каменный хвост.
Кай отупело рассматривал существо.
Огромная когтистая рука — чёрная, в складках кожи и наростах — сжимала Орден Золотой Лестницы. В её уродливых пальцах он раскалился докрасна, будто защищаясь. Но загрубевшая складчатая кожа чудовища этого не почувствовала. Существо наступало на Кая — одновременно взгляд был направлен на меч, откатившийся в сторону.
— Тори!
Рёв из расселины всё нарастал, трещина расширялась, отдаляя Кая от странного существа. Пещера становилась всё теснее, горгулья заполняла собой всё пространство, покорёженные крылья сворачивались в складки и мешали её движению. Глядя на меч, она попыталась и не могла взлететь, она сама себя заперла.
Тори это или нет, надо немедленно убираться отсюда, будто проговорил ему в ухо значок фотоника.
Кай совсем забыл о нём и с удивлением поискал его на груди.
Нет, вслух ответил он значку. Надо вернуть орден Каргера, надо дотянуться до меча. Это не Тори. «Только не Тори», — было набито на внутренней стороне его радужки, и Кай напряжённо вчитывался в эту строку внутри себя.
Шкура на руках горгульи начала дымится, орден теперь побелел, как кусок металла под кузнечными мехами. Горгулья наконец почувствовала, по-птичьи закрутила головой, разглядывая руки.
Стены пещеры крошились, меч, валявшийся в нескольких метрах, съезжал в сторону старухи, Кая самого начало затягивать в центр ревущей расселины. Он воспользовался её замешательством и поборов страх, с невероятным усилием, рванулся, пытаясь выбить орден из рук старухи.
Безуспешно. В этот момент пещера вдруг содрогнулась, откуда-то сбоку раздался громогласный совершенно звериный рык, определённо львиный, и он не мог представить того льва, которому мог бы принадлежать этот голос. Он отлетел к стене и не увидел, но считал внезапное изменение невидимого материального пространства — между ним и горгульей, отбросив их в разные стороны, до самого пещерного свода выросла невиданная играющая порфирными бликами во гранях стена.
— Из-под земли ты явилась, туда и отправляйся, ехидна, — раздался слабый безжизненный голос.
Голос Карны.
Агатовая горгулья с сиреневыми глазами рассыпалась мириадами игл и густым вихрем унеслась в черноту расселины.
* * *
Кай пришёл в себя. Он лежал на спине, и тело его окутывало знакомое голубое сияние, кожа была оплетена будто вуалью.
Он потянулся рукой в карман. Карман был пуст. Поискал глазами вокруг себя. Ничего. Орден исчез.
Кажется, он слышал голос Карны. Её тоже не было.
Он нащупал рядом стену и облокотился на неё спиной. Провёл рукой по груди — вроде всё цело. Провёл рукой по лицу — почему-то на лице была вода.
К чёрту.
Он повернул голову на свет — да… справа от него виднелись ступени и их заливал дневной свет. Выход. Прямо здесь.
Кажется, тестирование закончилось. Он подтянул колени, встал, опираясь на стену, потом разогнулся, отряхнул с одежды каменную крошку и пыль, взъерошил волосы и пошёл на выход.
Идти стало легко. Каждая новая ступень словно прибавляла сил. Глаз перестал болеть. Гнетущее чувство безнадёжности отступало.
На последней ступеньке он почувствовал, что всё произошедшее в подземелье или Галерее № 7, как её называли университетские, было всего лишь лёгким приключением. Не более.
На выходе из арки, под стенами корпуса уже собралось человек восемьдесят. Кай не был последним. Дед и Руслан сидели на парапете и, увидев его, шутливо захлопали. Он вяло махнул им рукой. Муза стояла рядом, улыбаясь. Карны не было видно.
Тори… Тори тоже не было.
Он ухватился за кованую решётку ворот. Ему не верилось, что он свободен, что зелёный и голубой мир распахнут перед ним, и что он дышит тёплым, прозрачным воздухом. Кай потёр глаз, в уголке снова кольнуло. Наконец догадавшись вынуть платок из кармана, он снова поморгал и увидел, что в ладонь ему упал острый кусочек стекла.
Он помотал головой, не желая оценивать случившееся, и завернул осколок в платок. Незаметно вытер слёзы с щёк и дал себе команду успокоиться.
Человечек в чёрном хозяйственном халате что-то помечал в своём большом журнале, прислонив его к стене. Шариковая ручка постоянно отказывалась писать, и он потрясал ею в воздухе, бормотал что-то невнятное, после чего наводил написанное заново.
Кай встретился с ним глазами.
— Альбедо никудышнее, позволю себе заметить, заношу. НИ-КУ-ДЫШ-НЕЕ… — донеслось до Кая. Он на секунду приостановился и заглянул в журнал человечка. — Тут гнать надо, мда-с, промах, никудышная отражательная способность… Послушаем, что скажет магистр Соломея, понабирали не пойми кого…
Кай утопил руки в карманах и пошёл к своим.
— За всю мою память… Тесты не врут, осмелюсь доложить… — продолжал бормотать человечек. В этот момент из темноты Галереи № 7 появился кто-то новый. — Хо-хо… Блуждающий огонёк, нет сомнений. Концентрация эманаций… заношу. Следующий…
— Садись. Ты как? — дед потянулся, хрустя пальцами и улыбаясь самой безмятежной улыбкой.
— Хорошая такая аркадка, — на лице Руслана читалось такое же спокойное довольство самим собой. Он с удовольствием затягивался сигаретой, пуская в голубое небо белые еле видимые кольца. — Не прочь ещё разик пробежаться…
Кай сел, стараясь привести мысли в порядок. Из арки вынырнула парочка близнецов. Кай вгляделся в их лица — улыбки… Что всё это означает?
— Аврора Бореалис. Оба… Нет… Обе… мм-м… Обое. Мда-с. Каждый. Тормозное излучение… смотрим… четыре ангсмтрема по шкале… впечатляет. Заношу, — человечек делал свою работу.
Следом выходили всё новые и новые тестируемые, иногда Каю не было слышно, что тот помечал возле их имён.
Из подземелья выпорхнула миниатюрная девушка, которую Кай заметил на собеседовании. «Гало, хм-м», пробубнил под нос писарь с журналом, люди продолжали выходить, «как есть Брокенский призрак, впечатляюще. Тер-галоидность на уровне… Заношу».
Кай повернул голову к Руслану.
— «Гало» — интересно, что даёт эта способность?
— Почему именно «Гало» тебя так заинтересовали? — Руслан проследил за его взглядом и, заметив крохотную носительницу статуса «Гало», с усмешкой поправился: — …заинтересовала.
Кай пожал плечами, он действительно не знал, что ответить. На душе скребли кошки.
На помощь пришла Муза Павловна.
— Я знаю, что в когнитивистике «гало» или «эффект ореола» — это такое искажение, помогающее воспринимать все частные особенности человека исключительно на основании одного лишь общего первого впечатления.
Кай с Русланом переглянулись.
— А попроще?
— Проще? Ну… многие ошибочно думают, что если человек красивый, значит он и умный, и добрый. И наоборот — тот кто некрасив для них автоматом сер и никчёмен. Ложный вывод на основании первого взгляда.
— Ничё и не ложный. Я и красивый, и умный, и добрый. Мне мама говорила, — дед Егор сделал «красивое» лицо и принял позу, по его мнению, «умного» «доброго» человека.
Все прыснули. Кай чувствовал, что ему становится немного легче дышать.
