старого босса семьи собрались морщинки, и он стал похож на доброго дедушку, который живет в доме по соседству.
– Да подрался он, но он не виноват, Джиро-сама! На него там напали два парня, а у них и родители богатые, и связи есть, а его виноватым выставили! – выпалила Киоко.
– Ай-яй-яй, – покачал головой Джиро, – ну надо же, какие безобразия сейчас происходят. Знаешь что, вы не торопитесь. Я уверен, что в институте разберутся в ситуации и все поймут. Тэкихико-кун – справедливый человек, и я уверен, что он просто не знал об этом. Я позвоню ему сегодня.
– Ну что вы, не стоит, Джиро-сама, – засмущалась Киоко. Горо стиснул зубы. Опять. Город тянул в рот все, что еще было живым. Молодым. Неиспорченным.
– Джиро-сама… – начал он, но босс даже не взглянул в его сторону.
– А, скажи-ка мне, Киоко-тян, что тебе надо от старого Джиро? Зачем ты пришла вместе с Горо-куном?
– Ну… мы спросить, что вы знаете про происшествие… и нападение на героев…
– А. Хорошо. – Джиро взял чайник и вылил первую заварку через деревянную решетку подноса. Киоко как-то оказалась рядом и завладела заварником, ловко перехватив его у старого босса. Горо только глазом успел дернуть, глядя, как Киоко заваривает вторую заварку уверенными, отточенными движениями.
– Знаешь, Горо-кун, – обратился к нему хозяин дома, по-прежнему смотря на то, как Киоко управляется с чайными принадлежностями, – а все же зря мы ворчим на молодежь. Вон, какие среди них бывают… Жалко, что не все.
– Джиро-сама… – снова попытался обратиться Горо, но старый босс даже ухом не повел.
– Киоко-тян, – сказал он, когда заварной чайник был поставлен на поднос – завариваться, и девушка выпрямила спину, – ты понравилась старику, поэтому я скажу вам, что знаю. И, Горо-кун… – взгляд старого Джиро наконец упал на него, и Горо мгновенно покрылся холодным потом, увидев в его зрачках пасть голодного Города.
– Выдайте этой девушке премию, что ли. Видит Аматэ-расу, она более достойна своего значка, чем ты – своего.
Горо хотел сказать, что Киоко – всего лишь стажер, а стажерам не выдают значков, но слова застряли у него в горле.
– Итак, Киоко-тян, что же ты хочешь знать? – снова повернулся к девушке старый босс.
– Я… о происшествии на заводе, – робко уточнила Киоко.
– Да. Как ты уже ранее сказала, кое-кто спрятал кинжал в карту. Ударил меня в спину. Эх, молодежь. Они не знают, куда деть свои руки и ноги.
– Период Весны и Осени Царства Вэй…
– А ты умная девочка. Ладно, я боюсь, что твой старший не понимает, о чем мы тут говорим, поэтому мне придется ему объяснить. Налей мне чаю, доченька. – Киоко поднимает чайник, а старый Джиро поворачивается к инспектору СКПУ.
– Ушел бы ты отсюда несолоно хлебавши, Горо-кун, да порадовала меня твоя девочка. Не переживай, Киоко, и маме твоей операцию сегодня сделают, и братика в институте восстановят. А ты… – тяжелый взгляд уперся в Горо, – слушай.
– Конечно, Джиро-сама, – опустил голову инспектор.
– Слушай внимательно, Горо-кун, понимай правильно и запоминай надолго. Семья Кодзима не имеет, не имела и не будет иметь никакого отношения к команде наемников «Черная Вдова» и лично к Сумераги Сумико, – отчеканил Джиро, глядя ему прямо в глаза. – И если кто-нибудь, будь то ты или кто-то из твоих людей, будете располагать информацией о местонахождении, методах работы или отношениях внутри этой команды, семья Кодзима вознаградит за предоставление этой информации. Тебе понятно, Горо-кун?
– Да. – Конечно, понятно. Что тут непонятного. Город таки пережевал старого Джиро, пережевал его своими молочными зубами, выросшими на месте старых. И зубы эти – молодая, никому не известная команда. «Черная Вдова». Но кто такая Сумераги Сумико?
– Извините, что побеспокоили, Джиро-сама. – Инспектор встал из-за чайного столика и низко поклонился. – Пойдем, Киоко.
У города не было ничего святого, и его собственные аватары, его приспешники, его слуги тоже будут сожраны, раздавлены и уничтожены в его необъятном желудке.
– Горо-сан, – стажер Киоко отвлекла его от мрачных мыслей, – я знаю, о чем говорил Джиро-сама. Идиома «когда развернули карту, обнаружился кинжал» означает, что проявились истинные намерения человека. Кто-то предал его, подставил или перебежал к конкуренту.
– Нисимура… – процедил Горо. Подошел к магнитной доске и отодвинул магнитик в сторону, освобождая фото молодой девушки. Взял его в руки.
– Нисимура Акира. Маг огня. Альфа-альфа-браво. Правая рука Джиро-сама. Была.
– Из Токио сказали, что в команде три человека.
– Мгм. Маг – брут, быстрая, физически выносливая и сильная. Может быть, оборотень с частичной трансформацией. Вервольф. И третья – некая Сумераги-тайчо, командир и предводитель группы. Та, которая по показаниям «Воинов Сейтеки» забрала из машины чью-то руку. Отрубленную по локоть. С автомобилем все ясно – принадлежит охранному агентству «Тора», которое специализируется на охране жирных шишек и важных объектов. И позавчера люди из «Тора» написали заявление об угоне этого автомобиля. Так. Понятно, люди из «Тора» поцапались с командой Сумераги, был бой. Но почему на месте боя взорвался фургон с мертвой девушкой? И при чем тут эта рука?
– Горо-сан! – Киоко оторвалась от компьютера. – Я кое-что нашла! Эта самая «Тора», помимо всего прочего, охраняет студию «Черная Бабочка»! Я знаю, что случилось! – и она начинает сумбурно, путаясь в словах, выкладывать свою теорию. Студия эта, оказывается, уже имела проблемы с законом, когда в восемьдесят пятом одна девушка написала заявление о том, что ее изнасиловали в помещении студии под камеры, а потом запугивали и предлагали деньги. Девушка добралась до полицейского участка, успела позвонить родственникам, а потом вдруг скончалась прямо там же от сердечного приступа. Ее родители, как оказалось, обладали какими-то связями в министерстве, и тут закрутилось.
Выяснилось, что ее в нарушение закона зачем-то заперли в камере, что в дыхательных путях есть следы рвоты, что ее заявление попытались уничтожить, но бдительный прокурор решил разобрать содержимое мусорной корзины. Крайними оказались двое патрульных, которых сперва уволили, а потом попытались посадить. Но не вышло, прямых доказательств не было, полицейские стояли друг за друга горой. Так что все, что удалось доказать – это нарушение процедуры принятия заявления и факт незаконного удержания.
Потом была проведена пиар-кампания студии, которая открещивалась от обвинений, потратила кучу денег на благотворительность и «решительно осудила насилие в индустрии».
– Ага, – нахмурился Горо. Дело начинало ощутимо так пованивать.
– Именно… – продолжила Киоко, – а значит, я могу точно обрисовать, что произошло. Первое – мёртвая девушка была на месте встречи охраны студии и новой команды. Могу предположить, что бедняга сама повесилась после того, как ее изнасиловали на студии. Каким-то образом это заинтересовало новую команду, и они прибыли
