Недаром говорят, что добро наказуемо. Если разобраться, то я только что нанесла значительный урон честным людям, которые намеревались совершить вполне благое дело, причем выгодное для меня со всех сторон. И что в результате? Сгоревший табор, обожженные джеры, погибший Констан — добрая душа… И бессовестный нелюдь, не испытывающий даже тени благодарности.
Может, попробовать утопить его, пока не поздно?
— Госпожа Каррен, это вы? — раздался вдруг голос откуда-то слева. — Это я, Констан! Тута лодка какая-то в камышах…
— Констан, ты живой! — Я снова нахлебалась воды, теперь уж на радостях. — А я уже думала, что ты пропал! Мы тебя искали-искали…
— Да я сразу на берег выбрался, — радостно отозвался невидимый в темноте Констан. — Вода ить холодная! Я тут уже и одежду выжал, а вы почто до сих пор не вылазиете?..
Я осознала, что мы с Виро зря битый час ныряли и плескались в действительно очень холодной воде, пытаясь найти этого паршивца, и заскрипела зубами.
— Вот же сволочь, — хором произнесли мы с Виро, и я вновь пересмотрела свое отношение к секретарю. Тот, по крайней мере, не бросил меня тонущей.
«Так, никакого сочувствия больше никому! — сурово сказала я себе. — Мои спутники — недоумки. Искать в них хоть что-то хорошее можно лишь из жалости к себе! На благое дело они способны только по недомыслию».
С этой мыслью я выкарабкалась из зарослей камыша на болотистый берег. Следом за мной по илу хлюпал Виро и вполголоса честил Констана на все лады. Видимо, я все-таки слишком плохо о нем думала, и возможная смерть моего ученика все же не оставила его равнодушным. Или дело было в ледяной воде?..
— …Хорошо на лодке плыть, — в сотый раз сообщил нам Констан, стуча зубами. — Лучше, чем ногами идти.
— Знать бы еще, куда именно мы направляемся.
Я не была способна к мало-мальски оптимистичным заявлениям. Летняя ночная прохлада оказалась куда более неприятной, чем это представляется человеку, крепко спящему в уютной постели.
— Если не з-замерзнем насмерть до утра, то уз-знаем, — миролюбиво прозаикался Виро. Потом подумал и добавил: — Я, собственно говоря, уже некоторое время собирался спросить… Дело касается одного действа, которое, как я заметил, немного оскорбляет чувства госпожи Глимминс. Но даже в создавшихся условиях я не имею сил, чтобы противостоять зову естественных желаний…
— Да чтоб вам эти кладбищенские яблочки боком вылезли!.. — возмутилась я, лишь немного погодя осознав двусмысленность этого пожелания.
Виро всполошился и замахал руками:
— Нет-нет, это не яблочки… И вообще, огромная просьба: больше не упоминайте их, это довольно болезненная тема. Признаться честно, я не делал попыток сбежать, когда создалась эта ситуация у джеров, именно из-за этих проклятых яблок. Так что они меня, выходит, едва не погубили. Но я не об этом говорил. Видите ли, когда госпожа Глимминс сотворила то маленькое спасительное чудо с костром…
— Ничего себе маленькое! — возмутилась я еще больше.
— Ну, скажем, сравнительно небольшое, не так ли, Констан?
— Именно так, если вспомнить Митридата Лихтского, который как-то сотворил огненный столп до пяти аршин в диаметре. Либо Сольта Керунского, он на потеху жителям городка Пеко три года кряду сжигал местный храм, так как жрецы храма не желали отдавать ему долг, — охотно продемонстрировал свою эрудицию Констан.
— Жаль, я этого не знала, а ведь надо было подождать, пока на помощь нам не пришли бы мастера своего дела, — съязвила я.
— Но мы отклонились от темы. — Виро привычно проигнорировал очередной повод выразить мне свою признательность. — Я вообще-то вел речь о том, что когда джеры ударились в панику из-за сыплющихся на голову углей, меня на секунду оставили в покое, то есть прекратили пинать ногами и выдирать клоки волос. Я приподнял голову и заметил, что по воле судьбы вследствие пинков очутился около котла с похлебкой. Пользуясь моментом, я пошарил там и выудил почти целую курицу, которую и запихнул себе за пазуху, не теряя надежды на скорое избавление от несчастий.
— У вас за пазухой вареная курица?! — взвыли мы на пару с Констаном.
— Да, и смею заметить, она существенно обожгла мне живот… Однако я помню, что госпожа Глимминс всегда неодобрительно относилась к моему аппетиту и частоте трапез, поэтому…
Далее последовала краткая потасовка, в ходе которой лодка (порядочно дырявая, кстати говоря) едва не перевернулась, а Констан умело воспользовался веслом, зафиксировав шею господина Виро ровно на то время, которое было нужно для того, чтоб конфисковать у мерзавца курицу. Она не слишком пострадала от пребывания за пазухой секретаря, хотя нам было уже плевать на подобные мелочи. Таким образом, следующие двадцать минут путешествия нареканий не вызывали.
Затем наступило время опасных бесед.
— А вот все же интересно: почему это господина Виро джеры за демона приняли? — задумчиво произнес Констан.
— Э-э-э… — промычал в объяснение Виро.
— Джеры ошиблись, Констан, — твердо заявила я. — Это их шаманство дает сбои постоянно. Скорее всего, они просто почуяли, что господин Виро не шибко хороший человек, ну и спутали. Сам посуди, я же маг. Неужели бы я не почуяла неладное, если бы дело было в демонской сущности, а не в отвратительном характере?
— Именно так, — натянуто подтвердил Виро.
— И господин Теннонт расстроился бы, если б узнал, что его секретаря случайно сожгли. Сейчас так сложно найти надежного помощника!
— Господин Теннонт… — эхом отозвался Виро. В его голосе слышалась мука.
— Так что не стоит верить бредням каких-то малограмотных бродяг и возводить напраслину на господина Виро. Особенности его поведения объясняются нравом, а не демонской сущностью. И такое бывает.
Констан ненадолго утихомирился, а затем начал снова:
— А что она говорила насчет моих способностей? Дескать, я ими не пользуюсь, а они все ж имеются?
— Вот и меня это интересует, — ядовито произнесла я. — Почему я, блуждая по лесу в компании могущественного чародея и демона, все время вынуждена спасать свою задницу самостоятельно?
Упомянутые мной чародей и демон молчали, поэтому я завершила беседу:
— Господин Виро не демон, а ты, Констан, не маг. И это даже не обсуждается.
После этого все углубились в свои мысли.
Мои были, честно говоря, весьма тревожными. Уж Виро-то знал доподлинно, что джерская колдунья не ошиблась в его отношении. И следовательно, в отношении Констана — тоже. Теперь следовало глядеть в оба, потому что эта история могла стать известной господину Теннонту сразу после нашего возвращения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
