— Что это за городок?
— Аттегейз.
— Насколько далеко до крупного ближайшего города?
— Это будет Дейллай — порядка двухсот миль.
— Как быстрей всего добраться до Дейллая?
— Никакого быстрого способа нет. Нам незачем спешить. Через пять дней прибывает водный автобус. Можете проехать на нем до Резо, а оттуда аэроботом до Дейллая.
— Ну, в таком случае, мне надо связаться с властями. Где «спай» — система?
— Спай? Что это такое?
— Средство связи. Телефон, дальнее радио.
— У нас ничего такого нет. Это же Аттенгейз, а не Хиагансис. Если вам нужны все эти побрякушки и безделушки, то лучше идите туда.
— Ну, в таком случае, где находится этот Хиагансис? — потребовал ответа Фантон, на что прохожий и все зеваки дружно заржали.
— А нет никакого Хиагансиса! Именно потому! Фантон втянул щеки и отвернулся. А Гил спросил:
— Где мы можем остановиться на ближайшие пять дней?
— У канала есть небольшая таверна, там крутятся пьяницы и канальи. Может быть, старая Вома позаботится о вас. А может, и нет, если недавно нажралась риберов. Тогда она станет слишком толстой, чтобы заботиться о ком–то, кроме себя.
Путники отправились к таверне у канала: странному заведению, построенному из мореного дерева, с огромной островерхой коньковой крышей, гротескно высокой, из которой выпирали под всевозможными неожиданными углами кривые мансардные окна.
Снаружи таверна выглядела живописней, чем внутри. Трактирщица, неряшливая женщина в черном переднике, согласилась приютить путников. Она протянула руку, потирая друг о друга большой и указательный пальцы.
— Давайте–ка, посмотрим на ваши деньги. Я не могу дать доброй еды тем, кто не заплатит, а мне никогда не доводилось видывать, извиняюсь за прямоту, малых, больше смахивающих на клоунов. Что с вами случилось? Выпрыгнули с воздушного причала?
— Что–то вроде того, — уклонился от ответа Гил. Покосившись на Фантона, он извлек деньги, взятые из багажа Фантона. — Сколько потребуете?
Вома изучила взглядом монеты.
— Что это?
— Межпланетная валюта, — рявкнул Фантон. — Неужели у вас никогда не бывало инопланетных гостей?
— Мне везет, когда удается заполучить нескольких с канала, а потом они хотят, чтобы я выписывала им счет. Но не считайте меня дурой, сударь, потому как я склонна к возмущениям духа и известна своим умением натягивать носы.
— Тогда проводите нас в наши комнаты. Не бойтесь, вам заплатят.
Комнаты оказались довольно чистыми, но вот пища — вареные черные клубни с прогорклым запахом — была решительно несъедобной для знати.
— Это, несомненно, и есть риберы? — спросил Гил.
— Риберы и есть, они самые. С приправой из паприки и жучьей пряности. Сама их трогать не могу, а то поплачусь за это.
— Принесите нам свежих фруктов, — предложил Фан–тон. — Или какую–нибудь обыкновенную похлебку.
— Сожалею, сударь. Могу вот достать вам кружку свабоусского вина.
— Отлично, принесите вина и, если можно, хлеба. Так прошёл день. Вечером Гил, сидя в пивном зале, упомянул, что они пришли с юга, после того, как покинули потерпевший аварию аэробот. Разговор прекратился.
— С юга? Через Ракангу?
— Полагаю, она зовется именно так. В покинутой деревне на нас что–то напало. Кто или что это могло быть?
— Скорее всего, бауны. Некоторые болтают, будто они — люди. Именно потому–то деревню и покинули. Бауны всех прибрали. Хитрые, жестокие твари.
На следующий день Гил наткнулся на прогуливающуюся у канала Шанну. Та не стала возражать, когда он присоединился к ней, и вскоре, они сидели на берегу, укрытые от Капеллы тенью звенящего серебристо–черного дискодерева.
Некоторое время они смотрели, как по каналу легко скользили мимо лодки, приводимые в движение вздымающимися прямыми парусами, а в некоторых случаях — двигателями с электрополем. Гил потянулся обнять ее, но она чопорно уклонилась от его объятий.
— Да брось ты, — упрекнул ее Гил. — Когда мы сидели у другой реки, ты не была такой надменной.
— То был Окружной Бал. Это совсем другое дело. И ты тогда не был бродягой и пиратом.
— Я думал, что пиратство в расчет не принимается.
— Отец собирается разоблачить тебя, как только мы доберемся до Дейллая.
Гил приподнялся на локте.
— Но он же обещал! Он дал мне слово!
Шанна посмотрела на него с улыбкой и удивлением.
— Ну не можешь же ты ожидать, что он станет соблюдать соглашение с нижняком? Договор заключается между равными. Он всегда собирался добиться, чтобы тебя сурово наказали.
— Понимаю… — медленно кивнул Гил. — А почему ты предупредила меня?
Шанна пожала плечами, поджала губы.
— Полагаю, мною движет дух противоречия. Или вульгарность. Или скука. Тут не с кем поговорить, кроме тебя. И я знаю, что в душе ты не злой, как те другие.
— Спасибо. — Гил поднялся на ноги. — Думаю, я вернусь в таверну.
— Я тоже пойду… Кругом столько света и воздуха, что я легко делаюсь нервной.
— Оригинальный вы народ.
— Нет. Ты невосприимчив. Ты не сознаешь текстуры света и теней.
Гил взял ее за руки, и какой–то миг они стояли на берегу реки лицом к лицу.
— Почему бы тебе не забыть, что ты леди, и не уехать со мной? Это будет означать, что ты разделишь жизнь с бродягой. Тебе придется расстаться со всем, к чему ты привыкла…
— Нет, — отказалась Шанна, глядя с равнодушной улыбкой на противоположный берег реки. — Ты не должен понимать меня неправильно, как, совершенно очевидно, понимаешь.
Гил поклонился как можно официальней.
— Сожалею, если смутил вас.
Он прошел обратно к таверне и отыскал Вому.
— Я съезжаю. Вот. — Он дал ей монеты. — Это должно возместить, что я должен.
Она глазела на монеты с отвисшей челюстью.
— А как насчет остальных? Тот всем недовольный лорд Фантон, он мне сказал, что ты заплатишь за всех.
— Вы что, за дурака меня принимаете? — презрительно рассмеялся Гил. — Позаботьтесь, чтобы он оплатил свой счет.
— Как скажете, сударь. — Вома бросила монеты в кошель. Гил прошел к себе в комнату, взял свой сверток, пробежался к каналу и прыгнул на борт проплывающей мимо баржи. Она была доверху завалена шкурами и бочонками с маринованными риберами. Воняла она отчаянно. Тем не менее, это был транспорт. Гил договорился с боцманом и отправился со своим свертком к наветренной части бака. Он расположился там, размышляя о своем положении. Путешествия, приключения, финансовая независимость: именно к такой жизни он стремился. И именно такой жизни он достиг. Он пересчитал свои деньги: двести двадцать межпланетных единиц обмена, так называемой валюты. Хватит на три–четыре месяца, наверное, и больше, если он будет бережлив. Своего рода, финансовая независимость. Гил прислонился к тюку со шкурами и, глядя на медленно проплывающие мимо верхушки деревьев, размышлял о прошлом, о зловонном настоящем, и гадал, что же принесет будущее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
