот, жареного фазана, заливные языки и шоколадное печенье, — на деле же он изучал юную особу в бело-зеленом полосатом платье, простом, но элегантном.
— Ага, вот ты где! — раздалось совсем рядом, и виконт перевел взгляд с девушки на Мэттью, показавшегося в дверях. — Принимаешь воздушные ванны? Я уже было решил, что ты готовишься к отъезду.
— Вид отсюда просто замечательный, — рассеянно ответил Адам и снова нашел взглядом изящную брюнетку, при влекшую его внимание. — Взгляни-ка вон туда. Она красива, не правда ли? Вчера вечером я заметил ее появление. Жаль, что ты с ходу не познакомил нас.
— Девушку зовут Гвендолин Локарт, и она приходится падчерицей лорду Уорингу, — неохотно объяснил Мэттью, нахмурившись. — Это невинное дитя, Адам. Не думаю, что такой тип женщин в твоем вкусе.
Его приятель ответил не сразу. Он был совершенно поглощен созерцанием девушки. Она и двигалась, и держалась иначе, чем большинство женщин. Вместо томной лени и подчеркнутой деликатности в ней чувствовались энергия, порыв — словом, она была сама жизнь.
— Я видел ее глаза… цветом точь-в-точь как молодые тополиные листья… такие не часто встретишь. Держу пари, мне уже приходилось видеть ее мельком, но где и когда…
— Повторяю, Адам, оставь ее. Это лучшая подруга Джессики. Кроме того, она находится здесь без присмотра, то есть под моим покровительством.
— Без присмотра? Неужели? Как пикантно! Ты хочешь сказать, что девушка приехала одна?
У Мэттью вырвался долгий вздох.
— С этой особой еще больше хлопот и проблем, чем с Джессикой. Судьба наделила ее даром попадать в переделки и семьей, которой совершенно нет до нес дела. По-моему, в девчонке слишком много живости и, черт возьми, слишком мало здравого смысла! Однако в остальном она слишком неопытна, чтобы справиться с прожженным волокитой вроде тебя.
— Постой, постой! — воскликнул Адам с торжествующей улыбкой. — Вспомнил, где я видел ее — в «Падшем ангеле»! Она явилась туда, если мне не изменяет память, с твоей женой.
— О дьявол! — вырвалось у графа, и он окончательно помрачнел. — Я был уверен, что им удалось остаться неузнанными.
