В данный момент, если верить часам, было 40:62 среды, четверга и субботы в марте и декабре одновременно.
Все было затянуто плотным туманом; на расстоянии в пятьдесят-шестьдесят футов мир просто-напросто исчезал. Если сегодняшний день будет таким же, как три предыдущих, солнце проглянет часа через два в виде бледного белого диска на сером небе, а к половине десятого день станет ясным и жарким. Джейк огляделся. Его спутники (он пока еще не решался назвать их друзьями) все еще спали под одеялами из шкур: Роланд – рядом с ним, Эдди с Сюзанной – с той стороны погасшего костра.
Он опять повернулся к зверьку, который его разбудил. Больше всего существо походило на помесь енота с сурком и немножечко с таксой – до кучи.
– Как поживаешь, малыш? – спросил он тихонько.
– Ыш! – отозвался мгновенно ушастик, не сводя с Джейка встревоженных глаз. Голос его, глуховатый и низкий, больше всего походил на лай – голос английского футболиста, которого донимает жестокий кашель.
Джейк даже вздрогнул от неожиданности. Ушастик-путаник, испуганный резким движением мальчика, отпрыгнул еще на пару шагов назад. Джейку показалось, что тот сейчас бросится наутек, но зверек остановился и еще энергичнее замахал хвостом, продолжая с опаской разглядывать Джейка своими большими черными глазами с золотым ободком. Усы на его острой мордочке мелко подрагивали.
– Он все еще помнит людей, – раздался голос за спиной у Джейка. Он обернулся и увидел, что Роланд проснулся. Стрелок сидел, опершись локтями о колени и свесив длинные руки между ног, и смотрел на ушастика с неподдельным интересом, которого и в половину не удостоились часы Джейка.
– Это кто? – спросил Джейк, понизив голос, чтобы не вспугнуть животное. Он был очарован. – Какие красивые у него глаза!
– Ушастик-путаник.
– Утаник! – выдал зверек, отступая еще на шаг.
– Он разговаривает!
– Ну, не то чтобы разговаривает. Ушастики лишь повторяют, что слышат – по крайней мере, так было раньше. Я уже многие годы такого не слышал. А этот приятель, похоже, изголодался. Пришел, наверное, чем-нибудь поживиться.
– Он лизал мне лицо. Можно, я его покормлю?
– Только учти, мы потом от него не избавимся, – строго сказал Роланд, но потом улыбнулся и щелкнул пальцами.
– Эй! Ушан!
Зверек на удивление точно воспроизвел звук щелчка. Казалось, он щелкает язычком по небу.
– Эй! – повторил он своим хриплым голосом. – Эй, Юшан! – И замахал хвостом еще пуще.
– Подойти к нему и чего-нибудь дай, – сказал Роланд Джейку. – Помню, один старый конюх все говорил, что хороший ушастик приносит удачу. Этот, по-моему, хороший.
– Да, – согласился Джейк. – И по-моему тоже.
– Когда-то ушастики были совсем ручными, то есть, их приручали, и каждый барон держал их с полдюжины при своем замке или в поместье. В общем, они ни на что не годятся в хозяйстве, разве что крыс ловить да забавлять детишек. Они очень преданные животные – во всяком случае, так было раньше, – хотя в этом смысле с собаками им не сравниться. А дикие особи – настоящие стервятники. Они не опасны, но могут доставить немало хлопот.
– Опот! – воскликнул ушастик, глядя встревоженно то на стрелка, то на Джейка.
Джейк медленно залез в ранец, стараясь не делать резкий движений, чтобы не вспугнуть зверька, вынул оттуда остатки «стрелецкого голубца» и бросил кусочек ушастику. Тот отскочил, слабо по-детски вскрикнув, и повернулся к ним задом, демонстрируя пушистый закрученный штопором хвост. Джейк решил, что зверек убежит, и немного расстроился, но ушастик остановился и с сомнением оглянулся через плечо.
– Ну давай, – подбодрил его Джейк. – Кушай, малыш.
– Ыш, – буркнул ушастик, но не сдвинулся с места.
– Дай ему время, – сказал Роланд. – Мне кажется, он не уйдет.
Ушастик потянулся, подняв кверху длинную и на удивление изящную шею. Черный носик задергался, уловив запах пищи. Зверек осторожно приблизился к угощению, и Джейк заметил, что он немного прихрамывает. Ушастик понюхал «голубец», а потом, ловко поддев его лапой, отделил оленину от листа, в который было завернуто мясо. Проделал он это очень аккуратно, едва ли не торжественно. Вытащив кусок мяса, зверек проглотил его одним махом и поднял голову, глядя на Джейка.
– Ыш! – сказал он.
Джейк рассмеялся. Ушастик снова отпрыгнул назад.
– Отощала зверюга, – пробормотал сонный Эдди у них за спиной. При звуке нового голоса ушастик мигом развернулся и скрылся в тумане.
– Вы его напугали! – произнес Джейк с укоризной.
– Ну, извини, – сказал Эдди, приглаживая ладонью всклокоченную после сна шевелюру. – Знай я раньше, что это твой друг, я бы ему предложил кофе с булкой.
Роланд похлопал Джейка по плечу.
– Он вернется.
– Вы думаете?
– Если с ним ничего не случится, то да. Мы же его покормили, верно?
Не успел Джейк ответить, как снова раздался грохот барабанов. Они слышали этот странный ритм уже третье утро подряд, и дважды – по вечерам, когда день тонет в сумерках: глухой, монотонный гул, доносящийся со стороны города. В это утро, однако, звук был более четким, пусть и столь же бессмысленным, как и прежде. Джейк успел уже возненавидеть его. Ему все представлялось, что где-то там, под покровом густого безликого утреннего тумана, бьется сердце какого-то исполинского зверя.
– Ты так и не знаешь, Роланд, что это такое? – спросила Сюзанна. Она тоже уже проснулась. Завязала волосы в хвост и сворачивала теперь одеяло, под которым они спали с Эдди.
– Нет. Но скоро, по-моему, мы все узнаем.
– Весьма обнадеживающе, – кисло заметил Эдди.
Роланд поднялся.
– Пойдемте. Не будем зря тратить время.
2
Уже час они шли по дороге. Туман начал рассеиваться. Коляску Сюзанны они толкали по очереди, причем труд этот был не из легких – теперь на пути попадались большие неровные камни, все чаще и чаще. Вскоре день прояснился и стало жарко. Очертания города проступили на горизонте, на юго – востоке, во всей красе. Джейку казалось, что город этот мало чем не отличается от Нью-Йорка, хотя, с другой стороны, вряд ли там есть такие высокие небоскребы. Если он, как и все почти в мире Роланда, пришел в запустение, отсюда – издалека – этого было не разглядеть. Как и Эдди, Джейк преисполнился постепенно молчаливой и робкой надежды на то, что там будут люди и что они им окажут помощь… или хотя бы накормят горячим.
По левую руку, милях, наверное, в тридцати-сорока, виднелась широкая полоса воды – река Сенд. Над нею стаями кружили птицы. время от времени то одна, то другая, сложив крылья, камнем падала вниз. Вероятно, за рыбой. Медленно, но верно река и дорога сближались, хотя точка их пересечения находилась по-прежнему вне поля зрения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
