Езод чувствовал, как она зашлась в безудержных рыданиях.
— Мы поступили правильно, — мягко возразил он. — Мы рождены не для ненависти, и тем более не для убийства, а для того, чтобы нести мир и спасение. Так мы и делаем. Мы бы не смогли убить его тогда. Мы из тех, кто применяет насилие, только чтобы отстоять надежду и будущее. Любой ценой.
Пошел дождь. Слезы Уники перемешивались с его каплями.
— Сегодня мы можем уничтожить зло, положить конец этой ужасной истории и дать начало будущему. Сосредоточься на этом, Уника. Только на этом.
Уника прижалась к спине дракона. Затем повернула голову и увидела Офидиэля и Зака. Она села на корточки, держа руки на затылке Езода.
— Не торопись, Езод. Замедлись.
— Что ты делаешь? — спросил дракон, но ответом ему было действие.
Уника вскочила на ноги. Она стояла на спине вождя Ангелов-Наставников выпрямившись, своей позой демонстрируя храбрость и решимость, раскинув руки в стороны, как крылья. А потом легко и изящно прыгнула вверх, прижала колени к груди и, сделав сальто назад, приземлилась на хвост Зака прямо за спиной Офидиэля.
Офидиэль ошеломленно обернулся, зарычал и бросился на нее. Они снова начали биться.
Езод внимательно следил за ними, но не упускал из виду и Зака, который замедлил полет, не понимая, что происходит и что ему делать. Когда Уника прыгнула ему на спину, это сбило его с толку.
Дождь усиливался. Волосы Уники намокли. По щекам стекали крупные капли.
— Ты плачешь, потому что хочешь убить меня, Уника? Или ты такая же, как я? Ты убиваешь ради убийства. Из ненависти. Ты стремишься властвовать. Поэтому ты плачешь? Потому что всю жизнь скрывала свою истинную натуру? Ты не ангел. Ты — демон. Такой же, как я. — Офидиэль сверлил ее взглядом. В его тоне не было ни капли сарказма.
— Ошибаешься. Я — ангел, который препроводит тебя в ад. — Из глаз Уники вышел пучок синих лучей и с силой врезался в глаза Офидиэля.
Ангел Зла не закрыл глаз и позволил лучам пронзить его. Затем открыл рот и выпустил бурую струю прямо в лицо Унике.
Небо окрасилось в пурпурно-красный цвет. Огромные набухшие облака сгустились вокруг сражающихся. Наступила оглушительная тишина. Езод никогда еще не видел ничего подобного. Зак так и не понял, что происходит, и продолжал лететь медленно и ровно.
На двух противниках сосредоточилась вся энергия Вселенной. Два параллельных ослепительных потока протянулись между их лицами, а затем окутали их тела световым клубком.
Обоих сотрясала крупная дрожь. Оба кричали.
Внезапно все погасло. В одно мгновение.
Офидиэль упал на колени.
Уника зашаталась и потеряла равновесие.
Она неуверенно оперлась руками в спину Зака. Голос у нее пропал, ей стало трудно дышать. Она чувствовала, что жизнь покидает ее тело.
Офидиэль был не в лучшем состоянии. Его глаза закатились. Кожа обуглилась и кровоточила. Вокруг глаз залегли темные круги. Сломанный нос распух. Он задыхался и был почти без сознания.
Уника кашлянула. И почувствовала на губах теплую жидкость. Она тронула губы рукой — это была кровь, темная и густая. Она почувствовала, что теряет сознание, но неимоверным усилием воли заставила себя очнуться. Не сейчас. Сначала она уничтожит врага. Она поднялась на ноги. Суставы у нее болели, тело было охвачено жаром. Офидиэль тоже поднялся. Они снова стояли друг напротив друга. Измученные, израненные, полу мертвые.
Уника пыталась сфокусировать взгляд, чтобы продолжить бой, но ей никак не удавалось четко увидеть цель. Офидиэль маячил перед ней туманным размытым пятном. Вдруг она почувствовала сильный порыв ветра. И увидела под собой землю. Темноту. Пустоту.
Это Езод бросился к ним и схватил ее задними лапами. Теперь он, осторожно держа в когтях, уносил ее прочь.
— Я должна убить его, — голос Уники был больше похож на тихий вздох. — Я должна убить его!
— Ты убьешь его, — ответил Езод. — А сейчас дыши глубже.
Уника потеряла сознание.
Очнувшись, она не смогла бы сказать, сколько времени прошло. Силы еще не совсем вернулись к ней, но сознание снова было ясным.
— Езод…
— Я здесь.
— Отнеси меня к Офидиэлю.
Езоду страшно хотелось унести ее куда-нибудь подальше от этого ада. Но ей было предназначено другое. Она была последней надеждой Сефиры. Именно она должна была уничтожить Зло и положить конец Адливуну.
— Ты сможешь телепортировать меня к себе на спину? — Она не успела закончить фразу, как уже оказалась там, где хотела. Езод чувствовал ее. И мог мысленно видеть — измученную, но прекрасную. Мужественную. Королеву и воительницу. Он гордился ею, и его душа была полна энергии. В этот момент он чувствовал, что как никогда полон жизни.
— Ты готова?
— Еще нет, — Уника вздрогнула. — Езод, пообещай мне…
— Никаких обещаний. Ты убьешь его.
Уника глубоко вздохнула. Ей хотелось плакать, но слез не было. И на них не было времени. Она отбросила сожаления, сглотнув комок горечи, вставший в горле.
— Помнишь игру, в которую мы играли, когда тренировались, много лет назад? — В ее голосе снова появилась уверенность.
Езод изрыгнул мощную струю огня и полетел прямо на Зака, который быстро приближался к ним, ведомый раненым и усталым Офидиэлем. Расстояние между противниками быстро сокращалось. Два крылатых гиганта со своими всадниками шли на таран.
Это была решающая схватка. Сведение счетов.
Небо потемнело. Света больше не было, темные облака сгустились.
— Сейчас! — прогремел Езод.
— Да! — крикнула Уника.
За секунду до столкновения Езод рванулся вверх и вошел в мертвую петлю. Уника крепко вцепилась за его спину ногами и руками, ее тело точно следовало движениям дракона. В момент, когда Езод принял вертикальное положение, она выхватила Аэтерну. Езод закончил вращение в нескольких метрах от остолбеневшего Зака, и как только дракон вернулся в нормальное положение, Уника метнула Аэтерну в Офидиэля со всей силой, на какую была способна.
Лети, Аэтерна. Выполни свою миссию. Пронзи его сердце своей силой, кровью Метатрона и моими слезами надежды.
Аэтерна стремительно рассекла воздух и вошла прямо в грудь Офидиэля, пронзив его насквозь. Окровавленное острие вышло у него между лопатками. Лицо демона исказилось. Он опустил голову и посмотрел на свою пробитую грудь. Затем в ужасе поднял глаза на Унику. Она сидела верхом на Езоде, и ее глаза сверкали ярко, как никогда. Боль обжигала Офидиэля, у него перехватило дыхание. Он попытался схватить рукоятку, чтобы вытащить лезвие, но меч оттолкнул его пальцы. Офидиэль умирал. Он закричал, но из его горла не вырвалось ни звука, а губы лишь скривились в гримасе страдания.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
