С ней, правда, меня подкараулила другая беда. Девчонка отчего-то решила, что я уже сказал «четвертым» да, и вела себя так, будто я уже возглавлял новосозданный клан. То есть, считала меня Лидером со всеми вытекающими последствиями. Пришлось даже Дарту звонить и просить вставить панкующему Наставнику мозги вправить. Оно, конечно, приятно, когда рядом есть кто-то, готовый без раздумий выполнить твой приказ и, скажем, сигануть с крыши высотного здания, но напрягало больше чем трафило. Не люблю, когда за меня решают, да и конспирации урон.
Так, в общем и жил с неделю где-то. А потом события понеслись вскачь.
День я, как обычно, начал с пробежки по находящейся неподалеку лесополосе, после чего намеревался позавтракать, немного почитать — с вчера пару книжек не добил — после чего сходить на тренировку к Вадиму и на правеж к Наставнику. Родион Павлович в последние несколько дней сумел добиться со мной значительного прогресса. Каким-то образом воздействуя на чакры, или что там целители новусовские делают, он сумел значительно расширить мой арсенал суперспособностей.
На самом деле, никаких новых у меня не появилось, зато прежние стали работать лучше и четче контролироваться. Например, сканер. Теперь с его помощью я мог не только определять примерное расстояние до новуса, но и его тип. Да, не всегда точно, да, на дистанции не превышающей сотню метров, но и это большой шаг вперед, я считаю! Но самое главное было даже не в этом. А в понимании, что способности мои можно развивать. И, соответственно, делаться сильнее и опаснее для недругов.
С «Криком» тоже произошли некоторые изменения. Суть в том, что каким-то образом мог производить звуковую волну, не воспринимаемую человеческим ухом, но вырубавшую мутантов. С точки зрения человской науки это был инфразвук, причем внятно произвести замеры у нас не получалось по причине отсутствия подобного оборудования. Зато могли усилить. После манипуляций Родиона Павловича с моим организмом, у меня получилось не только производить инфразвук, но и контролировать длину волны и частоту ее колебаний. В теории это значило, что воздействовать я могу не только на очень восприимчивых новусов, но и на обычных людей. А возможно даже наносить им летальные повреждения, разрывая звуковыми колебаниями внутренние органы.
Правда, только в теории. Пока все, чему я научился на практики под руководством Наставника, это создавать «Крик» более направленным. То есть, глушить новусов выборочно. Что тоже, конечно, хорошо.
Куда хуже обстояли дела с телекинезом. Пуля в голове делала невозможным воздействие на объект тяжелее простого карандаша, да и за такие подвиги приходилось расплачиваться жуткой головной болью. Медики, к которым меня все же свозили, не давали гарантию на успешное извлечение из мозга инородного объекта, а методику Наставника я принимать по-прежнему не желал. Несколько лет боли — благодарю покорно!
Так вот, возвращаясь с пробежки, я обнаружил, что за мной следят. Причем без всяких суперспособностей, просто почувствовал чужой взгляд между лопатками, от которого вся спина пошла мурашками. Резко обернувшись, я увидел на тропинке чудовище.
Это был оборотень. Но если прежние, которых я видел, вели свой род от собачьих, то первоосновой для создания данного мутанта явно послужил кошак. Метра три от носа, до кончика хвоста, в холке что-то около полутора метров, с клыками, не способными спрятаться во внушительную пасть, и глазами, прячущимися под костяными наростами. Вместо шерсти у животины была чешуя, как у какого-нибудь гада, мощные лапы заканчивались выпущенными когтями с мой палец размером длиной и, кажется, вдвое толще, а хвост, поднятый сейчас на манер скорпионьего, демонстрировал острое жало тридцатисантиметровой длины.
«Это не оборотень, это мантикора какая-то!» — скользнула мысль на переферии сознания, сейчас полностью захваченного Охотником. Который уже просчитал траекторию движения зверя, учел центр тяжести его тела, инерцию и еще черт знает что.
Но мантикора не нападала. Стояла на тропинке и внимательно, даже без агрессии, изучала меня своими пронзительными голубыми глазами. Только хвост бестии по-змеиному ходил из стороны в сторону.
— Ну и чего надо? — спросил я.
Сам нападать не собирался. Не то чтобы думал, будто тварь постоит, постоит, да и отправится по своим делам, но пока ведь не нападает. А провоцировать эту трехтонную тушу на агрессию я как-то не планировал. Да и всегда лучше включаться в бой вторым, так хоть есть возможность посмотреть способности противника, не раскрывая свои.
Отвечать котяра не стала. Вместо этого она медленно, не делая резких движения повернулась ко мне спиной, и пошла прочь. Остановилась через шагов десять и повернулась назад. В ее глазах, больше похожих на человеческие, чем на кошачьи, словно бы возник вопрос: «Ну и чего стоим?»
— Ты, типа, проводник, что ли? — с довольно глупым видом спросил я.
Мантикора, не удостоив меня ответом, отвернулась и пошла прочь. С секундной задержкой я последовал за ней.
8
3 июня. Новосибирск. Микрорайон Родники.
Естественно, я подумал о ловушке — не надо считать меня идиотом! Мантикора могла вывести меня на толпу новусов, пусть бы я и мог их обнаружить загодя. Или, что хуже, на группу боевиков, готовых к стрельбе и имеющих взведенный и готовый к действию прибор, созданный на основе моего «Крика». Могла. Но ради всех богов — ничего попроще нельзя было придумать? Да вот прямо сейчас: зверь бы атаковал, а боевики поддержали его огнестрелом из кустов.
Шагая за котярой, которая довольно быстро свернула с тропинки в лес, я чего только в голове не надумал по поводу всех этих причин и следствий. Но в конечном итоге пришел к выводу, что засады мне опасаться не стоит. Как и агрессии мутанта, изящно скользящего между деревьями. Скорее всего, таким экстравагантным способом меня пригласили на встречу, зная, что я, как минимум, заинтересуюсь проводником.
Кто? Для чего? Тут, на мой взгляд, возможны были два варианта. В первом меня на встречу вызвал таинственный клан, стоящий за боевиками, и разговор с ними пойдет о том, чтобы привлечь меня в союзники. Во втором — тоже клан, но из местных, не желавший светиться перед остальными, желал завербовать меня в свои ряды. Кому еще могла служить неведомая зверюшка, пришедшая в сибирскую лесополосу прямо с египетских или персидских мифов? Федералам, что ли?
Топали мы недолго, минут двадцать. И остановились на участке смешанного леса, ничем от прочих не отличавшихся. Тот же набор березок, елок и деревьев «породы ильм» — я же не поленился и нашел значение названия бара. Ильмом называлась группа деревьев, в которые входили вязы, бересты и даже родные мои благовещенские карагачи.
И никого. В смысле, ни людей, ни новусов. Только мы… кхм… с конем, по лесу идем.
А нет! Вон точка появилась на сканере. Далеко, на самой границе чувствительности, плюс-минус два камэ, значит. Двигалась она не быстро и не медленно, но прямо в мою сторону. Подождав еще минут пять, я с дистанции в сотню метров просканировал еще не видимого мной новуса и опознал его, как Наставника. Несколько удивившись, обычно-то на переговоры Дипломатов принято посылать.
Ничего плохого про данный тип сказать не хочу, но Наставники в боевом значении, стояли всего лишь на ступеньку выше абсолютного новусовского дна — Аналитика. То есть, могли дать жару, если их не трогать пару минут. За это время они могли залезть в голову противника и тогда становились настоящими монстрами. Была у них в арсенале крайне неприятная способность — погружать оппонента в некое подобие виртуальной реальности и там всласть над ним измываться. Но для такого фокуса даже опытному Наставнику, вроде Родиона Павловича, нужно было иметь постоянный физический контакт с объектом. А кто бы ему его дал!
Еще через минуту, раздвинув ветви кустарника, к нам с мантикорой вышел среднего возраста мужчина. Невысокий, худощавый, сутулый, с лицом угрюмым, несущем на себе печать вечной усталости. Учитель географии, ни дать, ни взять. Одет он был, правда, не как интеллигент, а военный: хорошие трекинговые ботинки, брюки-«карго» болотного цвета, куртку того же цвета со множеством карманов.
