Однако и упомянутое выше ограничение казалось тогда американским торговцам оружием слишком обременительным, подрывающим их бизнес. В этой связи уже 4 ноября 1939 г. конгресс США принимает к этому закону поправку, допускающую продажу воюющим странам оружия и военных материалов.
Отношение к Гитлеру в то время в США было вполне лояльным, если не сказать более – благоприятным. Так, в меморандуме, составленном американским дипломатом Джозефом Дэвисом, указывалось: «… в нашей стране есть значительные группы людей, ненавидящие Советы до такой степени, что они желают победы Гитлера над Россией». Однако большая часть американцев, в том числе и в высших кругах, в то время поддерживала президента США Ф. Рузвельта с его политикой «нейтралитета» и применения «любых средств, только не войны».
Таким образом, американцы даже тогда, когда уже шла Великая Отечественная война, не раз показывали всему миру, что они не были такими уж принципиальными противниками Гитлера, какими изображали себя после Великой Победы.
В этой связи в настоящее время трудно представить, как бы повели себя американцы после 11 декабря 1941 г., если бы Гитлер в этот день по собственной инициативе не объявил войну США. Фюрер был раздражен беспринципностью руководителей Америки, которые якобы соблюдали нейтралитет, а сами передали Англии 50 старых американских эсминцев в обмен на базы в британских атлантических владениях.
Кроме того, на этот шаг Гитлера повлияли, конечно, головокружительные победы немецких армий на советско – германском фронте (первые свои затруднения под Москвой он считал случайными и временными), а также ошеломительный успех японцев во время внезапного нападения 7 декабря 1941 г. на американскую военно – морскую базу в Пёрл – Харборе. Тогда казалось, что после таких крупных потерь флота, американцы навсегда потеряли власть над океанами и будут после этого тихо отсиживаться у себя на родине, не ввязываясь в европейские дела.
В наиболее реакционных кругах США не теряли надежд найти общий язык с нацистскими лидерами. Однако в создавшихся условиях деваться было некуда, Соединенным Штатам объявили войну, и воевать им с гитлеровской Германией все же пришлось, хотя и преимущественно, как уже было сказано, руками своего советского союзника. Американцы умело перекладывали на Советский Союз все трудности и потери в этой войне.
Таким образом, руководители США, стремясь максимально уменьшить потери своих соотечественников, почти до конца войны ограничивали свое участие в борьбе с Гитлером преимущественно на второстепенных фронтах, а также рамками материально – технической помощи союзникам, известной под названием «ленд – лиз». Причем эта помощь была далеко не безвозмездной, как многие считают, а за большие деньги, за золото самой высшей пробы. Подробнее о ленд – лизе будет сказано несколько ниже.
Что касается отношения США к Советскому Союзу и гитлеровской Германии, то перед началом Великой Отечественной войны все было – наоборот. Только 24 июня 1941 г. американское правительство объявило о размораживании советских фондов в США, и наша страна получила возможность заказывать в Соединенных Штатах за наличный расчет военные материалы. Американский бойкот и эмбарго на поставки стратегических материалов в Советский Союз, вплоть до Великой Отечественной войны и в самом ее начале, соблюдался неукоснительно. Поводом для такого решения американцев была якобы советско – финляндская война.
Доля поставок союзников Советскому Союзу 1941–1942 гг., в самые тяжелые первые полтора года войны, составила 16,08 % от совокупного объема поставок за все время войны.
Так, с 1 октября 1941 г. по 30 июня 1942 г. США поставили в СССР менее одной трети запланированных самолетов и средних танков, а также менее одной пятой части грузовых автомобилей.
Что касается Англии, второго крупного нашего союзника, который хотя и пострадал значительно больше от авиации и подводных лодок гитлеровской Германии, чем недосягаемые для немцев расположенные за океаном США, однако действия нашего английского союзника, во главе с Черчиллем, были нисколько не лучше, а во многих случаях даже подлее, чем американцев.
С октября по декабрь 1941 г. Советский Союз недополучил от Англии одну шестую часть самолетов, более половины танков, предусмотренных московским протоколом от 1941 г.
О якобы союзной нам Франции, как мы уже выше писали, и говорить не о чем. В северной (оккупированной) ее части действовала немецкая военная администрация. На юге существовало коллаборационистское правительство Виши, во главе с маршалом Петеном, которое оставалось и после ноября 1942 г., когда и эта зона была оккупирована немецкими войсками.
Официальная Франция сделала намного больше для усиления фюрера, чем все её немногочисленные патриоты для поражения гитлеровской Германии. Реальными возможностями участвовать в борьбе с фашистами обладали лишь эвакуированные в 1940 г. из Дюнкерка в Англию французские военнослужащие, численностью около 100 тыс. человек, во главе с генералом Шарлем де Голлем.
Однако и они, прямо скажем, не сильно рвались в бой, выжидая открытия второго фронта в Западной Европе, вплоть до 6 июня 1944 г., за исключением 14 французских летчиков и 58 авиамехаников, по своей инициативе оказавшихся на советско – германском фронте 5 апреля 1943 г. в составе советской 303–й истребительной дивизии 1–й воздушной армии. Указанного количества французов хватило на создание только одной эскадрильи, которую по их желанию назвали «Нормандия».
С 5 июля 1943 г. на базе эскадрильи был сформирован авиаполк «Нормандия», часть французских авиамехаников стали летчиками, а недостаток авиамехаников был восполнен советскими специалистами.
Число летающих французов увеличилось примерно в три раза, однако это было в масштабах советско – германского фронта, как говорят, капля в море.
Что касается еще одного нашего союзника, Польши, то эта страна в настоящее время известна больше не по успехам в войне с Германией, а по поражениям; и не по сколько-нибудь заметному вкладу в Великую Победу, а по упрекам и финансовым претензиям к нашей стране. Якобы мы не так воевали, слишком медленно освобождали их столицу Варшаву, поэтому, мол, Россия, как преемница СССР, должна непрерывно каяться до конца света и платить им за ущерб, нанесенный Польше немцами и Красной Армией во время Второй мировой войны. Удивительно, что современные руководители России соглашаются с большинством подобных абсурдных требований поляков.
Так, сравнительно недавно глава МИД Польши В. Цимошевич заявил, что Россия «должна извиниться перед поляками» за то, что не помогла им во время Варшавского восстания. Речь идет о том, что во время этого восстания, начавшегося 1августа 1944 г., немецкая армия жестоко расправлялась с восставшими, за 63 дня уничтожив около 150 тыс. поляков и превратив Варшаву в руины, а наши войска стояли на противоположном берегу реки Висла и якобы безучастно наблюдали за происходящим. По мнению поляков, советские войска вошли в разрушенную Варшаву слишком поздно – 17 января 1945 г.
Однако возникает вопрос: почему и перед кем мы должны каяться?
Ведь перед Второй мировой войной Польша, будущая жертва гитлеровской Германии, вела себя самым подлым образом. Польское правительство не только не препятствовало агрессивным устремлениям Гитлера, но и всячески способствовала им, рассчитывая приватизировать с помощью немцев некогда принадлежавшую ей Украину и Литву. Мечта польских панов была – «едина Польша, еднакова от Киева до Кракова». Так, не кто иной, а наши будущие союзники в Мюнхене позволили полякам вместе с немцами напасть на Чехословакию в 1938 г. и оккупировать ее.
Однако 1 сентября 1939 г. Гитлер напал на Польшу, польская армия была разгромлена в течение 18 дней. Правительство Польши, далеко не исчерпав возможности сопротивления немцам, бежало в Румынию, где румыны его интернировали (арестовали до конца войны). Но часть шляхты во главе с генералом Сикорским оказалась во Франции, где организовало осенью 1939 г. так называемое «польское правительство в эмиграции», которое, перебежав затем в Лондон, продолжало в отношении Советского Союза вести себя также подло, как они вели себя до войны. Урок, преподнесенный полякам Гитлером, их ничему не научил: главным врагом для польского правительства в эмиграции, по существу, оставался Советский Союз и Сталин, а не Германия во главе с фюрером.
В самое тяжелое для нашей страны время, в 1941–1942 гг., Советский Союз на своей территории из поляков сформировал, вооружил и обучил целую армию, которой командовал польский генерал Андерс. Однако «лондонское» польское правительство, – конечно, не без ведома наших в то время союзников США и Англии – отказалось воевать с нашим общим врагом, немецкими фашистами, на советско – германском фронте. Польское правительство настояло на том, чтобы вполне боеспособную польскую армию вывели из Советского Союза и направили на Ближний Восток, где им ни тогда, ни позже делать было нечего. Эти действия поляков были не чем иным, как фактом откровенного дезертирства и предательства не только общих интересов союзников антигитлеровской коалиции, но и, прежде всего, их собственной родины – Польши.
