Синий дракон понимал только одно — что это означает большие неприятности. Хвостом чуял. И не ошибся, что самое мерзкое. Когда приборчик зафиксировал, что в кабинете не осталось никого, кроме непосредственного адресата, включился голопроектор.
— Эльф, Воитель тебя забери, КАК?!
— Ваш собственный спутник связи, и немного любезного общения с духами машин, — любезно пояснил собеседник. — Извини за эту маленькую демонстрацию силы, но все другие пути слишком медлительны. Думаю, когда ты узнаешь срочность моего дела, ты поймешь, что это был единственный способ.
Координатор взял себя в руки.
— Ясно. Тогда переходи сразу к делу, ваше умение плести словесные кружева я оценю как-нибудь в другой раз.
— Как пожелаешь, дракон. Тебе что-нибудь говорит имя Закат Аркон?
— Вы? — почти спокойно уточнил Рамаррин. Только сжатые когти выдавали его напряжение.
Криэйторская тварь, значит. И даже спутниковая разведка не сумела отличить ее от оригинала. Ну и кто после этого настоящий дикарь?
— Мы, — подтвердил эльф. — Только не торопись кидаться с разоблачениями к Лидеру.
— И почему же?
— В этом случае детишки, скорее всего, умрут. А это не нужно никому из нас, верно?
— Согласен. Что вы за них хотите?
Эльф нехорошо так улыбнулся.
— Прежде, чем я назову цену, мне надо еще кое-что тебе рассказать. Не знаю, в курсе ли ты, что этот краснокрылый юноша — потенциальный маг? Причем маг Предела?
— ЧТО?!
— Не в курсе, — понимающе кивнул собеседник. — Значит, теперь знаешь.
Рамаррин не просто знал — он превосходно понимал, что это означает. Проклятые гуманоиды просто держали его за горло. Пожертвовать молодыми разведчиками, даже потенциальным лидером, координатор был готов. В крайнем случае. Но мага нужно вытащить, какую бы цену с него не потребовали. Если эльф не солгал, то юнец — единственная надежда на возрождение расы.
Кстати, раз уж об этом зашла речь…
— Откуда мне знать, что вы не блефуете? Закат у вас, и я не могу его обследовать…
— И не нужно. Если я хоть что-то понимаю в психологии Желтого Лидера, он пропустил юнца через все мыслимые проверки сразу, как только заполучил его в свои лапы. Тебе нужно только добыть эти материалы. Когда ознакомишься, тогда и продолжим разговор.
— Ты хочешь сказать, Лидер знал о его ценности для расы, и все равно отпустил в поход? — синий недоверчиво дернул ухом. — Извини, но ты несешь чушь, эльф. Желтый — редкостная скотина, но не дурак и не предатель.
— Я знаю, — беззаботно улыбнулся эльф. — Он не знал. Мы слегка… отвлекли его, чтобы такая мелкая деталь выпала из поля зрения адмирала. Ящер большой, документ маленький…
— Ты специально меня провоцируешь? — сдержанно поинтересовался Рамаррин.
— Нет, что ты. Мне никакой выгоды от того, что ты придешь в бешенство. Просто наслаждаюсь положением. Нечасто маленьким хрупким эльфам удается посрамить могучих и мудрых драконов, правда ведь? Так что позволь мне получить это законное удовольствие.
— Чтоб до тебя криэйтор добрался, — от всей души пожелал дракон. — Матерый такой, опытный мастер пыток. Впрочем, если доберусь я, легче не будет, обещаю. Кстати, с кем я говорю?
— А ты меня не узнал? Тогда и не надо. Крепче спать будешь, — голос перворожденного лился нежно и звонко, как весенний ручей. Никакой угрозы, одно веселье и доброжелательность.
— Говори, что тебе надо, гаденыш двуногий.
— Проверь документы. А потом поговорим.
В воздухе загорелся символ отбоя. Рамаррин так врезал лапой по столу, что тот рассыпался.
Загнали, сволочи. Как зверя в капкан. И ведь знают, чем его взять…
Эльфы всегда считались самыми слабыми игроками на политической доске. Да, они занимали два мира розетты, но это были сельскохозяйственные миры, к тому же не слишком пригодные для жилья. Только остроухие, с их продуманной на века вперед экологической политикой и знанием жизни во всех проявлениях, могли взяться за обустройство Майдени и Онлиара, превратив их в райские сады. Если бы кто-то решил эти две планеты завоевать, то скоро ему пришлось бы осваивать голый камень и песок. А все другие миры столкнулись бы с продовольственным кризисом, потому что именно эльфы были главными экспортерами вкусной, дешевой и здоровой пищи для всех рас. Ходили слухи, что они (через третьи руки, конечно, не сами) иногда поставляли еду даже криэйторам.
Но если бы кому-то всерьез понадобилось их уничтожить — считалось, что в масштабной войне перворожденным ничего не светит. Их оружие до сих пор оставалось на уровне лука и стрел, хотя в этом вопросе они достигли совершенства. Их магия умела делать много странных и интересных вещей, но сильнейший заклинатель планеты мог единовременно умертвить от силы десятка два человек или одного дракона. Их воины были умелы и отважны, но по физической силе и выносливости уступали даже человеку.
Против этого у других рас были: орбитальные ковровые бомбардировки; заклинания, способные убить целый город; монстры, разрывающие броню голыми руками и выдерживающие попадание гранаты в упор. Беспомощнее эльфов на войне были разве что риттели.
Но мало кто учитывал, что именно нелюбовь к войнам сделала остроухих первоклассными специалистами в деле поддержания мира. Не умея и не желая проливать кровь рекой, эльфы очень хорошо научились обходиться парой ведер красной жидкости — там, где это было необходимо. Не способные встать лицом к лицу — замечательно натренировались бить в спину. Иголочный укол в их исполнении мог причинить больше вреда, чем удар меча. Пацифист с кошельком золота порой опаснее милитариста с пушками. А дипломат с ласковым словом — страшнее их обоих.
И ведь координатор все это прекрасно знал! Но повелся, как ребенок, на стереотипы. «Эльфы слабые, эльфы примитивные…» Недооценил угрозу, болван! И ведь не в первый раз втягивает свой народ в это болото… Собственно, нынешние проблемы — следствие той, первой ошибки… Пожалуй, если удастся исправить все, что натворил, нужно будет сложить крылья. Не в прямом, так хотя бы в переносном смысле — уйти из политики, заняться какими-нибудь безобидными исследованиями в отдаленной системе. Но до этого еще ох как далеко… Пока не расхлебаешь всю кашу, что сам заварил — убегать нельзя.
А натворил немало… Шесть веков назад юный синий дракон, только достигший зрелости, был полон революционного пафоса и жажды изменить мир к лучшему. Он рано научился внедряться в доверие к сородичам, составлять союзы, заражать других своим энтузиазмом. Вначале юноша воспользовался этим умением, чтобы сделать официальную карьеру, добиться места ареал-вождя, продвинуть несколько общественно полезных проектов, стать выдающимся лидером, за словами которого с замиранием следила вся планета. А когда оказался, как жена императора, вне подозрений — начал готовить свой план.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
