Ему было недостаточно просто носить форму и появляться на церемониях, связанных с военно-морским флотом, как это планировал для него Каннинг. Он хотел нести ответственность за реформы, он хотел произносить речи. Второе было легче, чем первое, и лорд-адмирал занимался этим при каждом удобном случае. Он ошибался, считая себя блестящим оратором. Его голос прекрасно звучал для его слуха. Он мог смеяться над своими собственными словами, а когда этого требовали обстоятельства, то они глубоко трогали его. К сожалению, речи не оказывали такого же воздействия на его слушателей, которые с трудом подавляли зевоту и шепотом комментировали его выступления. В итоге пресса начала издеваться над ним.
Уильяма это не трогало. Он собирался поднять свой флаг и выйти в море. Для чего решил поставить яхту «Ройял Соверен» во главе эскадры, возбужденно обсуждал этот проект с Аделаидой.
Поскольку герцогиня боялась моря, то это ее не очень радовало. Почти всегда она страдала морской болезнью, а планируемый поход не был похож на плавание через Ла-Манш. Вильям планировал оставаться в море больше недели.
– Уильям, – сказала она, – я не могу пойти с тобой. Мне будет ужасно плохо.
На его лице отразилось разочарование, как у ребенка.
– Не забывай, скоро ты станешь королевой Англии.
– Умоляю, не говори так громко о таких вещах.
– Почему нет? – проревел он. – Это правда.
– Ты говоришь так, будто почти хочешь, чтобы твой брат умер.
– Старина Георг отжил свое. По-моему, он не очень-то жаждет цепляться за жизнь. Это неизбежно. Фред умер… а он был моложе. О, этот день скоро придет, и я не вижу причин делать вид, что это не так.
– Это могут счесть непристойным, а король должен взвешивать свои слова.
– Верно, верно, – сказал Уильям. – У короля есть свои обязанности.
– Он должен поступать осмотрительно. Уильям рассмеялся.
– Из тебя получится хорошая королева, Аделаида, – взревел лорд-адмирал.
Так или иначе, но она не могла пойти с ним, поэтому согласилась на компромисс. Он собирается заходить в порты вдоль южного побережья. Очень хорошо, жена поедет по земле во все эти порты, и когда он причалит, она присоединится к нему на борту «Ройял Соверен». Это освободит ее от страданий морской болезни, из-за которых она все равно не смогла бы исполнять свой долг. Герцогиня может помочь ему принимать гостей в портах и быть с ним на борту, когда корабль стоит у причала, а когда корабль в море, у нее будет возможность нанести визиты некоторым знатным семьям, у которых есть поместья в этих портах.
Это будет, сказала она, своеобразной королевской поездкой.
Королевской поездкой!
Выражение понравилось Уильяму.
Аделаиде можно доверить выбор правильных вещей. Как она развилась под его руководством! Подумать только, когда он женился на ней, то решил, что брак с представителем династии Ганноверов ударил ей в голову. Нет, она спокойна и надежна, его Аделаида, и он не мог бы пожелать себе лучшей жены.
Он очень доволен своей женой. Но он будет доволен еще больше, когда на его голову возложат корону и провозгласят его королем Англии.
* * *
Герцогиня Камберлендская присоединилась к своему мужу и привезла с собой их сына Георга. Последний был немедленно принят в круг молодых людей Аделаиды, которая очаровала мальчика. Принцу преподнесли подарки и дали почувствовать, что ему здесь рады. Его родители с удивлением взирали на это.
Они остановились в Виндзоре, где герцог Камберленд стал ближайшим доверенным лицом короля. Герцогиня также часто появлялась в его обществе: он счел ее умной и забавной.
Леди Конингхэм не очень нравились Камберленды. Она планировала покинуть короля и так бы и поступила, если бы нашла возможность сделать это легко. Однако теперь, когда увидела, что ее место узурпировано герцогиней Камберлендской, она была в гневе.
Король очень стар, рассуждала леди. Он вряд ли долго протянет. Теперь следует остаться с ним до конца. Ей могут достаться довольно значительные трофеи, потому что король очень щедро дарил драгоценности, и кто может сказать, что такая-то и такая-то вещица подарена ей или нет.
Нет, она намерена остаться до конца и не позволит, чтобы герцогиня Камберлендская вытеснила ее.
Куда бы ни приходили Камберленды, они несли с собой зловещую ауру. Никто так и не смог забыть, что в прошлом они оба подозревались в убийстве.
Камберленды отличались своими собственными нормами нравственности. Конечно, они выступали как союзники, однако это не означало, что они сохраняют верность друг другу.
Все знали, что у герцога Камберленда роман с леди Грейвз; герцогиня нисколько не возражала. И если бы король не был таким старым и немощным, то, вне всяких сомнений, стала бы его любовницей.
Они понимали друг друга и преследовали одну цель, в результате чего любые другие желания, которые могли у них появиться, не имели абсолютно никакого значения. Они хотели заполучить английский трон, сначала для герцога, а потом и для своего сына Георга.
Сложившаяся ситуация забавляла их. Больной король, которому явно осталось мало жить, а когда он умрет, то между ними и троном останутся только Уильям (они называли его «Глупым Билли») и Виктория.
Если бы ситуация была проста, если между ними и троном не осталось никого, они не могли бы испытать такого подъема и опьянения, которые давало им нынешнее положение дел.
Когда они были вместе, то обсуждали складывающуюся ситуацию.
– Уильям, – сказал герцог, – играет нам на руку.
– На Уильяма можно положиться.
– Ведет себя как идиот. Он и рта не может раскрыть, чтобы не показать свое нетерпеливое ожидание смерти Георга.
– Это может расстроить Георга, но как бы он ни был расстроен, Георг не может изменить порядок наследования.
Глаза ее мужа сузились.
– Порядок наследования изменить можно.
– О чем ты думаешь?
– Нашего отца упрятали; он отошел от дел, и Георг стал королем – по существу.
– Не хочешь же ты сказать, что Уильяма тоже упрячут?
– А почему бы и нет… если бы он вел себя как ненормальный?
– Но он просто дурак.
– Между такой глупостью, как у него, и сумасшествием очень тонкая грань.
– Тебе никогда не удастся заставить других поверить в это.
– Тогда, моя дорогая, моя задача… наша задача… состоит в том, чтобы заставить их это сделать.
Фредерика засмеялась. Как бы другие мужчины ни привлекали ее, а другие женщины Эрнеста, они все равно считали друг друга самыми волнующими людьми в мире.
* * *
– Ужасное несчастье обрушилось на нашу страну, – сказал король, прикладывая платок к глазам. – Мне только что сообщили, что Каннинг умер.
