— А вдруг мародёры сюда заберутся? Против кого они это оружие пустят? — ответила Аня и пошла ко второй двери. Она тоже оказалась запертой и исцарапанной. Проделав ту же операцию, что и с первой дверью, ребята оказались на пороге лестницы, ведущей наверх.
— А её зачем надо было запирать? — не понял Артём.
— Наверняка какие-нибудь секретные трюмы, — предположила Аня и осторожно ступила на первую ступень. Лестница не издала ни единого звука. Тогда девочка попрыгала на ней. Но конструкция оказалась прочной.
— Неужели, хоть одна нормальная лестница в этом городе, — сказала Аня и стала подниматься. Попадающиеся двери все были заперты и на этот раз были без инструкций.
— Ты себе только представь, — сказала Аня. — Сюда же не входил ни один человек лет пятьдесят.
— Да… — выдохнул Артём, следуя за девочкой. — Мы первые после моряков, кто нарушает покой этих стен.
Подойдя, к очередной двери, Аня положила руку на ручку и потянула на себя. Металл скрипнул и поддался девочке. Дверь медленно отворилась. За дверью оказалось помещение примерно пять на пять метров. Здесь не было ни одного окна. Тусклый свет из окна на лестничной клетке проникал через открытую подростками дверь и, как мог, освещал нагромождение ящиков. Они были разбросаны по всему помещению. Полки, фиксированные прямо к стенам были пусты. На полу в беспорядке лежали какие-то баночки, детали и прочая утварь, похожая на содержимое рюкзака охотника.
Артём и Аня вошли внутрь. Артём тут же подобрал фонарь, оказавшийся у его ног. Как только он нажал кнопку, темноту комнаты прорезал ярко-голубой луч света.
— Ух, ты! — удивился Артём. — Работает. Интересно он на чём? На батарейках?
— Нет, — ответила Аня. — Батарейки давно бы сели. Наверняка какие-нибудь альтернативные источники питания или ещё что-то в этом роде.
Они прошли в комнату, освещая себе путь светом фонаря. Первое, на что обратила Аня внимание, это были ящики. Но они все были заперты на замки. Посередине комнаты лежал большой металлический ящик. Полметра в высоту и ширину, и метр в длину. Его держали закрытым простые зажимы. Аня щёлкнула застёжками и подняла крышку. Ящик представлял собой электронный механизм. По центру располагалась клавиатура, по её сторонам были ниши, на всю площадь крышки был расположен монитор. Из ниши торчал лист бумаги. Аня взяла его в руки.
— Это ещё что такое? — спросил Артём, глядя на исписанный лист.
— «Тому, кто сможет подняться на борт оного корабля», — начала читать Аня.
«Мы, военнослужащие Вооруженных Сил Российской империи, моряки и солдаты, офицеры и рядовые. После череды крупных природных катастроф и потрясений мы вынуждены покинуть флагман Российского флота. Извержение вулкана в Йеллоустоне подняло в небо тысячи кубометров вулканической пыли. Использование авиации невозможно. Серия землетрясений в штате Аризона (США) оборвала связь со 105-ой армией. Пришедшая с Африканского континента, мегацунами затопила большую часть города, его жителей и состава расквартированных здесь частей Российской армии. Суперлинкор „Громовержец Перун“ был сорван с якорей, поднят на гребень волны-цунами и выброшен на берег. Большая часть его двигателей вышла из строя. Приборы связи не работают. Сам корабль крепко увяз на берегу, и сдвинуть его с места не представляется возможным. Город отрезан от остального Мира. Сигналы бедствия остались без ответа. Мы отбиваем попытки оставшихся в живых местных жителей попасть на борт. В городе царит полнейший хаос. Наведение порядка невозможно нашими ограниченными силами. Мы вынуждены оставить флагман и гордость нашего Российского Военно-морского флота, ставшего домом для всех российских солдат, уцелевших в хаосе бедствий и людского безумия в этом проклятом городе. Солдаты и моряки корабля вместе с остатками гарнизона покидают город и уходят на запад, на соединение с частями 105-ой армии. Мы уходим на свой страх и риск, на, оставшихся на ходу, автомобилях.
Мы принимаем решение о самоэвакуации и покидаем места службы, куда нам приказано было выдвигаться и находиться, старшими по званию. Без приказа. Но мы остаёмся верны нашей Присяге, нашей Родине и Великому Князю всей России. Мы не признаём себя дезертирами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Надеюсь, нам хватит топлива, провианта, оружия и мужества на наше нелёгкое путешествие. Да поможет нам Бог».
Далее шёл список офицеров. Полное имя и звание. Рядом с некоторыми фамилиями стояла пометка «Герой России».
— Это те самые офицеры, которые служили здесь, — произнёс Артём.
— Да-а… — протянула Аня. — И теперь мы знаем, куда именно они ушли.
— Больше там ничего нет? — Артём, подсвечивая себе фонарём, обшарил все ниши. Но там было пусто.
— Интересно, что это за агрегат? — сказал Артём, осмотрев содержимое ящика.
— Похоже на компьютер, — сказала Аня. — Вот только как он включается?
Сзади раздался грохот. Аня с Артёмом резко обернулись. Под полками стоял Вольф. Несколько металлических баночек свалилось с верхней полки. В луче фонаря был чётко виден шлейф пыли, которые баночки оставили за собой в процессе полёта.
— Вольф, — строго сказала Аня. — Давай аккуратней.
— Помнишь, что нам говорил Жрец? — спросил Артём, повернувшись к компьютеру. — «Если увидите какой-нибудь механизм, никогда не нажимайте на самую большую кнопку».
— Точно! — выпалила Аня, вспомнив наставления учителя и, выбрав самую большую кнопку у клавиатуры, нажала неё.
Внутри ящика завертелись вентиляторы и загудели электронные механизмы. Экран сверкнул, и на его чёрном фоне поползли белые таблицы.
— Ух, ты… — выдохнула Аня. — Заработал.
Компьютер пропустил несколько таблиц. Затем показал векторный рисунок российского триколора, под которым была надпись «РАН РосИмперии. НИИ технического прогресса и развития». Рисунок несколько секунд повисел на экране. И экран вновь погас. На чёрном фоне появилась надпись «Далее загружать: 1. Видеоролик (нажать „Enter/Подтвердить“); 2. Обычная загрузка (нажать ↓, затем „Enter/ Подтвердить)“».
— Где тут эта «Подтвердить»? — произнесла как бы про себя, Аня, ища глазами нужную кнопку. — Посвети, ничего не видно.
— Ты что делаешь? — насторожился Артём.
— Кнопку ищу, — ответила Аня и взяла руку Артёма, в который был фонарь, направив луч света на клавиатуру. — Хочу видеоролик посмотреть. Вдруг там инструкция какая.
Девочка нашла нужную кнопку и нажала. Экран погас на пару секунд. Потом вновь сверкнул. Внизу появилась временная шкала, а на середине экрана появилась надпись «Лета, когда Мир изменился».
Российское трёхцветное знамя развивается под чистым голубым небом. Камера отъезжает назад и под флагом появляются разноцветные купола Храма Василия Блаженного. Сбоку показались шпили башен Московского Кремля. Ещё пара секунд и уже вся Красная площадь помещается в кадр. На ней аккуратными прямоугольниками замерли взводы солдат. Голос за кадром начал свой рассказ:
— Уже на военном параде, посвящённом 89-ой годовщине Победы в I Великой Отечественной войне, прозвучала резкая критика Запада от нового главы государства.
На экране появился молодой человек, стоявший у микрофонов на «Мавзолее» в окружении пожилых людей в генеральских мундирах.
— За прошедшие тысячи лет, — говорил он. — С Запада, как и с Востока, было предвзятое и высокомерное отношение к России. Однако, не смотря ни на что, мы всегда готовы к переговорам и объективному диалогу. Но при условии, что это будет взаимный разговор, между нашими странами, а не политика двойных стандартов, как это было ранее. Сегодня телеканалы всего Мира смотрят на главную площадь нашей столицы. Надеюсь, это охладит некоторые горячие головы за океаном! Пусть они видят нашу мощь! Пусть они вспомнят, кто победил в той войне! Слава России! Ура!
Солдаты на экране пришли в движение. Стройными рядами они зашагали по брусчатке Красной площади. Чеканили шаг под, гордо развивающимися, знамёнами. Танки, БТРы, «Тополя» не спеша катились вдоль, радостно приветствовавших их, трибун под мелодии «День Победы», «Священная война», «Прощание славянки»…
