месяцев и полностью завершится лишь к 1948 г.
На Нюрнбергском процессе было заявлено, что Советский Союз лишился 30 % своего национального богатства, а на освобожденных территориях ущерб составил две трети. 32 тысячи заводов и фабрик были разрушены или сильно повреждены. Транспортные коммуникации в западных регионах, которые следовало восстанавливать в первую очередь, находились в параличе: 65 тысяч километров железных дорог и 13 тысяч мостов были разрушены.
Решать весь этот комплекс неподъемных проблем государство собиралось так, как оно единственно и умело: командно-мобилизационными методами.
Восстановление хозяйства
Как водится, правительство начало с разработки пятилетнего плана на 1946–1950. Задача была «восстановить довоенный уровень промышленности и сельского хозяйства и затем превзойти этот уровень». Составление программы и контроль над ее исполнением были поручены тому же человеку, который во время войны руководил милитаризацией экономики — Николаю Вознесенскому, руководителю Госплана и заместителю главы правительства (оно с 1946 года называлось не Совнаркомом, а Советом министров).
По основным показателям — производству электроэнергии, угля, нефти, чугуна, стали, общему объему промышленного производства — к 1948–1949 гг. задача была достигнута. Отставало только сельское хозяйство, к концу пятилетки не сумевшее выйти на довоенный уровень. Но заводы тяжелой промышленности заработали, железные дороги воскресли, были отремонтированы прежние и построены новые электростанции, вышли на проектную мощность рудники и шахты.
Все эти достижения триумфально декларировались как доказательство преимуществ социалистического хозяйства и мудрого руководства Вождя.
Результаты действительно были впечатляющими, но отнюдь не уникальными. Восстанавливать разрушенную войной жизнь пришлось многим европейским странам. В среднем этот процесс занял полтора года (у стран, потерпевших поражение, дольше), так что Советский Союз еще и несколько задержался, но ведь его экономика и пострадала больше, чем британская и тем более неразбомбленная французская. Кроме того, западные страны получали помощь от США по «Плану Маршалла», о котором будет рассказано ниже, а советское государство не имело этого существенного подспорья.
Но у СССР были собственные инструменты, которыми не могли пользоваться другие правительства. Эти инструменты и обеспечили результат.
Во-первых, государство полностью распоряжалось всеми доходами и расходами, причем могло игнорировать фактор народного недовольства — ведь демократических выборов в стране не существовало. Это в Великобритании уставшее от тягот население переизбрало недавнего кумира Черчилля, а во Франции отправило в отставку героя Сопротивления генерала Де Голля. Сталину подобных неприятностей можно было не опасаться. Поэтому львиная доля бюджетных средств (88 % капиталовложений) тратилась на тяжелую, энергетическую и добывающую промышленность, а легкая промышленность, от которой зависит качество жизни, фактически игнорировалась. Уже поминавшаяся денежная реформа 1947 года была проведена еще и для того, чтобы сократить спрос на «товары народного потребления» — у людей просто не осталось на это средств.
Денежная реформа в изображении журнала «Крокодил»
К 1950 году зарплата в городах достигла показателей 1940 года (а те, в свою очередь, из-за расходов на индустриализацию, не превышали уровня 1928 года), но положение в деревне было намного хуже, чем до войны. Электричество работало только в 15 процентах поселений. По трудодням почти ничего не выдавали. Зарплата колхозника была в шесть — семь раз меньше, чем у рабочего. В деревне люди выживали за счет подсобных хозяйств, но по сравнению с 1940 годом сельхозналог многократно вырос — 1 100 рублей на среднюю семью (при том что в начале пятидесятых денежные выплаты в колхозе редко превышали 40 рублей в месяц). При этом сельские жители еще и находились на положении крепостных — лишенные паспортов, они не имели права покинуть место жительства. Страна-победительница была очень бедна, большинство населения существовало в нищете.
Итак, внутренние ресурсы Советского Союза были ограничены. Поэтому главным двигателем восстановления стала эксплуатация внешних ресурсов. Советский Союз не получал помощи по «Плану Маршалла», зато имел доступ к материально-технической базе оккупированных территорий. В страну непрерывным потоком шли эшелоны с оборудованием, изъятым на немецких, венгерских, японских (в Маньчжурии) предприятиях. Очень часто вывозили инженеров и квалифицированных рабочих. Мощности и специалисты авиационного концерна «Юнкерс» были переправлены в Куйбышев — для производства реактивных и турбовинтовых двигателей; автомобильный гигант «Опель» перебазировался в Москву для выпуска легковых «Москвичей», и так далее. В недавнем исследовании историка Д. Фомина говорится: «…Восстановление советской экономики только на 19,4 % объясняется внутренним инвестиционным фактором. Очевидно, что послевоенный успех экономического развития СССР в значительной степени объясняется внешними факторами. Внешние факторы на 80,6 % объясняют послевоенные успехи восстановления народного хозяйства СССР».
Помимо вывоза оборудования и активного использования научно-технического ноухау (массово изымалась патентно-лицензионная документация) СССР получал и огромные денежные репарации от Германии, Венгрии и Румынии. Объем немецких денежных поступлений составил 4,4 миллиарда долларов.
Третьим рычагом быстрого восстановления являлась хорошо опробованная в тридцатые годы эксплуатация бесплатного труда. Децифит рабочих рук, следствие человеческих потерь за годы войны, был компенсирован из нескольких источников. В страну было ввезено большое количество военнопленных: 2,7 миллиона немцев и 600 тысяч японцев. Все они использовались на работах в течение многих лет (немцев репатриировали только в 1955 году).
Отправилась на принудительные работы и значительная часть освобожденных из немецких лагерей красноармейцев. По данным Г. Кривошеина, шестая часть уцелевших в плену солдат (233 тысячи человек) были осуждены и отправлены по этапу.
Возобновилась и довоенная практика массовых репрессий с целью пополнить трудовую армию ГУЛАГа.
В мае 1947 года вдруг вышел указ об отмене смертной казни, но это отнюдь не означало либерализации режима. По статьям, прежде сулившим «высшую меру», теперь стали давать огромный 25-летний срок, и выносились подобные приговоры в массовом порядке. Одновременно ужесточились наказания за всякого рода мелкие нарушения. В отчете министерства внутренних дел говорилось: «Увеличение за последние годы общего числа заключенных объясняется в первую очередь тем, что принятые в 1947 году указы об усилении уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества и за кражи личной собственности граждан предусматривают исключительно длинные сроки заключения. На 1 января 1953 года из общего числа заключенных за указанные преступления в лагерях содержалось 1 291 919 человек». Когда лагерный контингент пополнился, смертную
