Волк, перекинув ногу на бок жеребцу, наблюдал за ней. Моя женщина. Прекрасная белая леди с волосами из золота и серебра и шелковой кожей. Даже в самых дерзких мечтах не помышлял он о том, что столь совершенное существо будет принадлежать ему. Черт, да ради Иден он готов смириться с предстоящей неприятной встречей с отцом.
Она скинула последнее и прыгнула в воду, завопив от холода и покрываясь мурашками. Затем оглянулась на Волка, оставшегося на берегу.
— В чем дело? Разве тебе не жарко? И ты не хочешь охладиться? — спросила она, рассматривая задумчивое выражение его лица.
— О, конечно, жарко, но вода меня все равно не остудит, — отозвался он приглушенным голосом, соскакивая с коня и начиная проворно раздеваться. Через минуту он уже окунался, и она плескала в него водой и смеялась. Когда он плеснул в нее, она завопила и скрылась под водой.
Она плавала, как маленькая ловкая выдра, а за ней по волнам шлейфом тянулись волосы. Он подхватил ее руками под колени и высоко поднял над водой, предлагая полюбоваться на нее солнцу и небу. Она замотала головой, и с разлетевшихся волос на них посыпался дождь искрящихся капель.
Иден уперлась ладонями в плечи Волка. Ее пальцы пробежались по крепким мускулам, затем стали гладить прямые черные волосы. Взгляды их встретились, и она прошептала:
— Возьми меня, пожалуйста.
Волк медленно опустил ее в воду, так что живот ее и груди скользнули по нему. Руки его начали ласкать каждый изгиб ее тела.
— Ты так совершенна, что пугаешь меня. Я боюсь, что ты исчезнешь, как сон.
— Я не сон. Я женщина. Волк, твоя женщина. Она обхватила коленями его бедра, и он подхватил ее под ягодицы. Она ощутила его член, горячий даже в холодной воде, как он упруго тычется в ее ноги, отыскивая ответное тепло внутри.
Волк рывком вошел в нее, и она впилась ногтями в мышцы его плеч. На лице ее отразилось изумленное удовлетворение. Они закачались взад и вперед в этой доходящей до пояса воде.
— Я… Я никогда не думала, что этим можно заниматься стоя, — едва переводя дыхание, прошептала она.
— Я думаю, ты еще многого не знаешь… пока, — ответил он, склоняя голову и целуя, сначала один набухший розовый сосок, затем другой.
Иден закинула голову назад, вцепившись в его бицепсы и извиваясь всем телом. Она ощутила, как внутри поднимается горячий вихрь, окатывая ее мягкими волнами, прерывающими дыхание.
Волк смотрел, как она закрыла блаженно глаза и волосы ее серебряной, пеленой колышутся на воде. Он почувствовал, как напряглось ее тело в приближении кульминационного момента, и он, крепко упершись ногами, задвигался все быстрее, погружаясь в нее все глубже, пока они оба, извиваясь, не устремились к небесам.
Иден ощутила, как все ее чувства напитались совершенством этой минуты. Притянув к себе голову Волка, она впилась в его губы, пока он, застыв, содрогался.
Так он и вынес ее из воды. Поставив на ноги на берегу, он взял любимое лицо и нежно поцеловал. Солнце жадно впивалось в стекающие по их обнаженным телам капли, а двое стояли, прижавшись друг к другу, приходя в себя и обретая дыхание.
— Это… так быстро… так сильно… я и не думала, что могу… что мы можем… — Она замолчала.
— А теперь знаешь. Теперь мы оба знаем, — ласково сказал он. — Но для такого наслаждения это действительно очень скоротечно. Послушай, поплавай еще немножко. Мне нужно кое-что сделать.
Она изумленно посмотрела на него, затем вошла в воду и легла на спину, любуясь великолепным бронзовым телом Волка. Он пошел к лошадям, нимало не смущаясь своей наготы, расседлал их и принялся обтирать. В каждом его движении сквозило изящество. Под темной кожей скользили бугры мышц. Широкая спина переходила в твердые маленькие ягодицы и длинные сильные ноги. Вспомнив, как только что терлись о ее ноги эти бедра, Иден ощутила, что вновь внутри поднимается волна тепла.
Словно прочитав ее мысли, он обернулся и ослепительно улыбнулся, говоря:
— Тот, кто последний выйдет из воды, делает работу по кухне.
Он стал отвязывать от седла постельные принадлежности.
Она не сводила с него глаз, когда он небрежным шагом двинулся по берегу к большой сосне, местечко под которой было свободно от камней. Он расстелил одеяло и приглашающе указал рукой.
— Иди ко мне, Иден, и еще раз устроим рай. Она встала на дно и осторожно стала выбираться на берег. По мере того как вода дюйм за дюймом обнажала ее тело, она видела, как все сильнее напрягается от желания его жезл. И ее мгновенно охватило сумасшедшее чувство влюбленности. Разбрызгивая воду, она помчалась к нему.
Волк опустился на колени и потянул ее за собой, затем положил спиной на одеяло. Здесь, в холодной тени, мокрая, она быстро покрылась мурашками.
— Дай я тебя согрею, — прошептал он, накрывая ее своим телом. Они медленно, смакуя, целовались, любуясь друг другом. Прежняя сумасшедшая страсть уступила место неторопливому, вневременному общению.
Иден тронула его за грудь и сказала:
— Я хочу посмотреть на тебя. На каждую черточку твоего великолепного тела.
Он улыбнулся и перекатился на спину.
— Я в твоем распоряжении, — согласился он. У него перехватило дыхание, когда ее нежные руки заскользили от волос на груди к плоскому животу и дальше, слегка касаясь напряженного, томящегося члена. После секундного размышления она провела ладонью вниз по одной ноге, затем вверх по другой, любуясь крепкими мышцами и жесткими зарослями между ног. Затем руки скользнули вверх по узким бедрам к крепким рукам, так страстно обнимавшим ее. Наконец пальчики тронули точеные черты его лица, поглаживая черные брови, высокие скулы и прямой ног. Удивительные губы призывали целовать их. Она глубоко вздохнула и, накрыв его пеленой серебряных волос, поцеловала.
— Ты такой любимый… везде, — выдохнула она, когда закончился поцелуй. Он уткнулся ей в ухо и запустил туда язык. Затем перевернулся, опрокидывая ее на спину и приступая к собственному исследованию. Его поцелуи покрывали ее шею и грудь. Одно маленькое упругое полушарие он сжал в ладони, а она застонала от наслаждения. Его язык описал круг вокруг набухшего соска и устремился к другому.
Когда она начала выгибаться и извиваться, он прижал хрупкие запястья к ее бедрам и принялся целовать бока и живот. Лизнув пупок, — он вызвал у нее крик восторга, но когда он двинулся ниже, к светлому треугольничку волос, то ощутил, как она напряглась, сопротивляясь.
Подняв голову, он хрипло прошептал:
— Я же сказал тебе, что ты слишком мало знаешь об искусстве любви, но я научу тебя. Не бойся.
— Да что же мне бояться с тобой, любовь моя? Он уткнулся носом в светлый пушок бугорка, затем ладонь его скользнула между ее бедер, при этом его жесткие пальцы слегка царапали нежную молочную кожу. Ноги раздвинулись по его желанию, открывая ему нежные розовые губы, влажные, пахнущие мускусом и разбухшие от желания.
