Повреждение крейсера «Гебен» на русских минах 26 декабря 1914 г.
Это были мины, выставленные отрядом заградителей в ночь на 25 декабря. К удивлению немцев, русские поставили мины на глубине в 180 метров, что, по мнению германских минеров, считалось невозможным.
Для ремонта «Гебена» в Стамбуле не оказалось подходящего дока, и для исправления повреждений пришлось изготовить специальные кессоны.
Так закончился первый год войны на Черном море.
Немцы с успехом использовали свой единственный козырь — линейный крейсер «Гебен». Он безнаказанно действовал по всей акватории Черного моря, в частности, обстреливал даже Батум. Если бы на момент обстрела Батума русская эскадра начала разводить пары в Севастополе, то она, включая тихоходные старые броненосцы, оказалась бы у Босфора ранее, чем туда бы пришел полным ходом «Гебен».
Но адмирал Эбергард постоянно опаздывал, за что получил в офицерских кругах прозвище «Гебенгард».
В феврале 1915 г. англо-французская эскадра попыталась форсировать Дарданеллы. В ее составе был дредноут «Куин Элизабет», линейный крейсер «Инфлексибл», 13 английских и 4 французских-броненосца, а также десятки крейсеров, эсминцев и других кораблей.
Операция союзников сразу пошла не по плану. Подавить дарданелльские форты с больших дистанций не удалось, а близко подходить союзные линкоры боялись. В конце концов союзникам удалось высадить в Дарданеллах десант в 68 тысяч человек, которые, закрепившись на небольшом плацдарме у берега, повели позиционную войну с турками.
Русское командование в целях ослабления германско-турецкого давления на союзников в Дарданеллах решило провести демонстрацию у Босфора.
5 марта первый лорд английского адмиралтейства Черчилль сообщил главковерху великому князю Николаю Николаевичу, что «великобританское правительство самым серьезным образом надеется, что, когда наступит момент прорыва английского флота в Мраморное море, русский флот, одновременно с началом атаки Дарданелл союзниками, начнет систематическую, с дальнего расстояния, бомбардировку внешних фортов Босфора, чему придается первостепенное значение».
Было установлено, что командующие обоими флотами, адмирал Эбергард и адмирал Карден, войдут в постоянную связь между собой и согласуют свои действия в зависимости от хода событий у Дарданелл.
27 марта 1915 г. флот в составе пяти броненосцев («Евстафий», «Иоанн Златоуст», «Пантелеймон», «Три Святителя», «Ростислав»), трех крейсеров («Кагул», «Память Меркурия», «Алмаз»), одного авиатранспорта[57] («Николай I»), минной бригады (9 эсминцев) и шести тральщиков[58] вышел из Севастополя курсом на Босфор. В 6 часов утра 28 марта, с открытием турецких берегов, по сигналу командующего (флаг на «Евстафии») броненосцы «Три Святителя» и «Ростислав», крейсер «Алмаз», авиатранспорт «Николай I», предшествуемые тральщиками и охраняемые эсминцами, отделились от флота и направились к Босфору. Флот, имея в дозоре два крейсера, остался в море на ходу, держась против пролива на расстоянии 12–15 миль. Основная часть кораблей должна была держаться на глубинах свыше 200 м, где не могло быть мин. При появлении «Гебена» бомбардирующие корабли должны были отойти к оставшимся броненосцам. Русские не знали, что «Гебен» еще находится в ремонте.
В 7 часов «Николай I» и «Алмаз», застопорив машины, стали спускать свои гидросамолеты в 10 милях от Босфора. Оба броненосца продолжали двигаться к проливу. В 7 ч. 20 мин., когда тральщики подошли к берегу на расстояние 80 кабельтовых (около 15 км), береговые батареи открыли огонь, но совершенно неэффективный, так как не было видно даже падений снарядов. К 7 ч. 30 мин., когда часть гидросамолетов была спущена и готовилась к полету, было получено приказание командующего флотом: «Не увлекаться бомбометанием, главная задача — разведка».
Пролив Босфор и береговые батареи
Поднявшиеся самолеты были сразу же обстреляны с батарей шрапнелью и ружейным огнем, но безрезультатно. Вскоре первый из вылетевших самолетов донёс, что в устье пролива замечены два небольших миноносца и несколько дальше — минный заградитель.
С приближением броненосцев на указанную дистанцию под азиатским берегом в районе мыса Эльмас был замечен большой четырех-мачтовый однотрубный пароход, видимо, груженый, который пытался прорваться в Босфор, идя полным ходом. Из пролива в это время ему навстречу, сигналя прожекторами, вышли два миноносца. Пользуясь отличной видимостью, броненосец «Три Святителя» немедленно открыл огонь с дистанции 65 кабельтовых (12 км), причем с третьего выстрела было получено первое попадание, а затем, когда пароход повернул к берегу, стремясь уйти под защиту батарей Эльмаса, новое попадание в корму вызвало пожар. Было видно, как команда спускает шлюпки и оставляет горящее судно, вскоре приткнувшееся к отмели. Часа полтора спустя на судне произошел сильный взрыв, окутавший его облаком дыма.
Миноносцы были отогнаны двумя залпами «Ростислава», после чего ушли в Босфор. Русский самолет сбросил бомбу на эсминец «Самсун», упавшую в воду в 50 метрах за кормой.
Покончив с пароходом, «Три Святителя» в 10ч. ЗО мин., идя 6-узловым ходом за тральщиками, открыл огонь по азиатским батареям сначала в районе мыса Эльмас, а затем по укреплениям в районе Анатоли-Фенер. Следом шел «Ростислав» и повторял стрельбу по тем же батареям вслед за окончанием стрельбы головного корабля.
Обстрел азиатских укреплений продолжался до 11 ч. 50 мин. По Эльмасу было выпущено 6–305-мм фугасных снарядов, 50–152-мм («Три Святителя») и 10–254-мм («Ростислав») снарядов. По наблюдениям с судов и самолетов, снаряды ложились хорошо, но степень разрушения определить было невозможно, так как точного прицельного огня из-за легкой дымки на берегу вести было нельзя, и обстрел велся по площадям. Батареи не отвечали из-за их малой дальности стрельбы.
К этому времени летчики выяснили, что вплоть до Золотого Рога в проливе больших судов нет. По наблюдениям летчиков, было несколько прямых попаданий в батареи, причем в одном случае был вызван взрыв, давший характерный столб дыма, окутавший на время одну из батарей.
В 11 часов, повернув на обратный галс, броненосцы с той же дистанции обстреляли батареи европейского берега в районе Панас-Бурну, выпустив 19–305-мм и 5–254-мм снарядов. Пересекая линию пролива, броненосцы отчетливо видели ряд ближайших внутренних батарей, где не было мглы. Но они не могли их обстрелять, так как угол возвышения башенных орудий обоих кораблей был мал.
К 12 ч. 30 мин. корабли закончили обстрел и по сигналу командующего пошли на присоединение к своим силам. С их подходом на флагманском корабле был поднят сигнал: «Поздравляю флот с историческим днем первой бомбардировки укреплений Босфора».
Построившись в походный порядок, флот отошел на север. Корабли весь день и ночь провели в море, чтобы с рассветом снова подойти к Босфору и повторить бомбардировку.
На следующий день, 29 марта, флот снова подошел на видимость Босфора. Погодные условия были те же, но мгла стала еще гуще и очертания берегов были едва различимы.
Тем же кораблям и авиатранспорту было приказано повторить бомбардировку. На этот раз задание было несколько иное, и по семафору было передано на бомбардирующие корабли: «Сегодня план маневрирования тот же, расход снарядов тот же. „Ростиславу“ — вчерашняя батарея на мысе Пайрас, „Трем Святителям“ — две батареи новых пушек южнее Румели-Фенер. Если по вас будут стрелять батареи, то разрешается выбить и другие цели».
Одновременно на авиатранспорт «Николай I» было передано и новое задание для летчиков: «Задача на сегодня: обязательная часть — 1) держать Босфор под непрерывным наблюдением, 2) корректировать стрельбу; часть желательная — проверить глубже место „Гебена“. Летать только на абсолютно исправных аппаратах и брать на себя только выполнимые задачи».
В 7 ч. 10 мин. оба броненосца, предшествуемые тральщиками и охраняемые эсминцами, направились по назначению.
В 8 ч. 10 мин. «Николай I» спустил первый самолет, вылетевший по назначению.
Однако выполнить бомбардировку не удалось. По мере приближения отряда к Босфору стало ясно, что обстрел состояться не может, так как мгла перешла в густой туман, который к 9 часам настолько усилился, что головной эсминец, шедший впереди тральщиков на расстоянии 17 кабельтовых (3150 м), едва был виден. Подойдя на 70 кабельтовых (13 км) к проливу, начальник отряда убедился, что бомбардировка невозможна, и повернул к эскадре, сообщив Эбергарду по радио о невозможности вести прицельный огонь.
Продержавшись до вечера перед Босфором в ожидании противника, флот отошел в море, направившись вдоль азиатского побережья.
30 марта русская эскадра в очередной раз провела обстрел побережья угольного района Эрегли — Зунгулдак. Гидросамолеты с «Николая I» и «Алмаза» бомбили угольные копи.
