Иностранная печать усиленно распространяла слухи, что наступил кризис в русско-турецких отношениях. Дипломатические обозреватели, не в малой степени виновные в распространении этих слухов, делали вывод, что началась кампания за отрыв Турции от Советского Союза. Поговаривали, что английское правительство боится, как бы Турция не привлекла на свою сторону Персию и, вступив в тесный союз с Россией, не блокировала черноморские проливы, усилив свое влияние на Балканах. В свою очередь, Турцию запугивали возможностью войны с Италией, тоже питающей надежды на усиление своего влияния в Балканских странах.
Казалось, все шло как в хорошо поставленной пьесе. Начали поступать сведения, что турецкое правительство колеблется, оно серьезно задумалось, как если бы намеревалось изменить отношения с Россией. И вдруг известие: д-р Тевфик Рюштю-бей, министр иностранных дел Турции, сделал Чичерину предложение посетить Анкару.
10 ноября пришло не менее интригующее сообщение, что Рюштю-бей выехал с группой дипломатов в Константинополь, якобы для отдыха и по своим личным делам. Когда газеты строили всевозможные догадки, турецкий крейсер «Гамидие», на борту которого находился Рюштю-бей, на полных парах шел к Одессе.
11 ноября одесские газеты сообщили, что с утренним поездом прибывают нарком Чичерин и уполномоченный Наркоминдела при Совнаркоме УССР А. Г. Шлихтер. К приходу поезда масса людей устремилась на вокзал. Одесситы хотели собственными глазами увидеть человека, ставшего почти легендарным.
Поезд запаздывал. Над головами встречавших раскачивались наскоро написанные транспаранты, алые пятна знамен скрашивали серость ноябрьского утра. На перроне шныряли юркие фоторепортеры. Операторы одесской кинофабрики размещали свою громоздкую аппаратуру, чтобы заснять короткометражный фильм «Чичерин в Одессе».
Поезд еще не успел остановиться, как в дверях вагона появились Чичерин и Шлихтер. С ними прибыл и турецкий посол Зекиа-бей. Многоголосое «ура!» взорвалось над перроном, толпа пришла в движение, все устремились вперед. Чичерин кому-то жал руки, кому-то кивал головой, кому-то говорил «здравствуйте», а сам, стараясь быть незаметным, настойчиво пробирался к выходу. Толпа нехотя расступалась перед ним.
Когда позже один корреспондент показал Георгию Васильевичу свое сообщение о встрече наркома, в котором имелись слова: «Одесса приветствовала выдающегося деятеля советской дипломатии», — Чичерин безжалостно вычеркнул их и вписал: «Одесса в лице тов. Чичерина приветствовала Советское правительство».
Турецкий посол не без умысла сообщил корреспонденту ТАСС, что «посещение крейсером «Гамидие» одесского порта является ответом на визит, нанесенный летом 1926 года Константинополю двумя советскими эскадренными миноносцами Черноморского флота. Министр иностранных дел Тевфик Рюштю-бей воспользовался случаем, чтобы посетить Советский Союз совместно с женой и дочерью».
Заявление посла облетело Лондон, Париж, Берлин, Прагу, Рим, Анкару, Тегеран, Варшаву. Оно заинтриговало, политики с еще большим нетерпением ожидали теперь результатов визита.
На следующий день Одесса торжественно встретила Рюштю-бея и сопровождающих его лиц.
Сразу же по приезде турецкий министр и советский нарком обсудили вопросы, стоявшие перед правительствами обеих стран. Вопросов было много, международная обстановка была сложна. Рюштю-бей прямо сказал, что только помощь Советского Союза помогла Турции сохранить свою независимость, совершить народную революцию. В отношении Лиги наций турецкий министр постарался быть предельно кратким и лишь сообщил, что для турецкого правительства этот вопрос не актуален, народные массы Турции по отношению к ней настроены резко отрицательно. Италия старается завязать более тесные отношения с Турцией, но он, Рюштю-бей, всегда подчеркивает при официальных и неофициальных встречах, что отношения с СССР для Турции более важны, чем отношения с Италией.
Беседу пришлось прекратить, так как нужно было ехать в Дом РККА и РККФ на прием в честь турецких моряков.
Там оба дипломата обменялись речами. Чичерин говорил о схожести судеб турецкого и русского народов, отстоявших свою независимость и свободу. Заключительную фразу «Да здравствует молодая Турция!» турецкие моряки встретили громом аплодисментов.
Поздно ночью после приема нарком знакомился с сообщениями из Москвы и Анкары, из далеких столиц Европы и Азии. С посеревшим от усталости и болезни лицом он продолжал трудиться.
Утром снова встреча с Рюштю-беем. Министр сообщил, что его правительство с тревогой следит за попытками англичан проникнуть в Персию. Турция не желает видеть себя окруженной Англией. Министр спросил:
— Если Турция будет сопротивляться приглашению в Лигу наций и если в связи с этим ей будет угрожать опасность, например, нападения на нее со стороны Лиги наций, то как к этому отнесется Советское правительство?
— Вы можете быть безусловно уверены, — ответил нарком, — что наши симпатии будут на стороне Турции, но в каких формах эта симпатия будет выражаться, невозможно сказать заранее, ибо это будет зависеть от всей обстановки и от обстоятельств момента.
Вечером в Колонном зале исполкома Одесского окружного Совета состоялся прием в честь турецких моряков. Чичерину снова пришлось произносить речь.
— Турецкое крестьянство, — сказал он, — занято тяжелым трудом по восстановлению своей страны. Турецкому правительству приходится переживать немалые трудности в условиях империалистического окружения. Нам это хорошо известно по собственным переживаниям. Поэтому наши сердца бьются в унисон, и мы отлично чувствуем, что переживает турецкое крестьянство, восстанавливающее хозяйство, ограждающее его от посягательств извне. Турецкие моряки — это тоже крестьяне, только в морской форме, которые на своих кораблях защищают пределы своей страны, чтобы дать возможность остальным крестьянам заниматься мирным производительным трудом.
Он говорил экспромтом, вся речь носила острый, злободневный характер. Вспоминая прошлое, нарком объяснял настоящее, заставляя слушателей глубже понять его. Порой речь звучала негладко, но это была живая речь человека, глубоко убежденного в своей правоте. Оттого она казалась весомой и убедительной.
Выступивший вслед за ним Тевфик Рюштю-бей подчеркнул:
— Я рад видеть в этой дружественной обстановке вместе советских и турецких моряков. Турция и СССР — это не только страны-соседи. Это страны, которые созданы для того, чтобы жить вместе в тесной дружбе. Это подтверждается всем тем, что мы видим здесь. Только путем дальнейшего развития этой дружбы будет идти Турция. СССР и Турция имеют такие правительства, которые эту задачу — довести до конца сближение обоих народов — сумеют выполнить целиком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
