В итоге всего процесса распределения национального дохода последний распадается на две части: 1) доход эксплуататорских классов и 2) доход трудящихся, занятых как в отраслях материального производства, так и в непроизводственных отраслях.
Доля рабочих и прочих трудящихся города и деревни, не эксплуатирующих чужого труда, в национальном доходе равнялась в Соединённых Штатах Америки (в 1923 г.) 54%, а доля капиталистов— 46%; в Англии (в 1924 г.) доля трудящихся составляла 45%, доля капиталистов — 55%; в Германии (в 1929 г.)( доли трудящихся была равна 55%, доля капиталистов — 45%. В настоящее время в капиталистических странах трудящимся, составляющим %о населения, достаётся значительно менее половины национального дохода, а эксплуататорским классам — значительно более половины.
Доля трудящихся классов в национальном доходе неуклонно падает, а доля эксплуататорских классов возрастает. В США, например, доля трудящихся в национальном доходе составляла в 1870 г. 58%, в 1890 г.—56, в 1923 г.—54, в 1951 г.— примерно 40%.
Национальный доход используется в конечном счёте для потребления и накопления. Использование национального дохода в буржуазных странах определяется классовой природой капитализма и отражает всё усиливающийся паразитизм эксплуататорских классов.
Доля национального дохода, идущая на личное потребление трудящихся, являющихся главной производительной силой общества, настолько низка, что она не обеспечивает, как правило, даже прожиточного минимума. Огромная масса рабочих и трудящихся крестьян вынуждена отказывать себе и своим семьям в самом необходимом, ютиться в лачугах, лишать детей образования.
Весьма значительная часть национального дохода идёт на паразитическое потребление капиталистов и землевладельцев. Колоссальные суммы расходуются капиталистами и землевладельцами на покупку предметов роскоши, а также на содержание многочисленной челяди.
При капитализме доля национального дохода, идущая на расширение производства, весьма невелика по сравнению с возможностями и потребностями общества. Так, в США доля национального дохода, идущая на накопление, составляла за период с 1919 по 1928 г. примерно 10%, а за десятилетие с 1929 по 1938 г. накопление составило в среднем лишь 2% национального дохода США, причём в годы кризиса сумма накопления была ниже суммы амортизации, то есть имело место проедание основного капитала.
Относительно небольшой объём накопления при капитализме обусловлен тем, что значительная часть национального дохода идёт на паразитическое потребление капиталистов, на непроизводительные расходы. Так, огромных размеров достигают чистые издержки обращения, идущие на содержание торгового и кредитного аппарата, на хранение излишних запасов, на расходы по рекламе, биржевой спекуляции и т. д. В США в период между первой и второй мировыми войнами чистые издержки обращения поглощали 17—19% национального дохода.
Всё возрастающая часть национального дохода при капитализме идёт на военные расходы, гонку вооружений, на содержание государственного аппарата.
На поверхности явлений капиталистического общества доходы и их источники выступают в искажённой, фетишистской форме. Возникает обманчивая видимость, будто сам капитал порождает прибыль, земля — ренту, а рабочие создают лишь стоимость, равную их заработной плате.
Эти фетишистские представления лежат в основе буржуазных теорий национального дохода. С помощью такого рода теорий буржуазные экономисты стремятся запутать вопрос о национальном доходе в пользу буржуазии. Они стараются доказать, что наряду с рабочими и крестьянами национальный доход создают капиталисты и землевладельцы, а также такие лица, как чиновники, полицейские, биржевики, духовенство и т. д.
Далее, буржуазные экономисты изображают в ложном свете распределение национального дохода. Они преуменьшают долю дохода, получаемого капиталистами и землевладельцами. Так, например, доходы эксплуататорских классов определяются на основе резко преуменьшенных сведений самих плательщиков налогов; не учитываются огромные оклады капиталистов, получаемые многими из них в качестве руководителей акционерных компаний; не учитываются доходы сельской буржуазии и т. д. В то же время доходы трудящихся искусственно преувеличиваются тем, что к рабочим причисляются высокооплачиваемые крупные чиновники, директора предприятий, банкой, торговых фирм и т. д.
Наконец, буржуазные экономисты искажают действительную картину распределения национального дохода тем, что они не выделяют расходов на потребление эксплуататорских классов, на чистые издержки обращения, преуменьшают долю военных расходов, всячески маскируют непроизводительную растрату огромной части национального дохода.
Государственный бюджет.
Буржуазное государство является органом эксплуататорских классов, имеющим целью держать в подчинении эксплуатируемое большинство общества и обеспечивать интересы эксплуататорского меньшинства во всей внутренней и внешней политике.
Для выполнения своих задач буржуазное государство имеет разветвлённый аппарат: армию, полицию, карательные и судебные органы, разведку, различные органы административного управления и идеологического воздействия на массы. Этот аппарат содержится за счёт государственного бюджета. Источником средств для государственного бюджета служат налоги и займы.
Государственный бюджет является орудием перераспределения части национального дохода в интересах эксплуататорских классов. Он составляется в виде ежегодной сметы государственных доходов и расходов. Маркс писал, что бюджет капиталистического государства «представляет собою не что иное, как классовый бюджет, бюджет для буржуазии»[58].
Расходы капиталистического государства в подавляющей части являются непроизводительными.
Огромная доля средств государственного бюджета при капитализме идёт на подготовку и ведение войн. Сюда относятся также расходы на научные изыскания в области производства и усовершенствования новых орудий массового уничтожения людей, на подрывную деятельность за границей.
Другая крупная доля расходов капиталистического государства связана с содержанием аппарата угнетения трудящихся. «Современный милитаризм есть результат капитализма. В обеих своих формах он — «жизненное проявление» капитализма: как военная сила, употребляемая капиталистическими государствами при их внешних столкновениях... и как оружие, служащее в руках господствующих классов для подавления всякого рода (экономических и политических) движений пролетариата»[59].
