Римская Церковь послала Августина в Кентербери для наведения порядка в церковных обычаях на этих неспокойных островах Западной Европы. В 603 году, когда Августин созвал глав Британской Церкви из епархий Уэльса, кельтские епископы решили, что если римский посланник встанет при их приближении и встретит их как брат, они будут с ним сотрудничать. Когда же главы Британской Церкви явились на встречу «в место, называемое на языке англов Августинес-Ак, что значит «Августинов Дуб» Ауст, близ реки Северн, Августин остался сидеть. Подобное поведение сочли за вызов, и все главы Британской Церкви вернулись домой, ничего так и не обсудив.
Последующий 61 год Римская Церковь вела переговоры по объединению обеих церквей. Вопрос решился на соборе в Витби 664 года, когда власть папы, наконец, простерлась и на кельтские окраины. Слабовольный епископ Колман подчинился на соборе Риму и отрекся от верований Кельтской Церкви — ее календаря, отличительной друидской тонзуры и иных обычаев. В начале следующего столетия Беда Достопочтенный, историк Церкви, сделал выписки из протоколов этой встречи, где отмечает:
«Когда возник спор о Пасхе, о тонзуре и о других церковных делах, было решено созвать собор».
Спор вышел занятным. Вилфред, представитель Рима, начал перебранку с заявления, что всякий, несогласный с точкой зрения Римской Церкви, выказывает глупость:
«Единственное исключение — эти люди и их сообщники в заблуждении, то есть пикты и бритты, которые здесь, на двух отдаленнейших островах Океана, в своей глупости воюют с целым миром».
Дело принимает странный оборот, когда приступают к обсуждению обрезания. Представитель Римской Церкви Вилфред заявил:
«Но сейчас, когда свет благовествования уже распространился по миру, для верующих необязательно и даже незаконно обрезаться или приносить жертвы из плоти и крови».
Самое необычное отступление касается спора о сроке празднования Пасхи. Следует ли из этого утверждения, что Кельтская Церковь все еще столь строго соблюдала иудейский закон? Что церковь Колумбы все еще прибегала к обрезанию и жертвам? (Если она придерживалась учения Иеремии, вероятно, принесенного в Ирландию, о чем говорилось в тринадцатой главе, это вполне могло иметь место.) Вилфред в продолжение сказанного заметил, что Колман следует иудейскому обычаю, приурочив празднование Пасхи к Песаху (еврейской Пасхе), и что он ошибается, утверждая, что Никейский собор пытался сделать иным день празднования Пасхи по сравнению с Песахом:
«То, что это истинная Пасха и что ее следует отмечать всем верующим, не есть нововведение — это подтверждено Собором в Никее, как говорит история Церкви (надо заметить, Римской Церкви)».
В ответ Колман призывает на помощь святого Колумбу:
«…мы должны поверить, что наш преподобнейший отец Колумба и его наследники, возлюбленные Богом мужи, праздновавшие Пасху таким же образом, судили и делали в противоречии со Святым Писанием?..»
Римская Церковь не терпела возражений, так что Вилфред начинает злиться. Затем он приводит ложное Павлово свидетельство об авторитете папы, согласно которому Петр, а не Иаков возглавил Иерусалимскую церковь после Иисуса:
«И пусть твой Колумба — впрочем, и наш, раз он Христов, — святой и добродетельный муж, но разве можно поставить его выше блаженнейшего предводителя апостолов, о котором Господь сказал: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее; и дам тебе ключи Царства Небесного» (Мф. 16:18–19).
После таких известий председательствовавший на Соборе король Нортумбрии Освиу, встревожившись, что не пропустит его на небо апостол Петр, спросил Колмана:
«Правда ли, Колман, что Господь сказал такие слова Петру?»
Колман подтвердил верность слов благовестия в изводе Римской Церкви, после чего король Освиу принял сторону Рима, ссылаясь на эти слова о Петре:
«Тогда я скажу вам, что раз он так велик, я не могу противоречить ему, но намереваюсь подчиниться его велениям во всем; ведь иначе, когда я подойду к вратам рая, некому будет отпереть их, поскольку тот, кто, по вашим словам, владеет ключами, отвернется от меня».
Кельтская Церковь проиграла. Айен Финлей сожалеет, что Колман не унаследовал политической хитрости Колумбы:
«Колумба, вероятно, предвидел неизбежность столкновения. С его ученостью и красноречием едва ли можно было сравниться в такого рода состязании, и даже если бы он оказался побежден, его самолюбие не позволило бы ничем поступиться, подобно тому, как были — непреклонны перед Августином валлийские священнослужители».
Но мы считаем, что Римской Церкви никогда так и не удалось целиком подмять под себя кельтское христианство. Например, в «Хронике ирландцев», рукописи IX века, содержащей перечень событий в правление шотландских королей династии Макальпинов, есть красноречивое свидетельство восприятия Ионы шотландцами как места, хранящего иудейские традиции. 806 год там помечен таким событием:
«Община Ионы истреблена язычниками, числом 68 человек».
Слово «язычники» употребляли исключительно евреи по отношению к неевреям, необрезанным.
Многие авторы, включая Финлея, полагают, что кульдеи — религиозное течение в Шотландии, восприняли традиции Кельтской Церкви, которым предстояло проявиться в последующих религиозных и политических взглядах Шотландии.
Причудливым отголоском этих споров нам показалось представленное на узле Всемирной паутины равви Малки [http://www.funspot.net/malka] мнение, посвященное обряду обрезания (иврит: бритмила):
«Стоит заметить, что, в соответствии с традицией королевского дома Великобритании, требовавшей обрезания всех мальчиков, именно еврейский мохел Лондона, а не придворный врач был приглашен для обрезания сына принцессы Елизаветы. Раввин Яков Сноуман, официальный мохел еврейской общины Лондона, сделал в Букингемском дворце обрезание принцу Чарлзу, наследнику престола».
В другом месте раввин замечает:
«Бритмила оказывает огромное духовное влияние на ребенка. Поэтому еврейский закон учит, что при выборе мохела надо руководствоваться не его техническими навыками, а набожностью и знанием религиозного обряда».
Мы уверены, что мохел (занимающийся обрезанием раввин) уровня раввина Сноумана никогда бы не пошел на уступки в религиозной обрядности, связанной с бритмила. Любопытно отметить, что хотя данный обычай, похоже, среди простого народа уже не встречается, у представителей английского королевского дома, восходящего через шотландских королей к Колумбе (по линии Стюартов, а не ганноверской линии), до сих пор в чести инаугурационный камень Колумбы и его иудейские обычаи в отношении мальчиков.
Появление сыновей света
В то время как енохианские традиции евреев и друидов счастливо соединились в кельтском христианстве, семьи уцелевших енохианско-цадокских священников преуспели в Европе.
Мы уже отмечали, что «Откровение», похоже, написал представитель енохианской традиции, скорее всего, свидетель разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н. э. Он был современником Иакова, тех же верований, и вполне мог лично знать его, и даже помнить Иисуса и Иоанна Крестителя. Эта последняя книга Нового завета содержит апокалиптические видения во многом енохианского толка, где говорится об очередном бедствии Земли от столкновения с кометой, видимо, основываясь на древней культурной памяти о предыдущем падении семи осколков кометы.
Автор «Откровения» пишет, как мученики, погибшие при защите Иерусалима от римлян («зверя»), ожив, будут царствовать тысячу лет с Мессией [Откр 20:4]. Когда же окончится тысяча лет, говорит он, на царство Мессии нападут языческие народы во главе с «Гогом и Магогом» [Откр 20:7].
Удивительно, но содержащееся в «Откровении» пророчество сбылось, поскольку через тысячу лет и несколько месяцев после разрушения Иерусалима Титом (т. е. в 1071 году) нагрянувшие турки-сельджуки разорили город.
Семьи цадокских священников, спасшиеся из Иерусалима, стали весьма влиятельными в это время, восприняв это нашествие сельджуков как подтверждение древнего пророчества. Как уже отмечалось нами в книге «Второй мессия», эти семьи тайно именовали себя родовым именем Rex Deus. Теперь мы уверены, что это имя было взято потому, что олицетворяло две ветви наследственной власти: царей (на латыни Rex) и священников, для которых было заимстовано латинское обозначение Бога (Deus).
