Рейтинговые книги
Читем онлайн Белый камень Эрдени - Аркадий Стругацкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 194

— Вы пытались внушить нам, что обвиняемый хороший человек и всегда вел себя по-мужски и достойно. Но ведь любой мужчина, даже не поэт, который более тонко чувствует эмоциональный настрой другого, любой мужчина попытался бы разрушить ситуацию, тревожащую любимую женщину. Он уехал бы из этого дома, не на каторге же они были, он попытался бы создать обстановку, приемлемую для них обоих. Однако он не пожелал поступиться ничем своим, не пожелал искать выхода из конфликта. Он оказался эгоистом, чудовищным эгоистом, для которого его желания — основной закон. Так он дошел до преступления.

В этот момент я посмотрел на Алека и увидел, что он поражен мыслью судьи, мне кажется, что он только сейчас почувствовал себя действительно виновным. На его лице промелькнула растерянность. Он побелел так, что живыми остались одни глаза. Потом выступил пот, и он машинально стер его со лба.

Мы спорили долго, дело было слишком серьезным.

Подсудимый был подавлен и отказался защищаться.

Я видел, что он и физически разбит. Мы кончили наши споры в комнате совещаний. Приговор гласил:

«За убийство жены, Тамары К., при отягощающих вину обстоятельствах, имеющих эгоистический характер, по статье такой-то судом в таком-то составе Алек С. приговаривается к полному стиранию личности».

Приговор я привел неточно. За давностью лет текст забылся, хотя это был мой первый процесс, где преступник получил высшую меру наказания.

Я вышел из суда в подавленном состоянии. Но, перебирая в памяти все аргументы сторон, я неожиданно вспомнил лицо подсудимого. И тут я подумал, что приговор справедлив. Конечно, жаль поэта, человека с тонкой и изысканной душой. Его несчастье и преступление в слепоте, только в слепоте и в том, что он не искал выхода. Но ведь и он не сможет жить сейчас, прозрев и увидев свою вину. Он не простит себе. Все равно кончится плохо. И я еще раз пожалел его. Да и ее тоже.

Перед казнью я пришел к нему, я мы долго разговаривали. Под конец я задал ему несколько вопросов.

— Скажи мне, Алек, в период ваших войн, когда все было так плохо, ты любил ее хотя бы временами?

— Любил. — Он ответил довольно категорично и без раздумий.

— А она тебя?

— Трудный вопрос, Альберт… Мне кажется, что да.

— Тогда скажи, я хочу понять, ты случайно убил ее или ты хотел убить?

— В тот момент, когда я схватил топор, я не знал, что это именно топор, но я хотел убить ее. Хотел убить.

Приговор был приведен в исполнение двумя научными работниками института криминалистики. Мне уже тогда показалось, что они сделали все небрежно. Просто подобрали противоположный характер новой личности, как и предписывает закон, не утруждая себя более глубоким анализом. Алеку полностью стерли память и записали новую индивидуальность на якобы пустых клетках мозга.

Я даже не вполне уверен, что они достаточно надежно провели и эту операцию.

Теперь он был Джованни Т., итальянец по происхождению. Живой, энергичный, веселый человек, экспансивный жизнелюб — вот каким должен был стать его характер.

Это была запись психики и памяти недавно умершего человека, не имевшего в живых близких родственников. Будущему итальянцу было внушено, что он сменил обстановку и климат по рекомендации врачей. Единственным упущением была профессия Джованни — он был метеорологом.

После приведения приговора в исполнение я узнал, что Тамару удалось спасти. С применением сложнейших реанимационные комплексов, после нескольких операций ей вернули даже здоровье. Даже внешность, как мне говорили. Сам я не видел, не хотелось с нею встречаться.

Она тоже поменяла имя и фамилию и исчезла с моего горизонта.

Новые данные о Джованни вместе с решением суда и протоколом о приведении приговора в исполнение были заложены в Машину, на чем и завершается первая половина моего рассказа.

Вторая? Конечно, есть и вторая половина!

Джованни выбрал для жизни небольшой старый городок внутри большого современного. Он поселился в так называемой старой части Таллина. Уже в те времена города типа Флоренции, Парижа, Москвы в своих исторических местах были перекрыты геодезическими куполами, для предохранения от разрушений. Построены исторические центры, как правило, из камня и недолговечного кирпича, легко размываются дождями, особенно штукатурка. Джованни был римлянином, и такой город, как Таллин, был по режиму в некотором смысле продолжением его предыдущей жизни. Я сам уроженец Таллина, очень люблю свой город и, мне кажется, знаю в центре каждый камень. Знал я и домик по улице Кулласена, где он поселился. Джованни получил работу в «Центр-погода», такую, как ему хотелось: метеорологом-эксплуатационником.

Не скрою, я интересовался, как живет и чем дышит человек с «новой личностью», и, предприняв несложные шаги, я познакомился с ним. Это было нетрудно — он был общителен и доверчив.

Я не делал ничего предосудительного, не сообщил ему, кто он и откуда, но, надеюсь, вы поймете меня, все-таки искал, осталось ли в нем что-нибудь от того, от прежнего, сына моего друга — от Алека. Иногда мне мерещилось, будто что-то неуловимое, легкое, как оттенок голубого на сером, в нем высвечивается, но потом все это смывалось бурной жизнерадостностью человека, лишенного тонкой эмоциональности. Нет, он не был плохим, что вы! Он был хорош, но по-своему. Добр по-своему и отзывчив. И мягок по-своему, хотя и вспыльчив.

— Альберто, — сказал он однажды. Он произносил мое имя по-итальянски — Альберто. — Ты меня любишь! Не знаю только за что. Ты очень похож на моего отца, Альберто!

И мне стало приятно, потому что я действительно его любил.

Однажды я пришел к нему на работу, он очень звал меня «посмотреть, как делается погода». Джованни очень обрадовался, усадил меня посреди пультовой, «чтобы я мог все увидеть»:

— Мне нужно полить еще три огромных участка пашни и огородов, — сказал он. — А избыток дождя я передам дежурному в соседнем секторе.

Он был спокойнее обычного, суше и чрезвычайно деловит.

Теперь часто показывают в «Новостях», как работает «Центр-погода», а тогда его показали в день открытия, а потом журналисты почему-то потеряли к нему интерес.

А я сидел посреди «святая святых» и мог рассмотреть все в работе.

Четыре пульта были сориентированы по странам света, и за каждым потолок спускался к стене наклонными плоскостями. Над одним пультом плоскость светилась колеблющимися оранжевыми струями, а по ним текли ярко-голубые облака. Облака я узнал, несмотря на ненатуральные цвета и различную яркость.

— Джованни, что это оранжевое?

— Это ветры. Голубые — облака, более темные — много воды, светлые — поменьше. — Тем временем он спроецировал на карту ветров и туч красные контуры земельных участков. — Альберто, видишь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 80 81 82 83 84 85 86 87 88 ... 194
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Белый камень Эрдени - Аркадий Стругацкий бесплатно.

Оставить комментарий