Саксен спрятался за повозкой с яствами.
Клук осторожно перевел дух. Незнакомец и вправду затеял недоброе, и медлить было нельзя. Королева и ее гость устроились среди подушек, болтали и смеялись. Они сидели спиной к повозкам, к тому же лужайку окружали деревья и кусты, но Саксену показалось, что этого темноволосого молодого человека он где-то видел. Слухи о ненасытности Ее величества уже успели достичь ушей Саксена, и клук не стал ломать голову, пытаясь понять, кто это такой. Еще один любовник королевы Сильвен.
Куда важнее было не терять из виду мнимую служанку. Злоумышленник осторожно поставил кубки на поднос, наполнил их вином… Саксен придвинулся поближе. Отсюда гостя королевы было не разглядеть, но клук давно потерял к нему интерес. Переодетый злодей достал какую-то бутылочку и качнул ею над одним из кубков. Саксену оставалось лишь схватить негодяя, как вдруг тот выпрямился и пошел прочь. Кажется, он решил сыграть свою роль безукоризненно и спросить у королевы, можно ли подавать новое вино… Поднос остался на повозке. Такой случай упускать нельзя.
Пожалуй, не стоило оставлять отравленный кубок без внимания. Однако Гот вовремя вспомнил, как в Кипресе принято подавать вино. Целый ритуал! Живя при дворе королевы Сильвен, Инквизитор наблюдал это чуть не каждый день. Не стоит торопиться: спешка может все погубить.
Он дал понять камеристке, что хочет приблизиться к королеве, и девушка кивнула. Теперь остается лишь немного изменить голос.
– Ваше величество, – Гот учтиво поклонился. – Я нашла бутылку вашего любимого «толике». Его можно было бы подать к сладкому… если вам будет угодно.
– Конечно, неси… э-э…
– Сайча.
Гот не сводил глаз со своего врага. Кажется, Тор тоже за ним следит. Неужели узнал? Нет. Он еще раз украдкой покосился на лекаря. Будь ты проклят, Торкин Гинт.
– Сайча, а где Элма? Обычно она подает вино.
– Элма попросила меня подменить ее, – тонким голоском пропел Инквизитор. – Она меня всему научила… Она сказала, что к вечерней трапезе надо подать «миталь», а его не привезли. Вы же так его любите…
Сильвен слушала эти речи вполуха, но Тор насторожился.
– Странная она какая-то, – заметил он.
– Наверно, новенькая, – рассеянно отозвалась королева. Она заплетала Сэйрел косичку. – Опытные служанки все время учат новеньких. Одну – гладить белье, другую – подавать вина…
– Но эту женщину молодой не назовешь, Ваше величество.
– Хм… ты прав. Ну и что? Зато она уже всему научилась, – ответила королева, пытаясь сплести две косички в одну.
– Но кто проверяет твоих слуг, Сильвен?
Одна косичка выскользнула у нее из рук. Кажется, это рассердило королеву не меньше, чем упрямство Тора.
– Ох, ее непременно кто-то проверил. Незачем быть таким подозрительным. Чем она тебе не угодила?
– Ее глаза. Они горят злобой.
Чушь! – Сильвен отмахнулась. – А вот и «толике». Приготовься, Тор. Тебя ждет нечто особенное.
Саксену удалось поменять кубки местами. Можно считать, что королева спасена. Правда, теперь смертельная опасность грозит ее любовнику. Клук уже собирался нарушить их мирное веселье, когда широкая ладонь залепила ему рот, и он оказался в чьих-то медвежьих объятьях.
– Ах ты, мерзавец!
Саксен узнал голос одного из прислужников, с которым он чистил клетки.
– Никакой ты не сокольничий! Я еще утром понял, что у тебя что-то на уме! А теперь ты следишь за Ее величеством!
Рядом вырос еще один прислужник, и крепкий кулак врезался Саксену прямо в живот. Клук согнулся пополам. Удар вышиб весь воздух у него из груди… и тут он увидел, как переодетый служанкой злодей протягивает правительнице Кипреса кубок с ядом.
Нет! Не может быть! Он поменял кубки местами! Выходит, отравить должны были не королеву, а ее гостя?
Ужас придал Саксену сил. Он крякнул, стряхнул с себя прислужников, и вылетел из-за повозок и заорал, как безумец. Королева улыбнулась своему гостю. Легкий звон стекла – и она наполовину осушила свой кубок.
И тут же все трое обернулись. Королева, отравитель и… Саксену показалось, что сердце остановилось. Рядом с королевой сидел Торкин Гинт, живой и здоровый. На его губах все еще играла улыбка… и меньше всего на свете он походил на мертвеца. Время прекратило бег. Мир, только что такой привычный и понятный, рушился.
А потом Саксен услышал собственный крик: – Яд!
Он видел, как Тор роняет свой кубок и бросается к королеве. Про служанку, которая подавала вино, уже забыли: сделав свое дело, она удалилась… и исчезла, словно ее и не было.
Тор упал на колени рядом с Сильвен, звал ее… Но было уже поздно. Ее тело терзала нестерпимая боль, она стонала и кричала.
Сэйрел завизжала. Придворные и слуги, которые до сих пор словно ничего не замечали, побежали к королеве. Но Саксен опередил всех.
Тор чуть выпрямился, его темно-голубые глаза казались дикими, как у затравленного зверя. Саксен медленно покачал головой. Его как будто хорошенько встряхнули – да так, что все мысли перемешались.
– Это не можешь быть ты.
Сильвен забилась в предсмертных судорогах, еще раз вскрикнула и закатила глаза. Тор сорвал с нее вуали, но королеву уже ничто не могло спасти. Ее лицо побагровело от прилива крови, которая разносила смерть по телу. Челюсть отвисла, на синеющих губах выступила пена. Правительница издала стон, полный гнева, и замерла. Яд сделал свое дело.
Тор упал, и клук едва успел его подхватить. Молодой лекарь тяжело дышал: он попытался спасти королеву, прибегнув к волшебству, но было уже поздно.
Рядом опустилась на колени верная Хела. Потрясенная, она некоторое время стояла неподвижно, потом схватила Сэйрел и прижала к себе.
– Яд… вошел в нее, – бормотал Тор, тряся головой. – Она умерла раньше, чем я успел что-то сделать.
Саксен вцепился в него, словно боялся, что это живое, теплое тело растает, как туман. Торкин Гинт, которого он знал, вот уже несколько лет мертв. Он мертвее этой женщины, которая лежит перед ними.
– Было слишком поздно, Саксен… Слишком поздно!
Служанки Сильвен рыдали и жались друг к другу. Казалось, они не могут поверить, что их госпожа погибла.
Тор опомнился первым.
– Саксен, служанка… она сбежала!
Клук даже не понял, о чем он говорит. Он видел, как этот человек умер под камнями палача. Он видел, как его снимали с креста, как смывали кровь с разбитого лица. Он видел, как тело завернули в холстину, как Меркуд увез его на старой телеге неизвестно куда. Торкин Гинт мертв.
Но эти глаза – невероятно яркие, голубые и очень живые – смотрели на него в упор, и Саксен уже понимал, что теперь не время удивляться. Он попытался собраться с мыслями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
