две противотанковые ракеты, ПЗРК «Игла», ручной и два станковых гранатомёта и много боеприпасов.
Засада притаилась в детском саду «Сказка». Там и сейчас игрушки вперемешку с гильзами лежат, а в шкафчиках – детская обувь.
Морских пехотинцев бросили в бой 8 января. В самый центр. В пекло. Четыре дня боёв – за одно здание. Четыре штурма. Этаж наш – этаж дудаевский, подъезд наш – подъезд дудаевский. По нескольку часов в день сражались за каждую комнату. Капитан Виктор Шуляк, матросы Кадыр-оглы Азербаев, Альтаир Бестов, старший сержант Сергей Хоменко… Двенадцать человек потерял батальон в здании Совмина. Но задачу выполнил.
…Капитан Андрей Гущин – заместитель командира батальона. Возглавлял подразделение при штурме здания Совета министров. Контужен.
Капитан Владимир Левчук – заместитель командира батальона по работе с личным составом. Там же, в Совмине, ранен.
Старший лейтенант Алексей Смирнов, командир взвода. Из-под огня вынес раненую чеченскую женщину. Ранен.
Лейтенант Александр Пехотин, командир взвода. Ранен.
И многие-многие другие…
А подполковник Праслов? Когда стало известно, что морская пехота поедет в Чечню, он, служивший в другом соединении Северного флота, пробился к начальнику береговых войск СФ генерал-майору Александру Отраковскому и упросил о переводе в эту часть, поближе к сыну – старшему лейтенанту Виктору Праслову. Но не для того, чтобы спрятать его за своей спиной. Чтобы отцовская поддержка была, пусть и на расстоянии. Заместитель командира роты старший лейтенант Виктор Праслов был ранен 19 января. А отец воюет. И ещё как! Под огнём на БТРе прорывается к ротам, доставляя боеприпасы… Даже в тот день, когда узнал о ранении сына. Другие-то продолжали воевать, и им нужны были патроны.
И ещё один штрих к коллективному портрету североморских морпехов.
Я видел старшего прапорщика – этакого плакатного богатыря, который трижды начинал письмо домой и тут же комкал листы: не мог подобрать нужных слов. Видел я, как комбат, сорокалетний суровый мужик, прошедший огонь, воду и медные трубы, бережно складывал ленту с телеграфного аппарата: разговор с семьёй. По телефону связаться с местом постоянной дислокации не удалось, потому и переговаривались по телеграфу…
Совершенно случайно с морпехами я встретился в аэропорту Моздока, когда возвращался в Москву из командировки в Грозный. Командир военно-транспортного самолёта лично стоял у трапа и отсчитывал количество «пассажиров».
Когда дошла очередь до меня, подполковник отрезал: отойдите в сторону, ждите следующий самолёт, я, мол, беру только тех, кто с передовой. «Вот он и с передовой», – в один голос жёстко ответили стоявшие рядом североморцы, с которыми мы только что обсуждали последние события в Грозном. «Он с нами на „передке“, под пулями не один день провёл». И обступили меня плотным кольцом, давая понять, что, если надо – проведут на борт силой…
Лётчик молча махнул рукой – проходите.
В прорыв идут сибиряки
Я на командном пункте 74-й гвардейской мотострелковой бригады Сибирского военного округа. Несколько дней назад бригада, используя успех 276-го полка Уральского военного округа (который первым переправился на правый берег реки Сунжи и выставил ряд блокпостов), начала постепенное движение с севера на юг, в общем направлении к площади под названием Минутка.
7 часов утра. Ещё один день войны. Командиры подразделений докладывают в штаб о прошедшей ночи. Спокойной она не была: практически все батальоны, бригады подверглись, как здесь говорят, «беспокоящему» миномётному обстрелу. Досталось, кстати, и самому штабу. До десятка мин крупного калибра разорвалось всего лишь в нескольких метрах от его расположения. Случайность? Офицеры в это не верят: скорее всего, вычислили. Вон сколько людей под видом гражданских здесь ходит…
Уточняется расположение батальонов, задачи на день, потребности подразделений в боеприпасах, огневой поддержке артиллерии и танков.
Танки в бригаде – на особом счету. После тяжёлых месячных боёв в танковом батальоне осталось всего шесть машин. По всем нормам подразделение считается небоеспособным. А они воюют!
И всё же каждая машина на счету. При мне командир одной из мотострелковых рот капитан Аненко буквально умолял начальника штаба бригады дать ему для поддержки два танка. Получил один. И на том, как говорится, спасибо. Поскольку танки ценятся сейчас мотострелками, пожалуй, даже больше, чем артиллерия. Помня горький опыт первых городских боёв, их сейчас не бросают колоннами в узкие улицы, а используют как подвижные огневые точки для разрушения опорных пунктов дудаевских боевиков.
Опыт ещё со времён Великой Отечественной, когда при взятии городов штурмовым группам, состоящим из пехоты и сапёров, давались именно танки. При всём уважении к артиллерии, в уличных боях танк понадёжнее: он и подвижнее, манёвреннее. Да и бронёй своей защитит от пуль и осколков не только экипаж, но и пехоту… Жаль только, что опыт той войны не всегда используется, сетуют офицеры.
Многие помнят фразу командующего танковой армией из киноэпопеи «Освобождение»: я в город армию не поведу, мне там на узких улочках все танки пожгут. Я город обойду, в кольцо возьму, а вся слава – пехоте… Почему же в Грозный бросили именно танки, которые так и пожгли?
8 часов утра. Из первого мотострелкового батальона докладывают о начавшемся обстреле их позиций реактивной системой залпового огня «Град». Спустя несколько минут очередное сообщение: на Кавказской улице сосредоточились боевики и пытаются атаковать блокпосты.
– Только здесь, на правом берегу Сунжи, – комментирует происходящее командир бригады полковник Баталов, – мы столкнулись с атаками боевиков. На левобережье они вели чисто оборонительные действия и никогда не пытались отбить захваченные нами дома. Здесь же отражаем ежедневно по 3–5 контратак дудаевцев. Причём идут они во весь рост, почти не обращая внимания на нашу стрельбу. Такое ощущение, что в наркотическом опьянении…
Здесь же, в бригаде, мне рассказывали о том, что нередко среди нападающих видят и четырнадцатилетних или чуть постарше мальчишек. На одном из них после боя нашли до двух килограммов взрывчатки. «Смертник, – пояснили разведчики. – Его задача как можно ближе подобраться к нашей огневой точке и взорвать себя вместе с ней».
9 часов утра. Передовые группы третьего мотострелкового батальона ворвались в главное здание Грозненской швейной фабрики. Чуть позже комбриг расскажет мне, что сделать это удалось практически без потерь.
Как известно, духи, так на афганском лексиконе называют дудаевских боевиков, воюют посменно: одни – днём, другие – ночью. Зная это, мотострелки и уловили для своей атаки момент их «пересменки»…
13:10. В штаб бригады заходят терские казаки. Пригнали три машины с картошкой, крупой, овощами для бригады. Казаки здесь уже не первый раз, и поэтому сразу начинаются расспросы: как воюете, в чём проблемы, где прежние знакомые, живы ли?
Вниманием сибиряки не обижены. В часть
